Барбара Картленд - Дорога в страну любви
Он знал, что это именно те слова, которые парни и хотели от него услышать.
Они сняли друг у друга со спин последние ветки, которыми маскировались, и бодрым шагом направились по полям к деревне.
Маркиз посмотрел на своего камердинера, еще не сказавшего ни слова, и тот признался:
— Я не проводил время так занятно с тех самых пор, как мы оставили Францию, милорд. К счастью, с Теренсом покончено, и в добрый путь!
— Я полностью согласен с тобой! — ответил маркиз. — Но было бы большой ошибкой делиться этой радостью с кем-нибудь еще!
— Слово чести! — заверил хозяина Йейтс. — Вы же и сами прекрасно знаете, что на меня вполне можно положиться. Ну а сейчас пойду и приведу сюда лошадей. Я их надежно спрятал.
Он показал куда-то в сторону деревьев, а маркиз заметил:
— Спасибо тебе, Йейтс, и поспеши, если можешь! Ты же видишь, я совсем промок!
— У меня в экипаже приготовлена сухая одежда, милорд, — с готовностью ответил камердинер. — Я вернусь через несколько минут!
Йейтс бегом припустил к зарослям, а маркиз вздохнул, задумавшись.
Потом он повернулся и быстрым шагом направился к лестнице.
Но не успел он даже ступить на нее, как сверху навстречу бросилась Кристина.
— Что случилась? — с тревогой в голосе заговорила она. — Куда все подевались?
Маркиз обнял девушку за плечи.
— Все в порядке, милая. Все уже закончилось, — успокоил он подругу. — Обещаю тебе: ничего подобного больше никогда не повторится.
— Я прислушивалась, — волновалась Кристина, — и мне показалось, как кто-то сказал, что кузен Теренс в… в водовороте!
— Ты просто обязана забыть все, что слышала, и вообще все, что случилось, — успокоил ее маркиз. — Больше ничего подобного никогда не произойдет, и нам вовсе не нужно, чтобы кто-то имел возможность обсуждать наши приключения.
— Да, да! Конечно, ты прав! — согласилась Кристина. — Но самое главное, что теперь, кажется, можно успокоиться. Наконец-то тебе ничего не угрожает!
— Исключительно благодаря тебе, — с нежностью в голосе заверил девушку маркиз. — А сейчас, милая, мы должны вернуться в Мелверли и назначить день нашей свадьбы!
Кристина застыла в изумлении.
— Свадьбы…
Маркиз только улыбнулся.
— Я люблю тебя всем сердцем, моя хорошая, и хочу верить, что и ты меня любишь.
Он покрепче прижал ее к себе, а девушка ответила:
— Я люблю тебя с той самой минуты, как увидела впервые. Но я и надеяться не смела, что и ты когда-нибудь сможешь полюбить меня. Неужели ты действительно хочешь жениться на мне? Как такое могло случиться?
— Да очень просто! — ответил маркиз. — Я осознал свою любовь именно в тот момент, когда потерял тебя. Показалось, что мир рухнул в одну минуту. Я был готов на все! Ведь именно ты — мое самое драгоценное достояние!
Маркиз замолчал, и его губы жадно нашли губы подруги. Поцелуй длился долго, вместив в себя и горечь потери, и радость нового обретения, и все надежды на грядущее счастье.
Кристина понимала, что этим поцелуем ее возлюбленный сказал все, что не успел или не смог выразить словами.
Девушка чувствовала, что небеса открылись навстречу, и сверху раздавалось торжественное и мелодичное пение ангелов.
Неужели это все правда? Неужели возможно, чтобы лорд Мелверли обнимал ее с нежностью и страстью и целовал так самозабвенно?
И тем не менее все это происходило на самом деле.
— Я люблю тебя… люблю! — повторяла девушка.
— А я просто обожаю! — со смехом воскликнул маркиз. — Другого слова не могу найти!
Он вдруг стал серьезным.
— Ты моя, Кристина, и никогда, ни за что и никому я тебя не отдам.
Йейтс, как и обещал, вернулся с экипажем. Он привязал лошадей к стоящему неподалеку дереву.
Достал сухую одежду и вместе с хозяином поднялся наверх, чтобы помочь тому переодеться.
Спустившись, маркиз уже выглядел совершенно иначе: теперь он вновь стал красивым, богатым, уверенным в себе аристократом.
Кристина сразу смутилась.
— Мне так неловко… я в этом халате, в тапочках…
— Ты выглядишь просто замечательно! — успокоил подругу маркиз. — До тех пор, пока ты не предстала в роли привидения, я даже и не знал, что у тебя такие восхитительно длинные волосы!
Девушка покраснела, а он добавил:
— Неужели кто-то еще может так же походить на принцессу из волшебной сказки?
Кристина смущалась все больше и больше. Маркиз предположил:
— Так может быть, я все-таки тот самый Черный рыцарь, который спас тебя от дракона?
— Нет, вовсе не Черный рыцарь! — с жаром возразила девушка. — Ты на самом деле сам святой Христофор! Ты же переплыл реку, чтобы спасти меня! И честно говоря, я все еще не верю, что тебе действительно удалось взобраться по стене на второй этаж!
Маркиз только рассмеялся и помог девушке сесть в закрытый экипаж, устроившись рядом.
Йейтс, державший поводья, тронул, и маркиз обратился к невесте:
— Как же тебе удалось так удивительно изобретательно сообщить, где ты находишься?
— Так все-таки, прочитав мою записку, ты понял, что я на мельнице?
Глаза маркиза блеснули.
— Ну, разумеется, не вся честь этого открытия принадлежит мне одному, — скромно ответил он. — На самом деле это мисс Диксон и твоя няня разгадали загадку, прочитав о том, что ты молишься святому Христофору.
— Но ведь он и вправду спас меня! — с благоговением прошептала девушка. — Я так упорно молилась, чтобы он подсказал тебе, куда меня отвезли!
Маркиз снова обнял ее.
— Мне не хочется даже и вспоминать обо всем этом, милая! Я так страшно боялся, что этот безумец действительно причинит тебе серьезный вред!
— Так ты и правда не сомневаешься, что любишь меня? — все еще волновалась девушка.
— Я настолько в этом уверен, что жить без тебя не могу! — заверил ее друг. — У нас с тобой столько дел, моя дорогая, что чем быстрее мы поженимся и вместе возьмемся за работу, тем больше людей почувствуют себя твердо стоящими на ногах!
Кристина подняла руку и нежно погладила лицо любимого.
— Я так и не могу поверить, что все это правда, — призналась она, — что ты действительно сейчас сидишь рядом со мной и говоришь мне все эти слова. Ты уверен, что когда женишься, то вскоре не обнаружишь, что на самом деле тебе все это скучно? И я сама, и жизнь в поместье? Ты не захочешь снова вернуться в Лондон, к своим прекрасным подругам? Сможешь остаться в Мелверли?
Маркиз понимал всю истинную серьезность этого наивного вопроса. Он ответил неторопливо и веско:
— Конечно, дорогая, не могу отрицать, что были в моей жизни и «прекрасные подруги», как ты их сейчас назвала, причем немало. Но не сомневаюсь, что впервые испытал любовь лишь сейчас, встретив тебя. Стоило мне потерять тебя ненадолго, и сразу стало ясно, насколько сильна установившаяся между нами связь. Таких чувств я не питал ни к одной из женщин.
