Барбара Картленд - Влюбленный странник
Джейн протянула руку и коснулась его щеки.
— Ты действительно считаешь, что это единственная причина? — спросила она.
— Не знаю никакой другой, — ответил он.
— Ты напрашиваешься на комплимент. Но ты и без того вполне доволен собой. Я не хочу лить воду на мельницу твоего тщеславия.
Она говорила легким, шутливым тоном, но ее внимательные глаза не отрывались от лица Рэндала, а дыхание стало учащенным.
Часы на камине пробили, отмечая полчаса. Джейн вздрогнула и оглянулась.
— Мне пора идти, — сказала она. — Джералд будет в ярости. Я обещала приехать пораньше и помочь ему встречать гостей.
— Поцелуй меня на прощание, — потребовал Рэндал.
Джейн наклонилась к нему.
— Я испачкаю тебя губной помадой, — предупредила она.
Но Рэндал словно не слышал ее слов. Он крепко обнял Джейн и впился губами в ее губы. Это был долгий поцелуй, который становился все более страстным, Рэндал словно желал продемонстрировать свою власть над Джейн. В этом поцелуе было что-то от отчаяния, словно жадные губы Рэндала жаждали получить то, чего Джейн не могла дать.
Наконец девушка отстранилась.
— Дорогой, ты делаешь мне больно, — пожаловалась она, но голос ее был хриплым, щеки горели, а в глазах стоял туман.
— Прости меня, — пробормотал Рэндал.
— Я и не знала, что ты можешь быть таким безрассудным.
Но по Джейн вовсе нельзя было сказать, что ей это не нравилось. Через несколько секунд она снова наклонилась к нему.
Но огонь и сила, казалось, успели покинуть Рэндала. Голова его снова откинулась на бархатную подушку. Глаза были закрыты.
Джейн подумала, что Рэндал выглядит каким-то… сдувшимся. Она подождала несколько секунд, не понимая, что ей надо делать и говорить, затем, поскольку Рэндал по-прежнему молчал, поднялась и подошла к зеркалу у камина.
Поправив шляпку, Джейн вынула из кармана изящную пудреницу, украшенную бриллиантами, и попудрила нос.
Ей потребовалось несколько минут, чтобы снова накрасить губы, стряхнуть с бархатного пальто упавшие на него крупинки пудры и убрать пудреницу и помаду.
Рэндал ничего не говорил и не открывал глаза, и когда собственное отражение в зеркале наконец удовлетворило Джейн, она обернулась к нему и сказала:
— Ложись спать, милый. Тебе нужно как следует выспаться. Жду тебя завтра в двенадцать.
Не дожидаясь его ответа, Джейн направилась к двери, на ходу проговорив:
— Не забудь, что отец ужинает с тобой сегодня в восемь. Я попрошу его не задерживать тебя допоздна.
— Спасибо, — тихо ответил Рэндал.
За Джейн закрылась дверь, и Рэндал остался один. Он долго лежал неподвижно и размышлял. Никто не тревожил его. Солнечный свет за окном погас, постепенно сменившись сумерками, и комната погрузилась во тьму. Шторы не были задернуты, в камине догорал огонь, мерцали красными бликами тлеющие угольки.
Рэндал услышал, как тихонько открылась дверь и кто-то вошел в комнату. Ему потребовалось лишь несколько секунд, чтоб понять, кто это.
— Сорелла, ты? — Он знал ответ раньше, чем услышал звук ее голоса.
— Да, я. Вы спите?
— Нет. По крайней мере, сейчас уже нет. Чего тебе?
— Все волнуются, что вы опоздаете на ужин, но боятся войти и посмотреть, спите ли вы и живы ли вы вообще. Вот я и вызвалась отправиться в логово к льву.
Рэндал рассмеялся и поднялся на ноги.
— Сколько сейчас времени?
— Без четверти восемь.
— Боже правый! Рокампстед может приехать в любой момент.
— То же самое все время повторяет Нортон и заламывает руки. Хоппи дала ему четкие инструкции: лорда нельзя заставлять ждать.
В голосе ее слышалась ирония, а тоненький голосок, казалось, заставлял отступить тьму, окружавшую их. Рэндал вдруг поймал себя на том, что беспричинно улыбается.
— Включи свет, — сказал он. — А то кто-нибудь войдет и удивится, что мы с тобой разговариваем в полной темноте.
Он услышал щелчок выключателя у двери, и комната наполнилась мягким светом. Рэндал часто заморгал.
— Хоппи просила передать вам сообщение, — сказала Сорелла, направляясь к Рэндалу.
Он сразу заметил, что на Сорелле новое платье, но не то, что было в прошлый раз. Это тоже было довольно строгим. Но это платье было из шерсти насыщенного голубого цвета, вызывавшего в памяти воспоминания о море. Белая кожа девушки словно светилась на его фоне. Сорелла была такой юной и очаровательной, что Рэндал вдруг поймал себя на том, что все посторонние мысли вмиг вылетели у него из головы — он откровенно любовался ею. Рэндал понимал, что Сорелла ждет его одобрения, и сделал попытку собрать воедино улетучившиеся мысли.
— Сообщение от Хоппи? — растерянно произнес Рэндал. — Говори же.
— Она сказала, что заказала ложу, как вы просили. Билет оставлен в кассе на имя Люсиль.
— Хорошо.
Рэндал вынул портсигар, достал и закурил сигарету.
— Я думал, что нет даже одного шанса на миллион зарезервировать ложу в последний момент, — сказал он. — Но будем смотреть правде в глаза: Люсиль всегда везет, она непременно добивается того, чего хочет!
— Правда? — проговорила Сорелла. — Даже не знаю, хорошо ли это.
— Всегда получать то, чего хочешь? — уточнил Рэндал. — Я думаю, это отлично.
— Не уверена, — возразила Сорелла. — В конце концов это не будет доставлять никакого удовольствия, если всегда знаешь, что все получишь.
— Как бы мне хотелось хоть раз получить то, чего хочу я, — сказал Рэндал. — А это, к твоему сведению, всего-навсего покой. Но, поскольку мне его не получить, пойду-ка я переоденусь к ужину.
Рэндал бросил в камин сигарету, которой успел затянуться лишь несколько раз.
— Отлично выглядишь, — обернулся он к Сорелле, расправляя затекшие плечи. — А что ты собираешься делать вечером?
— Я возьму поднос с ужином к себе в комнату, — ответила Сорелла, — потому что Хоппи сказала мне, что вы с лордом Рокампстедом будите говорить о делах. Не съедайте все шоколадное суфле, ладно? Оно выглядит так аппетитно. А я смогу его попробовать только после вашего ужина.
Рэндал рассмеялся:
— Давай надеяться, что у моего гостя не будет зверского аппетита.
— Разрешаю вам съесть сколько захотите, — расщедрилась Сорелла. — Но каждой ложечки, которую съест лорд Рокампстед, мне жалко. Хоппи говорит, что у него дома готовят превосходно. Даже не могу себе представить, зачем ему надо приходить сюда и есть наше суфле.
Рэндал снова рассмеялся. Он как раз подошел к двери, взялся за ручку, когда дверь распахнулась. На пороге стоял Нортон — его дворецкий.
— Только что позвонили из палаты лордов, сэр, — сообщил он. — И просили передать, что лорд Рокампстед приносит извинения, но он не сможет приехать сегодня к вам на ужин. Его попросили принять участие во внеочередном заседании комиссии по бюджету. Он передает свои извинения и надеется, что вы их примете.
