Хизер Грэм - Непокорная и обольстительная
– В таком случае…
– Нет-нет, выслушай меня до конца. Ты уже все сказала, а теперь моя очередь. Все наши проблемы касаются только нас с тобой, Криста, и больше никого.
– Понятно, – холодно подытожила она и попыталась высвободить свои руки, которые он продолжал крепко удерживать. – Значит, вся твоя злоба направлена исключительно против меня?
– Ты сама в этом виновата! – грустно заключил он и понуро опустил голову.
Криста немного помолчала, а потом медленно повернулась, чтобы уйти, но в этот момент Джереми снова схватил ее за плечи и резко повернул к себе.
– И именно поэтому ты поедешь со мной на Запад! – почти закричал он, позабыв о своем прежнем намерении придерживаться хорошего тона.
Сейчас он сделает то, что очень хотел сделать с момента их первой встречи. Он погрузил пальцы в ее роскошные волосы, притянул ее голову к себе и жадно впился в ее пухлые губы. Он целовал ее страстно, грубо, ничуть не заботясь о том, нравится ей это или нет. Это был поцелуй сильного мужчины, вознамерившегося любой ценой получить все, что ему причитается по праву сильного. Странное заключалось в том, что она не протестовала. То ли он застиг ее врасплох, то ли он так сильно прижал ее к себе, что у нее просто не хватило сил для сопротивления.
Джереми продолжал осыпать ее поцелуями, а потом, поддавшись мощному инстинкту, он осторожно опустился на мех перед камином, увлекая ее за собой. Откровенно говоря, у него не было никаких намерений уложить на пол свою жену в этом летнем домике, но столь долгое воздержание подсказало правильный выбор.
Ее полные губы были слегка приоткрыты, и Джереми расценил это как готовность уступить его натиску. Возможно, она не так уж и хотела близости с ним, но в то же самое время не предпринимала никаких попыток оттолкнуть его от себя или вырваться из его цепких объятий. После длинной череды поцелуев, Криста обмякла, а ее дыхание заметно участилось.
Криста лежала смирно на ковре и лишь слегка покачивала головой, отчего ее густые волосы рассыпались вокруг, как черно-синий бисер. Джереми наклонился над ней и пристально посмотрел на ее черные и длинные ресницы, подрагивающие от неожиданности и бессилия. А когда он накрыл рукой ее полную грудь, выпирающую под тонкой тканью платья, она густо покраснела, еще быстрее захлопала ресницами, а потом и вовсе закрыла глаза. Джереми понял, что получил разрешение на более решительные действия и тут же запустил руку под платье. Черт бы их побрал, этих женщин! Почему они надевают на себя так много всяких тряпок? Его руки стали ласкать густые волосы в заветном треугольнике, и каждое движение доводило ее до исступления. Она тихо стонала, подрагивая всем телом. Когда напряжение достигло максимальной точки, он быстро стянул с себя брюки и все остальное. Какое-то внутреннее чутье подсказывало ему, что она еще не привыкла к подобным играм, хотя и не может уже сопротивляться призывам истосковавшейся плоти. Он продолжал ласкать ее чувственные участки тела и с огромным наслаждением следил за ее реакцией. Она глубоко вздохнула, когда он прикоснулся к ней своей возбужденной мужской плотью. Джереми уже с большим трудом сдерживал себя, стараясь довести жену до того предела, за которым уже не действуют доводы разума. Она отвечала ему взаимностью и, крепко вцепившись пальцами в его мускулистые плечи, подталкивала к дальнейшим действиям. Он ожидал, что она вздрогнет, закричит, начнет отталкивать его от себя, но ничего подобного не произошло. Напротив, она продолжала тихо подрагивать и слегка подыгрывать его движениям.
Сердце гулко стучало в его груди, а перед глазами поплыли темные круги, от которых мир затуманился и стал проваливаться в какую-то бездонную пропасть. Его тело наполнилось удивительной теплотой, и казалось, вот-вот потеряет свою физическую сущность. Звериная жажда близости с Кристой, которая преследовала его с того самого момента, когда он оставил ее после первой брачной ночи, неудержимо прорывалась наружу, подчиняя своей воле все его действия, все его помыслы. Он погружался в нее все глубже и глубже…
Криста часто дышала и поминутно вздрагивала, стыдливо прикрыв глаза. Несмотря на такое возбуждение, она все еще пыталась сдвинуть колени и поправить рукой задранный подол платья. Джереми прикусил губу. Вот она пытается прикрыть свои оголившиеся ноги, и даже подобная попытка возбуждает его больше, чем что бы то ни было.
Джереми подумал, что Дженни в таком случае просто посмотрела бы на себя и весело захихикала, что было вполне естественной реакцией для любой нормальной женщины. Но Криста Камерон была сделана из другого теста и всегда вела себя не так, как другие. Почему же она по-прежнему отвергает его?
Может быть, только потому, что когда-то уже была влюблена и испытывает некоторое чувство неловкости? Но ведь она не была женой своего возлюбленного и, судя по всему, понятия не имеет, что означает супружеская любовь.
Джереми медленно поднялся на ноги и натянул брюки. Затем он подошел к окну и посмотрел на темную воду реки.
– Я сожалею, – произнес он через некоторое время, не поворачиваясь к ней.
Эти слова дались ему с большим трудом, но он понимал, что должен был произнести их.
Криста привстала на коврике, поправила спадающие на глаза волосы и ничего не ответила. По всему было видно, что она пытается овладеть собой и сохранить столь болезненно дорогое для нее чувство собственного достоинства.
– Ну что ж, этого следовало ожидать, – осуждающе проронила она, расправляя плечи.
Не выдержав такого зрелища, он мгновенно оказался рядом с ней, но не стал обнимать жену и уж тем более приставать к ней.
Он просто распластался рядом с ней и пристально посмотрел в глаза:
– Ну ладно, пусть будет так! Я ни о чем не сожалею! Да и о чем, собственно, сожалеть? Ты – моя жена, и мы делали то, что всегда делают женатые люди.
– Честно говоря, – вдруг возразила она, – все женатые люди, прежде всего, уважают друг друга и свои собственные чувства. – При этом Криста гордо вскинула голову и поправила рукой волосы. – Они никогда не совокупляются, как какие-нибудь…
Джереми встал, положив руки на бедра и пристально глядя на нее.
– Я клянусь, что больше никогда не допущу ничего подобного. Обещаю тебе. – Он холодно улыбнулся, вспомнив, как она нечаянно пустила слезу, поняв, что все равно придется отправиться с ним в далекое странствие. Ему стало жаль ее. Сделав шаг вперед, он снова обнял ее, но на этот раз не так страстно, как прежде. – Криста, я обещаю, что никогда больше не стану приставать к тебе и применять силу. Тем более что нам предстоит очень далекий и сложный путь, весьма, кстати, обременительный для женщины, которая привыкла к столь изысканным бытовым условиям. Представь себе – грязь на земляном полу солдатской палатки, а вокруг бескрайние просторы, поросшие лишь колючим кустарником! Но и это еще не все. Самое страшное заключается в том, что в этих совершенно диких краях живут многочисленные индейские племена, многие из которых мало чем отличаются от диких животных.
