Барбара Картленд - Невнимательный жених
— Не поступил бы? — спросил лорд Меридан, обращаясь скорее к себе, чем к ней. — Что ж, возможно, вы и правы.
Люсинда казалась лорду Меридану крохотной на фоне двух огромных лошадей. Он хотел было что-то сказать, но передумал.
— Я помогу вам взобраться на лошадь, — предложил он.
— О, это излишне, — ответила Люсинда, — Я привыкла ездить одна.
Легко, как перышко, она вскочила в седло, расправила складки своей длинной юбки, и спустя несколько секунд они уже галопом скакали по направлению к Роттен-роу.
Экипаж леди Деверо стоял там же, где лорд Меридан видел его в последний раз. Он собрался было проехать мимо, приподняв лишь шляпу в знак приветствия, но леди Деверо окликнула их, так что им пришлось остановиться.
— Я вижу, вы нашли свою жену, Себастьян, — сказала она с улыбкой и повернулась к Люсинде:
— Я как раз рассказывала вашему мужу, что, пока его не было, вы имели огромный успех и о вас говорит весь город.
— Это особенно лестно слышать из уст вашей светлости, — ответила Люсинда, — потому что, где бы я ни была, все только о вас и говорят!
Эти слова были сказаны с самым невинным видом, но что-то во взгляде Люсинды заставило леди Деверо насторожиться.
— Я так рада, что Себастьян нашел вас, дорогая, — сладко пропела она. — Я сказала ему, что у вас уже есть сопровождающий, но, как все хорошие мужья, он поспешил на ваши поиски.
— Он не только нашел меня, — заявила Люсинда, — но и сделал мне замечательный подарок. Как раз то, что мне особенно хотелось получить.
— Вот как?
Эти слова леди Деверо произнесла ледяным тоном, а затем добавила:
— Но он всегда очень щедр. Разве это не правда, Себастьян?
«Один — ноль в пользу леди Деверо», — подумала Люсинда.
Она незаметно тронула шпорой свою лошадь, и та попыталась встать на дыбы.
— Боюсь, что моя лошадь слишком беспокойна, — вежливо сказала она. — Как разумно, что ваша светлость не утомляет себя и отправляется на прогулки в экипаже! Хотя, должно быть, в моем возрасте вы тоже ездили верхом!
Не дожидаясь ответа, она рванулась вперед, как бы не в силах удержать более свою лошадь. Поспешно пробормотав «до свидания», лорд Меридан последовал за ней.
Люсинда ехала так быстро, что у них не было возможности продолжать разговор. Когда они добрались до Беркли-Сквер, Люсинда сразу устремилась на конюшню, чтобы отыскать Кингсклера и сообщить ему о своей новой покупке.
— Что вы с собой сделали? — спросил ее Чарльз Холстед. Они обедали на Беркли-Сквер, прежде чем отправиться на прием в Девоншир-хауз.
Чарльз задал этот вопрос почти шепотом, и прежде чем ответить, Люсинда оглянулась, чтобы убедиться, что никто из гостей их не услышит.
Здесь было всего двенадцать человек, и все они были приглашены в последнюю минуту, когда Люсинда сообщила лорду Меридану, что их сегодня ожидают в Девоншир-хаузе. Лорд Меридан выяснил, что многие из его приятелей оказались в том же положении, что и он, и заранее не позаботились об обеде.
В результате среди приглашенных было всего две женщины — милые, скромные дамы, приехавшие со своими мужьями. Остальными гостями были неженатые приятели лорда Меридана, большинство из которых гостили вместе с ним у Чарльза Холстеда в Ныомаркете.
— Расскажите мне, Люсинда, — говорил Чарльз. — Вы можете провести кого угодно, только не меня.
Я видел вас в день свадьбы и готов поклясться, что в парке я едва узнал вас.
— Неужели я так изменилась? — спросила Люсинда.
— Вы сами отлично это знаете, — ответил Чарльз. — Ну же, сознайтесь, кто совершил это чудо?
— Вы, — сказала Люсинда.
— Я? — изумился Чарльз.
— Именно вы, — невозмутимо ответила Люсинда.
Она на минуту отошла от него, чтобы спросить у одной из дам, не хочет ли она еще кофе. Чарльз наблюдал, как она грациозно передвигается по комнате. Ее платье из прозрачного газа ярко-красного цвета подчеркивало совершенство ее фигуры и снежную белизну кожи.
Когда она вернулась к нему, Чарльз поднес ко лбу рук).
— Мне начинает казаться, что я грежу, — сказал он, — когда я вспоминаю эту жалкую девчушку с нездоровым цветом лица, растрепанными волосами, в забрызганном грязью платье.
— Я ее не забыла, — ответила Люсинда. — Иногда ночью я встаю с постели, зажигаю свечу и смотрю на себя в зеркало, чтобы убедиться, что я не выдумала все это.
Она обвела взглядом гостиную и сидящих вокруг нее людей, а затем пальцами дотронулась до великолепного бриллиантового колье, которое было на ней надето.
— Но это отнюдь не сон, — сказал Чарльз. — Как вы это сделали?
— Это все мадам Бертен, — ответила Люсинда. — О, Чарльз, я не могу вам передать, какие это были кошмарные дни! Она ни на секунду не выпускала меня из своей маленькой тесной комнатушки, мне примеряли тысячу разных материалов, меня всю искололи булавками; это была настоящая пытка. Затем она послала за своей приятельницей, и та разукрасила мне лицо какими-то жуткими мазями так, что я стала похожа на клоуна.
Люсинда улыбнулась при этом воспоминании, а затем продолжала:
— Эти мази сняли весь загар, который в течение многих лет покрывал мое лицо. Мне было страшно больно, временами я едва терпела. Зато, когда все это соскоблили с моего лица, оно стало таким, каким вы его сейчас видите.
— Неужели вы никогда не предполагали, что у вас такая кожа? — спросил Чарльз. — Она похожа на камелию — я в жизни не видел ничего подобного!
— Я не имела ни малейшего представления. Видите ли, я всю жизнь ездила верхом без шляпы, хотя мама ругала меня за это. И я всегда донашивала платья Эстер, из которых она выросла, а поскольку она блондинка, эти платья были всегда пастельных тонов. Мадам Бертен говорит, что они придавали моей коже желтоватый оттенок. Сейчас она шьет мне платья только из тканей ярких, сочных тонов.
— А известно ли вам, что вы уже установили новую моду? — спросил Чарльз. — Все дамы в Лондоне перекрашивают свои платья.
— Я слышала об этом, — ответила Люсинда. — Ну не смешно ли?
— Черт возьми, вы просто чудо! — пылко вскричал Чарльз.
— И все это благодаря вам, — сказала Люсинда. — Я готова за это задушить вас в объятиях!
— Ради бога, не делайте этого! — испугался Чарльз. — Можете себе представить, какой будет скандал! А Себастьян попросту продырявит мне голову — он стреляет куда лучше меня.
— Не волнуйтесь, Чарльз, — успокоила его Люсинда. — Это была просто метафора.
— Ей-богу, я горжусь вами! — заявил Чарльз. — Когда мы привезли вас в Лондон, вы были жалким созданием, на которое никто никогда не обратил бы внимания. А теперь вы настоящая звезда! На сегодняшнем балу вы будете первой красавицей.
