Джулия Грайс - Изумрудное пламя
Они еще ближе подошли к индейцам, и Оррин окликнул Маргарет:
– Идите к повозке и займитесь бисквитами и еще какой-нибудь стряпней. Мы должны накормить этих дикарей. Кроме того, они хотят ружья и амуницию, представляете? Они сказали, что перебьют нас как собак, если мы не выполним их условия.
– Но… – начала Маргарет, однако Оррин дал ей не очень-то вежливый пинок.
– Делай, что я говорю, Марта и Гертруда делают то же самое. Мы должны накормить их и вести себя дружелюбно. У них тоже есть мушкеты, имей в виду.
– Хорошо, Оррин, я приготовлю большой котел рагу. Пойдем, Эмери.
– Иди, я сейчас приду, – ответила Эмери.
Она чуть задержалась, чтобы посмотреть на индейцев. Один из них смотрел прямо на нее.
Он был выше остальных и держался гордо. Волосы его, густые и блестящие, как вороново крыло, были стянуты кожаной тесьмой. На шее его висело ожерелье из медвежьих когтей, тускло поблескивающее на солнце. Лицо индейца было не таким грубым, как у других: скулы не так широки, и челюсть поуже. Чуть прищуренные глаза мерцали из-под красиво очерченных бровей, прямой нос, рот жесткий и чувственный одновременно.
Эмери подумала, что он по-своему красив, как бывает красиво дикое животное. Его умные глаза смотрели на нее спокойно и неотрывно.
– Эмеральда, ты идешь или нет? Да что с тобой, ты будто увидела призрак! – Маргарет потянула ее за руку.
– Я… Извини.
Наваждение пропало. Эмеральда опустила глаза и вздохнула поглубже. Но, уходя, она спиной чувствовала его странный взгляд.
Позже, после того как индейцев накормили и они покинули лагерь, к повозке Уайлсов подошел Мэйс.
– Нам всем теперь придется соблюдать меры предосторожности, – сказал он. – На ночь надо поближе сдвигать повозки и выставлять караул. Индейцы умело крадут лошадей. Для них это дело престижа: украсть как можно больше.
– Значит, они… – Эмери запнулась, – вышли на тропу войны?
Мэйс засмеялся.
– Это индейцы сиу, они не воинственное племя, ворованными лошадьми и пони они торгуют в форте Ларами. Сейчас как раз возвращаются из форта к своим женщинам и детям, но не следует обольщаться на их счет: индейцы – коварный народ. Кроме того, у них есть причины не любить белых, белые топчут их земли, портят траву, убивают их бизонов. Возможно, что в будущем…
Мэйс помолчал, будто что-то обдумывая.
– Почему они именно у нас потребовали еду? Что, у них нет своих припасов? – спросила Эмеральда.
– Уверен, что есть. Они хорошие охотники, но у них мало оружия, они постоянно нуждаются в запасах пороха и патронов и за этим не постоят.
– Откуда же у них ружья? – продолжала допытываться Эмери. – Где они их берут?
– Покупают. Ведут торговые операции с Меховой компанией Миссури и «Асторс Америкэн».
– Но они выглядят такими… – Эмери запнулась, подбирая слова.
– Дикими? Так оно и есть. Они дикари. Но у них есть свои законы, свой кодекс чести. Индейцы – очень мужественные люди, Эмеральда. Превыше всего они ценят храбрость и презирают трусов. Все эти перья у них на голове – свидетельство победы над врагом. Когда они выходят на тропу войны, они рисуют на груди ладонь с растопыренными пальцами – знак того, что они будут убивать врагов только в честном поединке, лицом к лицу.
Разговор незаметно перешел на другую тему, но Эмери все еще продолжала думать об индейце, так пристально смотревшем на нее.
Глава 12
Еще не рассвело. Эмери зябко поежилась, поплотнее укутываясь в одеяло. Ночи здесь были холоднее, чем внизу, и без одеял не обойтись. Укрывшись с головой, Эмери тут же уснула вновь. Она была с Мэйсом, она чувствовала, как он прижимает ее к себе, трава приятно покалывала тело.
– Выходи за меня, – шептал он, – забудь мои слова о том, что я никогда не женюсь. Я люблю тебя, Эмеральда…
Внезапно она услышала выстрелы, сердитые голоса, никак не вязавшиеся с ее сном. Мэйс моментально исчез.
– Проклятый лошадиный вор! Сейчас я поймаю тебя, мелкий индейский ублюдок!
– Индейцы…
Эмеральда беспокойно заерзала, голоса и выстрелы стали громче.
– Сейчас мы его проучим!
Эмеральда поняла, что заснуть не удастся, она села и открыла глаза. Громче всех кричал Оррин. Но слышался и голос Пьера Вандербуша и звонкий голосок двенадцатилетнего Жана. Очевидно, что-то случилось.
Эмери быстро натянула коричневое льняное платье, что лежало рядом, и принялась застегивать его непослушными пальцами. Выбравшись из палатки, она оглянулась вокруг. Лагерь тонул в предрассветной серой дымке, но на востоке уже появилась тонкая розовая полоска. Крики доносились из центральной части лагеря, окруженной повозками.
Эмери подошла поближе. Пьер Вандербуш держал за волосы индейского мальчика. Мальчик был наг до пояса, в одних кожаных штанах. На вид ему было не больше десяти лет. Эмеральде показалось, что это тот самый мальчишка, которого она видела накануне.
Постепенно вокруг Пьера и индейца собиралась разъяренная толпа. Оррин, Рэд и Мэтт Арбутноты, Саул Ригни, Мэйс Бриджмен – все смотрели на мальчика.
При всей его детской хрупкости в нем было что-то от взрослого мужчины, но ноги и руки были тоненькими, совсем детскими.
– Что это за игры, эй ты? Ты что, думал, что я дам тебе безнаказанно увести моего лучшего скакуна? – Пьер, обычно миролюбивый, немилосердно таскал мальчишку за волосы, почти отрывая его от земли.
«Господи, – подумала Эмери, – он же такой, как Тимми!»
– Пьер! – Растолкав мужчин локтями, Эмери пробралась к центру кружка. – Пьер, не смей!
Пьер был всего на год старше Эмеральды и был вежливым молодым человеком, но сейчас он только дико посмотрел на нее.
– Пьер, отпусти ребенка! Ты делаешь ему больно. Нельзя так обращаться с детьми.
У Пьера заходили желваки под скулами.
– Я могу делать с ним все, что захочу! Он же дикарь и вор, не так ли?
– Он ребенок! Пьер, пожалуйста, оставь его, ты вырвешь у него волосы!
Она сделала шаг к ним, но Пьер оттолкнул ее. Она посмотрела на него с тревогой.
– Индейцы – это не люди, как я или ты, – услышала она за собой голос Оррина. – По мне, они ничем не лучше негров. А уж этих выродков я видел достаточно, даже сверх того.
Из отрывочных реплик стало понятно, что этот индейский мальчик был пойман Пьером и Жаном Вандербушами, когда хотел увести из табуна лошадь. Поскольку Оррин был капитаном у переселенцев, индейца и привели к нему. Теперь надо было решить вопрос, отпустить мальчика или наказать как конокрада.
– Слушайте все! – раздался над толпой голос Мэйса. – Вы все знаете, что мы сейчас проезжаем через территорию индейцев. Этот мальчик попытался сделать то, что в их обществе считается проявлением храбрости. Мы не можем его наказать. Рядом могут быть другие индейцы. Я вам не советую что-либо делать с мальчишкой. Поблагодарите судьбу за то, что ему не удалось увести лошадь и отпустите его.
