Пегги Филдинг - Обретенный рай
Он заставил себя не думать о том, что будет с Сарой, когда она все узнает.
– Посмотрим. Возможно, стоит рассказать все Магдалине. – Он широко зевнул. – А можно просто указать в рапорте как официальную информацию.
Глава 14
Сара искренне сожалела о потере замечательной свадебной шляпки с голубыми лентами, но «шляпа филиппинских крестьян», которую дал ей Бонг, была более удобна и практична.
Они ехали под таким же проливным дождем, что и раньше, но теперь ее голова была совершенно сухой. Сара рада была оставить этот ужасный, пропахший чесноком приют Манглапеса. Она подружилась с девушками и надеялась, что научила их полезным английским фразам, но кое-что в этом доме ее ужасно раздражало. Но, откровенно говоря, она не хотела доискиваться до причины своего недовольства.
Сара запрокинула голову, надеясь увидеть хоть какой-нибудь просвет в затянутом серыми тучами небе. Но тщетно. Ей предстояло еще один серый, мрачный день трястись в неудобном седле. Крики обезьян, треск разрубаемых мачете лиан и нескончаемый шум – вот и все звуки, которые будут сопровождать ее в течение дня. Сара вздохнула. Не о таком путешествии она мечтала.
Она сама подготовила Мабути к очередному переходу. Бонг и Мархем сторонились ее, хмуро делая свое дело, но, занятая своими мыслями, Сара не придала этому большого значения.
– Нам и вдвоем хорошо, правда, – сказала Сара, обращаясь к медленно бредущей лошади, – не знаю, что бы я делала, если бы не могла поговорить с тобой.
Мархем не видел выражения ее лица, закрытого полями шляпы, но губы ее шевелились.
«Наверное, разговаривает с этой старой клячей Мабути, – подумал Мархем. – Рассказывает ей, какая она хорошая лошадка».
Он даже слегка позавидовал старой толстой лошади, которой достаются все ласковые слова.
Нэш направил Джонса в сторону дороги, пропуская вперед Бонга и груженых животных, чтобы хоть на пару мгновений оказаться рядом с учительницей.
– Вижу, вы обзавелись новым головным убором, миссис Сара. Ну как вам теперь?
Она вскинула голову и посмотрела ему в лицо. В ее голубых глазах застыл вопрос.
– Доброе утро, капитан. Спасибо, мне теперь намного удобнее. – Она не сводила с него вопрошающего взгляда.
Мархем промолчал и она продолжила:
– Бонг проявил большое внимание, попросив для меня шляпу у семьи Манглапеса.
Черт! Бонг и старая развалина Мабути всегда удостаивались похвалы, а на его долю остаются одни упреки.
– Это входит в услуги, которые американская армия оказывает всем приезжающим , – сказал он с подчеркнутым безразличием.
Сара вспыхнула.
– Скоро мы приедем в Сан-Мигель, Сара. Если все будет нормально, сегодняшнюю ночь вы проведете под крышей своего дома. Вы довольны?
Она опустила глаза и ничего не ответила.
– Разве вы не к этому стремились? Поселиться своем доме и открыть школу.
Голубые глаза смотрели на него с изумлением.
– Открыть школу? Разве Роберт не открыл ее?
– Нет, Сара. – Мархем старался говорить как можно мягче. – Он не успел. Ведь Роберт поселился там всего за несколько месяцев до вашего приезда.
Что же делать? Неужели придется сказать ей, что единственной открытой им школой была школа позора и сплетен?
– Послушайте, Сара... гм...
– Я слушаю, Мархем.
– Вот что, девочка, я сейчас скажу вам нечто для вас неожиданное. – Он посмотрел на ее упрямо вздернутый подбородок, прямую спину.
Она резко развернулась к нему всем телом.
– Не принимайте это близко к сердцу. – Он положил свою ладонь на ее руку.
– Я не расстроюсь. – Она не сбросила руку.
– Я хочу сказать, что... Через пару дней мы с майором все проверим, а вы немного обвыкнетесь на новом месте. Потом мы с Бонгом поможем вам построить школьное здание. – Он улыбнулся, проверяя ее реакцию. – Вы же видели, как быстро Бонг построил шалаш в лесу. Он со своими товарищами-солдатами творит настоящие чудеса из бамбука и пальмовых ветвей.
Маленькая ручка благодарно сжала его руку. Ему стало совсем тошно и захотелось громко выругаться, но он заставил себя говорить тихо.
– Уверяю вас, что американская армия, во всяком случае, та ее часть, которую представляю я, сделает все возможное, чтобы в новой роли вы чувствовали себя комфортно.
– Ах, Мархем, и вы, и Бонг, и Рудольфо, и Лус так много сделали для меня. – Она робко улыбнулась. – Мне очень нравится эта страна и люди, хотя я понимаю, что стала для вас лишним грузом.
Он ласково улыбнулся и еще крепче сжал маленькую ручку. Сара продолжала:
– Как вы думаете, увидим ли мы еще когда-нибудь Лус или Рудольфо? – Она наклонилась к нему и прошептала: – Мне кажется, они влюблены друг в друга, правда?
Он кивнул:
– Думаю, вы правы. В следующий свой приезд в Манилу я постараюсь выяснить, как у них дела. – Он заглянул в глубину мечтательных голубых глаз.
– Может быть, когда мы встретимся в следующий раз, у них уже будет ребенок.
Он снова кивнул, несколько удивленный ее заинтересованностью судьбой этих чужих для нее людей.
– Хорошо бы.
Когда она задала следующий вопрос, Мархем не знал, засмеяться ему или выругаться.
– А у Бонга есть возлюбленная?
– У старины Бонга? Да, пожалуй. Ему нравится одна девушка в селении. Она довольно хорошенькая, но... гм... она... у них, я думаю, есть кое-какие трудности.
– Как ее зовут?
– Магдалина.
– Какое прекрасное имя. Может быть, мы будем присутствовать на их свадьбе, Мархем. – Ее глаза излучали теплый, мягкий свет. – Ведь это же замечательно! Может быть, она наденет свадебное платье, которое мне сшила мама. Кто-то же должен его надеть.
«О-хо-хо. Вот вляпался-то! Наверное, следует сменить тему, не то размышления о браках среди туземцев перекинутся и на тебя самого».
– Послушайте, Сара, вас действительно ждет много неожиданностей. Филиппины – это не Айова. Люди не всегда женятся по любви... иногда они вообще не женятся. Вы доказали, что можете быть сильной, вот и оставайтесь такой.
Он отпустил ее руку и потрепал Мабути по холке.
– Я поехал вперед, а вы постарайтесь заставить этот мешок с костями двигаться побыстрее.
Отъезжая, он слышал, как она извиняется перед бестолковой лошадью за то, что он не умеет выбирать выражения.
– Он не хотел сказать ничего плохого, Мабути, – говорила Сара, провожая взглядом высокую фигуру капитана.
Небо уже не казалось ей таким хмурым. Дождь лил не переставая, но стало значительно светлее.
– ...и ты, моя дорогая, должна помнить, что он человек военный, привыкший к грубости, но у него доброе сердце. – Она улыбнулась. – Ой, какая же я растяпа, Мабути. Забыла спросить капитана, чем это так чудесно пахло на улицах Манилы в день нашего отъезда. – Она погладила лошадь по шее. – Ты обязательно напомнишь мне, и я спрошу его в следующий раз.
