Патриция Поттер - Гордое сердце
Боб Моррис резко выпрямился. Налетевший откуда ни возьмись порыв ветра распахнул полу шинели. Моррис взглянул на небо. По небосклону, окрашенному в ядовито-желтый цвет, тащились оранжево-черные тучи. Час от часу не легче! — подумал он, глядя на купы раскачивающихся деревьев. Запахнув шинель, Моррис поежился. Надвигается снежный буран, а уж он-то знает, что это такое! Миссис Мэннинг и ее сыну уготована западня. На несколько недель, а то и месяцев. Если, конечно, Маккензи потащил их в горы. А куда еще? Больше некуда. Горные тропы и перевалы, занесенные снегом, — это ловушка. Сам однажды попал в подобную. Едва не отдал концы. Моррис поморщился, вспомнив весь трагизм ситуации. Лошади пали, и, чтобы не умереть с голоду, пришлось эту падаль есть. Маккензи, конечно, не пропадет. Для него горы — дом родной. А что будет с женщиной и мальчиком?
— Так его и разэтак! — выругался Моррис еще раз сквозь зубы.
Вейкфилд устроит ему разнос. Моррис ощутил холодок под ложечкой. Подозвав жестом сержанта, он бросил сквозь зубы:
— Продолжаем погоню.
— По коням! — скомандовал тот. Двадцать всадников мгновенно взлетели в седла.
Маккензи с опаской поглядывал на небо. Задевая за горные вершины, по небосклону плыли тяжелые свинцовые тучи. Не хватает только снежной бури! Правильно ли он поступает? Не лучше ли вернуться в хижину Эймоса? Как-никак до отцовской хижины полтора дня пути. А вдруг не успеют проскочить до снегопада ущелья Дьявола? А если удастся?.. Тогда спасены: обледенелые горные тропы под снегом — надежная преграда на пути преследователей. А уж когда доберутся до хижины Роба Маккензи, и самая мерзкая непогода не страшна. Отец возводил свое жилище не кое-как, а основательно. Упорный был человек. Там и припасы кое-какие остались. Мука, консервы… Буря утихнет, сходит пару раз на охоту — будет и мясо.
Маккензи покосился на Эйприл. Она с тревогой посматривала по сторонам. Перехватив ее вопрошающий взгляд, он заметил:
— Погода-то как испортилась, а?
— Нет смысла возвращаться назад, — сказала она не раздумывая.
Они уже понимали друг друга с полуслова.
— Риск большой… Снегопад, гололед. Мало ли что…
Эйприл покачала головой. Маккензи и несчастье — несовместимые вещи! Все будет хорошо.
Маккензи понял по выражению ее лица, о чем она подумала, и улыбнулся. Сделав знак Эйприл следовать за ним, он прижал к себе Дэйви и послал коня вперед.
Когда они подъехали к ущелью, повалил мокрый снег. А потом ударил ураганный ветер и началась метель. Эйприл глянула на узкую тропку, извивавшуюся по крутому склону ущелья, и сжалась в комок.
Маккензи спешился, обвел спуск внимательным взглядом. Пока тропа не обледенела, опасность им не грозит, но все же надо быть предельно осторожным.
Эйприл бил озноб от холода и страха, но она оставалась верна себе. Назад ходу нет! Только вперед! Там ее судьба… Взглянув на помрачневшее лицо Маккензи, она произнесла с расстановкой, стараясь изо всех сил, чтобы не дрогнул голос:
— Я хочу, чтобы вы знали: меня ничто не остановит. Я полна решимости.
А Маккензи внимательным взглядом оценивал трудности спуска. Понимая, что каждая секунда дорога, он все еще раздумывал. Через час эта тропа обледенеет, и тогда путь к отцовской хижине будет закрыт. И для него, и для тех, кто идет по следу. Либо они начинают спуск сию минуту, либо… никогда. Эйприл полна не решимости, а ужаса. В ее глазах лишь страх, и больше ничего. А что будет, когда начнут спускаться по отвесному склону? Словно прочитав его мысли, Эйприл вздернула подбородок.
— Не понимаю, чего мы ждем, — произнесла она со смешком.
— Значит, так, — сказал Маккензи. — Вы должны слушаться меня во всем. Делайте только то, что я скажу. Никакой самодеятельности!
Она кивнула и вцепилась в поводья.
Маккензи снял Дэйви, поставил на землю. Из седельного мешка достал одеяло, закутал ребенка, затем взял его на руки и посадил впереди матери.
— Держите сына покрепче, — сказал он, отбирая у Эйприл поводья.
Привязав поводья своего коня к седельной луке, он потрепал его по холке, как бы подбадривая, и они стали спускаться по тропке вниз. Маккензи знал, что его лошадь не отстанет ни на шаг и ни разу не поскользнется.
Тропа становилась все уже, мокрый снег шел на них стеной почти по горизонтали, а встречный ветер обжигал как огнем.
Скоро Эйприл почувствовала, что мужской овчинный полушубок, который Маккензи заставил ее надеть, намок и уже не согревает. Маккензи, в легкой куртке и мокасинах, должно быть, продрог до костей. Неужели этому спуску когда-нибудь наступит конец? Она глянула вниз и чуть было не вскрикнула. Справа от тропы горный склон обрывался глубоким ущельем. Один неверный шаг — и… Она покрепче прижала к себе сынишку, не сводя взгляда с Маккензи. С величайшей осторожностью тот шагал впереди, ведя под уздцы ее лошадь. А когда та вдруг споткнулась, Эйприл помертвела от страха. Маккензи сразу обернулся, похлопал лошадь по холке, что-то ласково нашептывая, и они снова продолжили спуск. Эйприл закрыла глаза и прислушалась к звукам. Цоканье подков по скалистой тропке успокаивало. Но вдруг лошадь стала. Эйприл разлепила заиндевевшие веки и оцепенела. Что случилось, где Маккензи? Он стоял справа от нее, а на его мокром от снега лице сияла торжествующая улыбка.
— Все? — спросила она срывающимся голосом, озираясь по сторонам.
Узкая тропка теперь извивалась широкой лентой по долине. Остервенелый ветер задирал подолы низкорослым деревьям, раскачивая могучие сосны, но уже было не страшно.
— Здесь неподалеку пещера, — сказал Маккензи. — Там мы согреемся и отдохнем.
Он оглянулся. Через несколько минут спуск, стоивший ему героических усилий, станет смертельной ледяной горкой. Тот, кто идет по их следу, дальше не сделает ни шагу. Когда наступит настоящая зима, может, кто-то и рискнет спуститься на дно ущелья Дьявола. Хотя вряд ли… А сейчас и сам он не в силах идти дальше. Замерз, устал. Вот разведет костер, отогреется, тогда видно будет. Впрочем, все равно придется заночевать, скоро стемнеет.
День угасал.
Капитан Моррис остановился на перевале у развилки. Подозвал сержанта. На их лицах было выражение полного недоумения. Два часа назад, когда отряд бросился в погоню за этим — черт бы его побрал! — Маккензи, они четко шли по следу. И вот, пожалуйста! Кругом одни скалы и никаких следов от подков. Остается только руками развести.
— Сержант, значит, так! Вы с десятком солдат давайте налево, я — направо. Пройдете километра три. Если ничего не обнаружите, возвращайтесь сюда, на это место. Осматривайте все. Сломанная ветка, конский навоз… В общем, вы понимаете. Ждите меня здесь около часа. Если не вернусь, стало быть, преследую его. Немедленно отправляйтесь за мной. Все ясно?
