Патриция Кэбот - Эти синие глаза
Рейли, ожидавший прибытия микроскопа взамен утраченного, с надеждой спросил, не о нем ли речь. Но Йен Маклауд ответил отрицательно, при этом лицо его выразило досаду.
— К черту ваш дурацкий микроскоп, — объявил он. — Здесь письмо для мисс Доннегал от ее маленькой подружки, покрывавшей ее до сих пор.
Рейли, словно пораженный громом, протянул руку, принял от него листок бумаги и осмотрел его.
— Боже мой! — воскликнул он, увидев адрес. — Это же частное письмо, адресованное мисс Доннегал.
Раздосадованный граф вырвал бумагу из его рук.
— Да знаю я! — сказал он. — Но послушайте, что она пишет…
Рейли вновь завладел письмом, рванув его из пальцев графа.
— Я решительно отказываюсь его слушать. Вы что, спятили? Вы не имеете права вскрывать личные письма. Мисс Доннегал знает, что вы читаете ее корреспонденцию?
Граф смутился:
— Не знаю. Думаю, это могло прийти ей в голову. Все письма поступают к ней вскрытыми. Поэтому она могла предположить, что кто-то их читает. Но она никогда ничего не говорила на этот счет. Ну если и говорила, то только раз или два.
Рейли не поверил своим ушам.
— Но это невозможно! — вскричал он. — Когда вы оставите эту женщину в покое?
Заметив, что к нему прислушиваются сельчане, а также опасаясь, что жеребец графа ненароком наступит ему на ноги, он овладел собой и зашипел:
— Я запрещаю вам рыться в корреспонденции мисс Доннегал. Вы меня понимаете, Гленденинг?
Но граф только ухмыльнулся.
— Вы мне запрещаете? — сказал он со смехом. — О, это мило! Я ваш наниматель, помните это, Стэнтон! А вовсе не наоборот, хотя никому не придет это в голову, судя по тому, как вы себя ведете.
При этом справедливом замечании Рейли дернулся, потому что возразить ему было нечего. Он продолжал скрывать тот факт, что имеет титул маркиза, восьмого маркиза Стиллуорта, прежде всего потому, что для его жизни на острове это не имело ни малейшего значения.
Но, если положить руку на сердце, в гораздо большей степени его решение скрывать факт своего происхождения было обосновано явной антипатией мисс Бренны Доннегал к представителям медицинской профессии, в чьих жилах текла голубая кровь. Кроме того, он сознавал, что если бы даже и решился открыть свою тайну лорду Гленденингу, графы на иерархической лестнице все равно стояли выше маркизов…
— И все же, — сказал Рейли сурово, — вы не должны копаться в почте молодой леди. Это гадко, Гленденинг. И ваше поведение вовсе не походит на поведение влюбленного.
При этих его словах граф нахмурился.
— Но вы послушайте, — сказал он, — в этом письме говорится…
Рейли протестующе выставил вперед руку.
— Я ничего не хочу слышать.
— Но…
Внезапно пререкания двух молодых людей были прерваны тонким голоском:
— Прошу прощения.
Рейли опустил глаза и увидел мальчика, которого уже встречал, когда впервые приходил в Берн-Коттедж.
Это был Хемиш Макгрегор, с робким видом мявший пальцами свою и без того потрепанную шляпу, а его пес, выжидающе глядя, сидел рядом.
— В чем дело, Хемиш? — спросил Рейли.
У него уже были многочисленные встречи с Хемишем, когда Хемиш и Лукас не сторожили овец. Мальчика почему-то тянуло к амбулатории, и он постоянно околачивался возле ее дверей. Заказанный Рейли микроскоп еще не прибыл, зато в большом количестве прибыли присланные его сестрами французские конфеты, большую часть которых он раздал деревенским детям, проходившим мимо его амбулатории по пути в школу и обратно. Хемиш питал особенную слабость к этому лакомству и теперь ходил за молодым доктором по пятам, что не всегда устраивало Рейли.
— Это насчет тех… капканов, — сказал Хемиш, обращаясь к графу.
Раздосадованный граф смотрел на мальчика сверху вниз. Рейли не смог удержаться от стона.
Хемиш объявил крестовый поход против графа с того самого случая, как Лукас угодил в капкан, поставленный графом на волков. Лукас успешно поправлялся после своей травмы, но мальчик все еще таил зло на человека, ответственного за увечье его пса.
— Хватит, — пробормотал граф. — Послушай, Хемиш, не начинай все сначала. Я ведь и прежде говорил тебе. Пока волки будут угрожать моим оленям, я буду ставить капканы.
— Но я хотел бы знать, — упорствовал мальчишка, — сколько волков вы поймали в свои капканы в этом году и сколько ни в чем не повинных собак пострадали вместо волков?
— Я уже говорил тебе, — объяснял лорд Гленденинг, — пока что ни одного, но это вовсе не значит, что волков здесь нет. А теперь беги по своим делам. У нас с доктором Стэнтоном важный разговор.
Тут лорд Гленденинг протянул руку к письму, все еще находившемуся в руках Рейли.
— Если бы вы все-таки прочли его, Стэнтон, — сказал граф, когда Рейли проворно убрал руку с письмом подальше от протянутой руки графа, — вы узнали бы, что ее дядя…
— Лорд Гленденинг! — закричал Хемиш, бросаясь между копыт огромного жеребца, чтобы не быть раздавленным, потому что конь наступал на него, раздраженный движениями графа, пытавшегося вырвать письмо Бренны из рук Рейли. — Вы не ответили на вторую часть вопроса. Сколько собак попало в ваши капканы вместо волков?
Гленденинг, почти добившийся успеха в единоборстве с Рейли, проворчал сквозь зубы:
— Ни одной, кроме твоего глупого ублюдка, который сам полез в волчий капкан…
Именно в этот момент Флора, влекомая к графу такой же силой притяжения, какая притягивает воду клуне, скользнула к нему.
— Милорд, — в ее голосе не было и намека на уныние, с которым она только что говорила с Рейли, — не угодно ли вам пинту эля? Я могу принести вам. Это займет не более минуты.
Гленденинг посмотрел на нее сверху вниз, одарив ее улыбкой, способной затронуть все струны сердца любой девушки, а уж влюбленной служанки, родившей ему четверых детей, и подавно.
— О, благодарю, моя прелесть, — сказал он. — В горле у меня сухо, как в пустыне.
Флора, окрыленная возможностью услужить предмету своих нежных чувств, издав какой-то писк, поспешила исполнить желание своего господина. Жеребец лорда Гленденинга, не отличавшийся терпимостью и испуганный стремительным движением девушки, поднялся на дыбы.
Поскольку лорд Гленденинг бросил поводья, пытаясь вырвать письмо из рук Рейли, конь опустил свои тяжелые копыта не туда, где они стояли прежде, и одно из них угодило прямо в голову Хемиша Макгрегора.
Рейли не успел предупредить мальчика об опасности. Хемиш упал на землю, обмякнув, как одна из влажных тряпок Флоры, которыми она вытирала посуду.
Конь Гленденинга продолжал храпеть и выплясывать рядом с бесчувственным телом мальчика. Рейли закричал графу, чтобы тот успокоил свою лошадь, потом бросился под массивные копыта, как только испуганный лорд Гленденинг крепко взялся за поводья, и встал на колени возле раненого мальчика.
