Эллен Марш - Упрямица
Даже не заметив, что уже довольно далеко отошла от своих хозяев, она с сияющими глазами двигалась вдоль по улочке вместе с толпой индусов, которые сновали по базару, казалось, без всякой цели. Улочка упиралась в дальний конец площади, где киосков уже не было, и Рэйвен хотела было повернуть назад, но у последнего киоска зазвучала завораживающая музыка. Подойдя поближе, она увидела, что это нечто похожее на флейту, чуть гнусавые звуки которой буквально гипнотизировали.
Остановившись перед плетеной циновкой, на которой сидел, скрестив ноги и не отрывая глаз от корзины перед ним, музыкант в чалме, Рэйвен наклонилась, чтобы понять, что же привлекло внимание целой толпы зевак. И тут крышка корзины задрожала. Рэйвен вскрикнула и в ужасе отпрянула, потому что прямо перед ней появилась голова королевской кобры.
Отпрыгивая, она толкнула стоявшего позади мужчину, оказавшегося пьяным матросом. Бедняга и так нетвердо стоял на ногах, а тут еще толчок Рэйвен. Он попятился вместе с падающей на него девушкой и врезался в легкий прилавок продавца лука. Они оба рухнули на кучу рассыпавшегося лука. Юбки мешали Рэйвен подняться на ноги, она в досаде заворчала на запутавшиеся ярды ткани, а обрадовавшаяся толпа начала расхватывать луковицы кто сколько мог.
Невезучий фермер, на глазах которого разворовывали его товар, отчаянно завопил, мечась из стороны в сторону и пытаясь спасти лук. Видя, что его усилия тщетны, он повернулся к Рэйвен и обрушил свой гнев на нее и огромного моряка. Но тот уже поднялся на ноги и так крепко стиснул руку Рэйвен, словно только она могла удержать его от нового падения. Рэйвен в ужасе застыла перед гигантом с бородой, он же весело ухмылялся. Она попыталась выдернуть руку, но он не отпускал. Видимо, решил, что выудил себе достойную награду. Щеки Рэйвен пылали, а глаза горели, как огненные опалы. Она понятия не имела, куда делась ее шляпка, а толстая коса растрепалась, пушистые локоны спадали до самых бедер. Моряк, очарованный красотой девушки, улыбался во весь рот.
– Вот это да. Провидение явно благосклонно ко мне! – прокричал он с жутким русским акцентом, слегка встряхнув Рэйвен. Она даже испугалась, что он стряхнет ее голову с плеч: моряк совершенно не соображал, сколько в нем силы.
– Немедленно отпусти меня, грубиян! – крикнула она, тщетно пытаясь высвободиться.
Русский тут же обиделся:
– Тебе не нравится общество Дмитрия Сергеева, моя маленькая принцесса?
Гневный ответ Рэйвен заглушили проклятия несчастного фермера-индуса, смело пытавшегося встрять между ними, хотя его глаза находились как раз на уровне груди огромного русского матроса. Он подпрыгивал, размахивая руками, и пытался заглянуть великану в глаза. Было видно, что он совсем свихнулся от горя. Рэйвен не видела, как растащили его товар, и не имела понятия, из-за чего он так кипятится. Она поняла главное: надо поскорее уносить ноги от прыгающего сумасшедшего торговца и пьяного матроса, не говоря уже о любопытной толпе зевак, собравшихся возле опрокинутого прилавка. Толпа, затаив дыхание, слушала и ждала, чем закончится скандал. Сергеев с трудом попытался сказать что-то на урду, но в ответ слышал только гневные вопли на диалекте коли. Рэйвен не желала ждать окончания перепалки, но была прикована к месту стальной хваткой русского гиганта. Рука её уже буквально онемела.
– Дмитрий! Что здесь происходит?
Повелительный голос англичанина немедленно вынудил замолчать и русского, и индуса, а Рэйвен повернулась, чтобы посмотреть на того, кто навел порядок одним лишь вопросом.
Мужчина, стоявший прямо перед ней, был таким же высоким, как и пьяный русский, но худой и мускулистый, на руках и плечах мышцы его бугрились силой. Расстегнутая муслиновая рубашка обнажала бронзовую грудь, покрытую золотистой порослью. Сильные ноги были обтянуты старыми кожаными бриджами, концы которых зажимали высокие морские ботинки. Густые каштановые волосы, выцветшие на тропическом солнце до золотистого оттенка, доходили ему до плеч, а поскольку хозяину явно было наплевать на них, то они вились как попало, вольно спускаясь от затылка. Несколько кудрявых прядей упали на высокий аристократический лоб. Черты обветренного и опаленного солнцем лица мужчины были резкими, хотя и не лишенными суровой красоты.
Рэйвен задрала голову и посмотрела в лицо англичанина, с удивлением отметив, что глаза у него изумрудно-зеленые и ясные. Когда их взгляды встретились, она непонятно почему вздрогнула и, прогнав смущение, заявила ему ледяным тоном:
– Сэр, если этот варвар… ваш подчиненный, то не могли бы вы приказать ему отпустить мою руку?
– Это зависит от того, виновны вы или нет в том, что здесь произошло, – недружелюбно ответил насмешливый голос.
– Но именно этот пьяный варвар упал на прилавок, да еще и меня потянул за собой!
Рэйвен негодующе взглянула на русского, по-прежнему не отпускавшего ее руку. Тот, моргая, смотрел на англичанина.
Англичанин расхохотался, закинув голову. Белые зубы сверкнули на загорелом лице – и именно в этот миг Рэйвен и узнала его!
О, ей был знаком этот насмешливый тон! Его дразнящий голос и смех с издевкой немедленно перенесли ее за тысячи миль на ночной пляж у Нортхэда! Именно там его команда разгружала контрабандный ром, а их безжалостный капитан развлекался, пытаясь соблазнить ее! Слава Богу, что безуспешно!
Краска бросилась в лицо Рэйвен, ее нежные впалые щеки покраснели, а золотые глаза засверкали от гнева.
– Вы! – выдохнула она, вновь дернув руку из клешни русского моряка. На этот раз он безропотно отпустил ее. Она, подбоченясь, уставилась в лицо широкоплечего англичанина. – Я должна была бы вызвать гренадеров!
Англичанин, скрестив руки на могучей груди и широко расставив ноги, насмешливо выгнул бровь и слегка улыбнулся полными губами: разгневанная девушка была чудо как хороша! Скромный покрой платья лишь подчеркивал ее невинность. А эти волосы! Овальное личико вообще просто завораживало! В девушке было что-то от истинно английской аристократки, лебединая шея удивительно подчеркивала прелесть черт ее лица. Кожа была безупречной, носик маленький и прекрасной формы, а глаза притягивали к себе магнитом. Сейчас они были гневными, и их желтизна лишь подчеркивала её ярость.
Англичанин смерил ее глазами с головы до ног и задержался взглядом на вздымающейся груди. Вся она трепетала, как тростинка на ветру, словно бессознательно просила его обнять ее, сомкнуть руки на узенькой талии, коснуться этой сладкой плоти. Но её враждебность воистину была загадочной.
– Вряд ли поведение моего офицера, пусть и не очень галантное, заслуживает того, чтобы вызывать сюда британскую армию, – сказал он с усмешкой. – Дмитрий заплатит торговцу за причиненный ущерб, а вашей оскорбленной гордости, вероятно, достаточно будет искреннего извинения… или вы настаиваете на вмешательстве армии?
