Робин - Проснись, моя любовь
Я мог бы дать так много…
Как случилось, что Морриган оставалась девственницей, прожив в браке целый год?
Элейн легла на спину и поочередно выпуталась из покрывала, простынь и ночнушки, которые обвились вокруг нее, как пуповина вокруг младенца. Возможно, смерть от удушья была бы достойным завершением той троицы добрых дел, о которой говорила Кейти.
Она зажгла свечу от тлеющих угольков в камине и достала из-под матраца тоненькую книжку. Это было единственным местом, до которого не добралась вездесущая Кейти. Пока не добралась. Она пододвинула столик со свечами к кушетке перед камином и расположилась на ней, чтобы погрузиться в расслабляющее чтение.
Печатные буквы прыгали и танцевали перед глазами.
Наверняка в библиотеке находится что-то еще, что ей не выпало шанса обнаружить.
Она вспомнила о запертом столе. Потом подумала о шпильках, которые убрала три дня тому назад в ящик туалетного столика. Вспомнила о своих успехах в подделывании почерка. А почему бы не попробовать взлом?
Минуту спустя с романом, шпилькой и свечой в руках она осторожно открыла дверь в коридор. Открывшееся перед ней пространство заполняла кромешная тьма. Опасная тьма. Маленькая свеча с трудом освещала путь. Пламя подрагивало при каждом вздохе, с каждым шагом.
Элейн прикинула, что сейчас, должно быть, уже за полночь — самое ведьмино время. Она с ужасом вспоминала каждую когда-либо услышанную историю о приведениях и призраках, от этих воспоминаний по телу поползли мурашки. В дверных проемах маячили высокие и зловещие тени. Ей мерещились то последователи Ку-клус-клана, то горбатые чернокнижники, то скалящий зубы Куджо [17]. То злорадствующая Хэтти.
Увидев конец коридора, Элейн вздохнула с облегчением.
Она распахнула дверь, и ее глаза расширились от ужаса. Лестница вела вниз, теряясь в глубине огромной темной бездонной пещеры.
Элейн еще раз глубоко вдохнула, беря себя в руки, что было, по сути, нелегкой задачей. Смерть от удушья в теплых простынях, одеяле и ночнушке показалась ей не столь уж и страшной. Спускаться вниз с маленькой свечой в руках было гораздо страшнее. Если бы только у нее был фонарик…
Запахло паленым волосом. Элейн мигом отвела свечу от головы. Ручеек горячего воска стек ей на руку. «Ну, ты же большая девочка, — внушала себе Элейн, зажав книгу между ног и перекладывая свечу из правой руки в левую. — И ты никогда не боялась темноты, — она потрясла обожженной рукой, — вот и не надо начинать, ты еще найдешь чего испугаться». Надо бояться других вещей, например, можно нечаянно поджечь себе волосы и получить ожоги второй степени.
Оставшуюся часть лестницы она миновала без каких-либо происшествий. Нужная дверь находилась справа от столовой. На потолке библиотеки отражались неяркие блики. Теплые искры прогоняли прочь холод одиночества. В камине, который с вечера разжег слуга, остались сейчас лишь мерцающие тлеющие угольки. Элейн закрыла за собой дверь и шагнула вглубь комнаты. В темноте внутреннее помещение библиотеки казалось не таким уж безобидным, как при свете дня. Книги на полках поблескивали золотом переплета, как будто тысяча глаз наблюдала за ней. Она подняла свечу повыше и огляделась. Кушетка, расположенная у камина, была полностью погружена во тьму. Она поборола искушение, чтобы подойти к ней и удостовериться, что там не притаился какой-нибудь вампир или вурдалак.
Элейн подошла к столу в дальнем конце комнаты и положила на него книгу со шпилькой. Потом сняла абажур в форме шляпной коробки с лампы и зажгла пять ее свечей от своей. Она долго дула на свою свечу, чтобы погасить ее и остудить воск, и только потом положила ее на книгу. Элейн аккуратно водрузила на место абажур и отступила назад, чтобы убедиться, что ничего загорелось.
Золотой отблеск слева на столе немедленно привлек ее внимание.
В прошлый раз здесь этого не было. Элейн потянулась к ящичку. Россыпь драгоценных камней поблескивала в окладе из золота.
Элейн пододвинула позолоченный деревянный ящичек на середину стола. Он был на удивление тяжелым.
Внутри его находилась книга. Она тоже была украшена золотом и драгоценными камнями.
Элейн села на стул и аккуратно вытащила книгу из ящичка.
Это была книга с иллюстрациями — Элейн легонько прикоснулась к страницам, — нарисованными от руки.
Она внимательно разглядывала этот маленький шедевр.
Индийский мужчина сидел, скрестив ноги, на желто-зеленом ковре, его спину подпирала оранжевая подушка. На голове его покоился красный тюрбан, увенчанный белым экзотическим цветком.
У него были большие закрученные усы, а сам он был в пурпурном халате с золотым орнаментом. Слегка проведя пальцами по картинке, Элейн почувствовала вкрапленные частички золота.
Перед темнокожим мужчиной располагалась индийская дева со скрещенными ногами и более светлой, чем у мужчины, кожей. Она откинулась назад, заведя руки за голову и обняв ими шею мужчины. Она была увешана большим количеством жемчужных нитей. Жемчуга так же опоясывали ее розовую юбку и лиф — Элейн ощутила под пальцами в этих местах рельефные утолщения. Губы девы были такого же ярко-алого цвета, как отметки на лбу и подошвах маленьких изящных ног.
В черно-смоляные волосы были вплетены нити жемчуга. Нежные, аккуратные ушки украшены жемчужными серьгами. Миндалевидные глаза этой пары были очерчены сурьмой. Их алые губы изогнулись в ласковой полуулыбке. Голова индианки была повернута назад, глаза с бесконечным обожанием смотрели на мужчину. Перед ними стояло золотое блюдо с вином и кальян. Несомненно, именно в этом и скрывалась причина блаженства и беззаботности данной парочки, цинично подумала Элейн.
Позади влюбленных стену террасы подпирало множество кустов. Над ними пестрело голубое небо с белыми пушистыми облаками.
Сощурившись, Элейн склонилась над картинкой. Она с нетерпением отвела свои волосы, загораживающие ей свет.
Любопытно. Казалось, что по форме облака напоминают тела, голые тела, сплетенные в тесных объятиях.
Выпустив волосы, Элейн выпрямилась. Детализация была просто невероятной, как на одной из тех детских картинок-загадок, печатаемых на обратной стороне пачек с хлопьями, когда нужно определить число спрятанных в листьях, небе или воде животных. И почти так же неразличимо для глаз.
Схватив волосы, Элейн снова склонилась над книгой.
Рука индуса, запущенная под водопад жемчужных ожерелий, обхватывает круглую грудь девы.
Улыбка заиграла на губах Элейн. Конечно, это не совсем то, что изображается на пачках хлопьев для детей, подумала она, выпрямляясь. Хотя, если разместить такие картинки на пачках хлопьев с отрубями для взрослых, они бы в миг разлетелись.
