Арнетта Лэм - Строптивая невеста
— Сколько раз мы одевали и раздевали друг друга?
Складки юбки заглушили смех девушки.
— Каждый раз, когда шли купаться или…
Поправляя юбку на талии Элпин, Малькольм продолжил:
— Или танцевали наши языческие танцы. Она покраснела и, не отводя взгляда с его губ, спросила:
— Целуешься и рассказываешь?
Между ними словно прошел поток энергии. Ему захотелось снова поцеловать ее.
— Я целуюсь только с кельтскими жрицами.
— Забудь, что я говорила насчет того, какой из тебя выйдет муж, — она ткнула его в живот. — Ой, — схватившись за раненую руку, Элпин пробормотала: — Мне кажется, ты настоящий распутник.
Ему почему-то захотелось обнять ее. Просто обнять. Должно быть, он потрясен тем, что она чудом осталась жива.
— Мне кажется, тебе лучше поехать со мной.
— Согласна, Малькольм. В твоих объятиях я чувствую себя в безопасности.
Равно как и я в твоих. Он предпочел прогнать эту странную мысль. Боясь, что сейчас он начнет бормотать всякий романтический вздор, Малькольм усадил Элпин на своего коня, сам сел позади и направился к дому. Серый трусил следом.
Только они въехали в ворота, выбежал Александр. Одной рукой схватив за повод коня Малькольма, старый солдат стянул с головы берет. Взглянув на изорванную рубашку Элпин, он спросил:
— Что произошло с нею, господин?
Вокруг толпилась дюжина воинов. Обращаясь ко всем, Малькольм пояснил:
— Леди наткнулась на Дуб Привидений. Скривившись, Александр заметил:
— Следовало много лет назад спалить это дерево.
Упрямо выдвинув вперед подбородок, Эл-пин с вызовом глянула на Малькольма.
— Полностью согласна с вами, мистер Линдсей.
Приподняв Элпин с седла, Малькольм приказал:
— Помоги ей слезть, Александр. У нее слишком острый язык.
Солдаты, посмеиваясь, переглянулись. Александр взял Элпин на руки.
— Можете опустить меня на землю, мистер Линдсей, — сказала она.
— Да, леди, — он выполнил ее просьбу. Малькольм слез с коня.
— У нас проблемы, господин, — сообщил ему Александр.
Малькольм подумал, что новые проблемы нужны ему не больше, чем новая женщина. Он повернулся к своей главной «проблеме».
— Отправляйся в замок, Элпин, и позаботься о своих ранах. Тебе известно, где миссис Эллиот хранит лекарства.
Элпин устало кивнула и поплелась прочь.
— Что случилось? — спросил Александра Малькольм.
Солдаты переглянулись и захохотали. Александр откашлялся.
— Мавр и африканская дамочка, мой господин.
Малькольм разозлился. В довершение ко всему, Элпин услышала Александра и вернулась к ним.
— Где они? — требовательно спросила она.
— Иди в замок, Элпин, — сквозь зубы процедил Малькольм. — Я разберусь.
Не обращая на него внимания, девушка повторила:
— Где они, мистер Линдсей?
По тому как упрямо торчал ее подбородок, Малькольм понял, что Элпин готова ждать ответа хоть до второго пришествия.
— Скажи ей, Александр, — разрешил он.
— Саладин запер ее во внутреннем садике, — заявил старый солдат.
— Зачем? — удивилась Элпин. — Он что, сошел с ума?
— Это она, наверное, свихнулась, — подал голос Рэбби Армстронг. — Она злее, чем только-только оягнившаяся овца. Правда, мистер Линдсей?
Александр покачал головой.
— Боюсь, что парень прав, мой господин. Там идет настоящая война.
Элпин, прихрамывая, прошла по двору. Юбка развевалась по ветру. Малькольм вспомнил об обтягивающих кожаных штанах под ней и поспешил следом. За ним последовали Александр и все остальные.
— Ты ранена, Элпин, — сказал Малькольм, поравнявшись с нею. — Царапины могут воспалиться. Иди домой. Я пришлю к тебе Иланну.
Она замедлила шаг.
— Нет. Я хочу увидеть все сама.
Они обогнули угловую башню. Малькольм нагнулся к ее уху и прошептал:
— Так ты не доверяешь своему будущему мужу?
— Дело не в этом. Я чувствую свою ответственность за Иланну. Иногда она бывает очень упряма.
— У нее была прекрасная учительница. Служанка пошла вся в госпожу. Надеюсь, что сегодня у нее выходной, — фыркнул Малькольм.
Во дворе, примыкавшем к стене, ограждавшей сад, толпились люди. Саладин сидел на земле, упираясь спиной в массивную деревянную дверь и вытянув ноги. Он прижимал к щеке клочок яркой цветастой ткани, расцветка которого показалась Элпин знакомой.
— Добро пожаловать, господин мой, — приветствовал он Малькольма.
— Что случилось?
— Эта женщина потревожила меня во время молитвы.
Из-за стены послышался вопль невидимой Иланны.
— Смотри, что я думаю о твоих молитвах, мусульманин! — через стену полетели обрывки бумаги.
— Она рвет на кусочки Коран, — проговорил Саладин, глядя на валяющиеся на земле клочки.
— Что ты с ней сделал? — возмутилась Элпин.
— С ней! — убрав от щеки лоскут, Саладин продемонстрировал огромную царапину.
— Скажи им, что ты сделал, подлая скотина! — завизжала Иланна.
— Ничего, — прокричал в ответ Саладин.
— Ха! Тогда мой отец был из рода икуафо, которые жрут комаров и протыкают себе нос кабаньими костями!
Малькольм опустился на колени рядом с другом.
— Расскажи, что случилось.
— Она кокетничала со мной, чтобы я ее поцеловал.
— Ах ты, лживый мавр! Вздохнув, Саладин прикрыл глаза.
— Не знаю, что на меня нашло. Я попытался поцеловать ее, и видите, что она со мной сделала. Беда с этой девицей.
— Да уж, обезьянья морда, охотник за рабами!
— Господи, Саладин, — пробормотала Элпин. — Ты спустил с цепи дикарку.
— Да? — переспросил он. — Нельзя требовать от человека невозможного. На моем месте всякий поступил бы так же, увидев полураздетую женщину с подносом фруктов.
Малькольм задумался над тем, что он сделал не так. Что же он такого совершил, что его жизнь превратилась в комедию ошибок?
— Выпусти ее, дружище.
— Да, — присоединилась к нему Элпин. — Открой дверь.
— Развеется, — Саладин был невозмутим, как миссионер. — После того, как она извинится.
Иланна расхохоталась:
— Африканская принцесса скорее станет белой, как рыбье брюхо, чем начнет извиняться перед каким-то извращенцем-мавром!
Закинув голову, Элпин закричала:
— Что он сделал с тобой, Иланна? У тебя все в порядке?
— Он сунул свой язык мне в рот! Ох! — голос Иланны дрожал от отвращения. — На вкус он такой же, как та бурда, которой он питается.
— Ты сама подавала мне ее, девчонка! — вскричал Саладин.
— А ты ел и просил добавки, — прокричала она в ответ.
Нахмурившись, Саладин потянулся к ятагану. В тусклом свете закатного солнца изогнутый отполированный клинок сверкал, как золото.
— Тогда оставайся здесь. Может, ночь на открытом воздухе охладит твой норов.
