Кэтрин Коултер - Чандра
– Помню, – ответил Джерваль, думая сейчас только о Чандре и нестерпимо желая ее. С каждым днем ему было все труднее и труднее засыпать рядом с ней. Чтобы как-то унять невыносимое напряжение в паху, он выливал на себя несколько ведер ледяной воды. Отдернув руку, Джерваль увидел, как покраснела Джулиана.
– Ты не можешь больше питать ко мне никаких чувств. Я женат.
– На невоспитанной неряхе!
– Мне незачем напоминать тебе, Джулиана, что Чандра – истинная леди.
Опустив глаза и разведя руками так, как делала ее тетка, она сказала:
– Это слова твоей матери. Но Чандра отказалась учиться ткать. А вчера швырнула прялкой в слугу, а затем стала топтать ее ногами.
– Да, я все это знаю.
Вчера вечером мать сказала ему: “Может быть, рождение ребенка остепенит ее?”
– Джерваль, – прошептала Джулиана, – ты же понимаешь, ей все чуждо здесь. Позволь мне доставить тебе удовольствие… в котором она отказывает тебе.
– Джулиана, не смей предлагать себя никому, кроме супруга. Уже поздно. Увидимся утром. – С этими словами он ушел. Поднимаясь по лестнице, Джерваль размышлял, почему Бог, безгранично мудрый, сделал так, что у мужчин потребностей и желаний гораздо больше, чем у женщин.
Глава 9
– Послушай, она готова убить Джулиану за ее насмешки.
Услышав слова своей няньки Альмы, Джерваль обернулся. Он всегда верил ее предсказаниям.
– Она как птица в клетке, Альма, – сказал он, – и очень несчастна.
– Да, и она не самая любезная из жен.
– Так что же мне делать? – спросил он. – Бить или морить голодом?
– Твоя жена, – спокойно продолжала Альма, – все еще никак не поймет, что она женщина.
– Ты же провидица. Альма. Что мне делать?
– Я все думаю, может ли измениться девушка, если не чувствует ничего, кроме внутреннего страха, который все более отдаляет ее от тебя.
– Хватит болтать. Альма, скажи, что я должен сделать?
– Ваша первая брачная ночь не удалась, и меня удивляет, что такой влюбленный мужчина повел себя как дурак! – Она заметила, что Джерваль покраснел. – Не знаю, что случилось, но вижу в ее глазах страх, а в твоих – страсть.
– Откуда ты все это знаешь?
Альма усмехнулась:
– Мэри, этот ангел, много рассказывала о твоей жене. Твоя жена охвачена страхом и даже сама не понимает этого до конца. Я хочу помочь тебе.
– Никто не может мне помочь, даже такая колдунья, как ты.
– Ты ведь воин, а не жалкий глупец, который быстро сдается. – Альма полезла в карман и вытащила небольшой флакон. – Здесь довольно значительная доза опиума – это зелье с Востока – и корень мандрагоры.
– Что с этим делать?
– Терпение, терпение. – Альма встряхнула флакон. – Опиум рассеивает страхи и сомнения, и делает это гораздо лучше, чем вино. На следующий день даже голова не болит.
Она подала ему флакон.
– Но учти, если ты дашь жене опиум, это не сделает ее страстной, а лишь заставит ее… уступить тебе. Вреда это не принесет, но действие рассчитано на одну ночь.
– Но если она чувствует ко мне только ненависть, чем поможет это средство?
– Ничем, ведь это не волшебное зелье.
– Это безумие. Альма. Я не могу давать жене какое-то мерзкое лекарство!
– Почему? – невозмутимо спросила старуха. – Тогда ты хотя бы узнаешь, холодна ли твоя гордячка-жена, или в ней полыхает огонь.
– Она холодна, и страх перед мужчинами сделал ее такой. Мне непонятно одно: зачем ей подражать мужчинам, если она презирает их? Но я уверен: зелье не поможет.
Альма пожала плечами:
– Ты что, боишься узнать правду?
Джерваль отошел от няньки, припоминая ту ночь, когда была гроза. Чандра тогда проспала в его объятиях, дрожа от холода, а утром страх заставил ее убежать от него.
– Какой же я дурак, что до сих пор слушаю тебя! – воскликнул он.
– Если ты дашь ей зелье и станешь заниматься с ней любовью, она все будет помнить на следующий день.
– Чтобы спать с женой, мужу незачем прибегать к зелью.
– Леди Чандра не обычная жена. Но если не хочешь… – И она сунула флакон в карман.
– Это точно не причинит ей вреда?
Альма покачала головой:
– Нет. Высыпь порошок в вино, она ничего не почувствует, но лекарство подействует на нее через пятнадцать минут. – Заметив его замешательство, она добавила: – Не волнуйся, сейчас у нее нет “плохих дней”.
– Я подумаю, – сказал Джерваль, взяв флакон.
– Да, – сказала она, – подумай.
***
– А где Чандра? – спросил Джерваль у матери, пообедав.
– Откуда мне знать?
Положив вилку на стол, лорд Хью сказал:
– Представь себе, она дерзко заявила мне, что я слишком полный! Чандра утверждает, что у ее отца нет лишнего веса и что мне следовало бы тоже тренироваться вместе со всеми и похудеть.
– Ты же знаешь, отец, что Чандра говорит всегда прямо, – сказал Джерваль, усмехнувшись, – но отчасти она права!
– Твоя жена не смеет говорить с твоим отцом подобным образом! Ведь он не виноват, что страдает подагрой.
– Чандра говорит то, что думает, мама. – Наклонившись к отцу, Джерваль ткнул пальцем в его огромный живот. – Приходи сегодня на поле для турниров и помаши мечом. Если ты сбросишь немного веса, никто, включая меня, не сможет превзойти тебя.
Лорд Хью задумался.
– Пожалуй, приду, – ответил он, – и покажу вам, молодым глупцам, почем фунт лиха. Да, надо тряхнуть стариной.
– Хью! Невестка оскорбила тебя!
– Оставь, жена, – сказал он, поднимаясь, – Джерваль утихомирит Чандру. Пошли, Джерваль, а то будет поздно.
Джерваль подмигнул матери:
– Не беспокойся, я посмотрю, чтобы он не переусердствовал.
За ужином все превозносили мастерство, которое показал лорд Хью на поле для турниров. Тот был горд, хотя и выглядел больным. Мальтон хвалил лорда Хью при каждом удобном случае. Все это крайне раздражало леди Эйвисию. Марк удивился, заметив, что лорд Хью отказался от конфеты, перехватив укоризненный взгляд Мэри.
Джерваль наклонился к Чаидре и нежно сказал:
– Днем я скучал по тебе.
– Я купалась в озере. Вода была очень теплой. – Она враждебно посмотрела на него, опасаясь, что Джерваль станет бранить ее, но он лишь улыбнулся. Это успокоило ее.
– Мне нравится твое платье. Голубой цвет очень идет тебе.
Чандра смутилась:
– Ты много раз видел это платье.
– Я и тебя часто вижу, Чандра, но не перестаю восхищаться твоей красотой.
Она взяла кубок с вином:
– Почему ты так любезен сегодня?
“Потому что я собираюсь соблазнить тебя сегодня ночью”, – подумал он и шепнул ей:
– Я люблю тебя, и ты – моя жена. Так зачем же мне ссориться с тобой?
– Впереди у нас целая жизнь, – сказала она.
– Да, и время все лечит.
