Карен Рэнни - Как избежать соблазна
Как может обычный мужчина наносить такой урон ее самообладанию?
Но ведь он не обычный мужчина, он граф, владелец всего, что она видит. И все же он смертный, а не святой, наделенный качествами ангела. Но и не чудовище, как бы сурово ни хмурился. И еще Джиллиана могла бы сказать, что он бесподобно красив, если бы она позволила своим мыслям двигаться в этом направлении.
Но с другой стороны, от ее репутации все равно ведь камня на камне не осталось, не так ли? Так что для нее внешность мужчины не такая уж запретная тема.
Глаза у него бывают либо очень теплые, либо холодные как лед. Рот, способный выдавать эмоции, то сжат от напряжения, то, как сейчас, чуть заметно улыбается.
Неужели она уже начала ждать его улыбки?
Ветром приоткрыло дверь, и Джиллиана бросила испуганный взгляд за спину графа на вход. Неужели тут обитают духи, или она просто неплотно прикрыла дверь?
Неожиданно для Джиллианы оказалось, что расстояние между нею и графом сократилось. Он тихо, чуть прерывисто вздохнул, она тоже. Интересно, его сердце колотится гак же неистово, как и у нее?
Ей так отчаянно хотелось, чтобы ее поцеловали!
Нет, ей хотелось, чтобы он поцеловал ее.
– Мисс Камерон. Джиллиана, – прошептал Грант. Сейчас последует осуждение. Сейчас он отчитает ее за недостойное поведение. Сейчас он сделает ей предупреждение и, хуже того, уволит ее с места компаньонки Арабеллы. Все эти ужасные мысли пронеслись в голове Джиллианы за какую-то долю секунды. Но Грант сказал:
– Я хочу поцеловать тебя.
А потом он сделал это, настолько нежно, что его поцелуй был подобен дыханию. Джиллиана вздохнула и чуть наклонилась, положив обе ладони ему на грудь, Он заключил ее в кольцо своих рук, притягивая ближе, и она, несчастная дуреха, с готовностью ступила в его объятия.
Поцелуй не должен быть волшебным. Поцелую не следует быть, словно искра вольтовой дуги. Но этот был именно таким.
Медленно, мягко, нежно Грант завлекал ее в страсть. Его рог обещал восторг, когда он углубил поцелуй; ладони его скользнули к талии Джиллианы, будто проверяя ее отзывчивость. Тело Джиллианы разомлело от ласк, а сознание оставалось точно оцепенелым, все мысли были вытеснены вкусом желания.
Грант был единственным, кто мог положить этому конец.
Она слышала его дыхание, такое же частое, как и у нее.
Наступило время для раскаяния, но Джиллиана его совсем не испытывала. Она тосковала по страсти, сожалела об отсутствии ее в своей жизни и понимала пыл, который теперь ощущала. Каким-то странным и удивительным образом окружающие их тени, казалось, одобряли происходящее. Воздух потеплел, и, быть может, даже сам Всевышний, если он зашел и задержался здесь, был склонен простить им их человеческие слабости. Но свет косо смотрит на отступников, а она не из тех женщин, которые легко вы носят осуждение общества.
Джиллиана наклонилась и подняла упавшую шаль, оставив Гранта прежде, чем начала его умолять продолжить, прежде, чем произнесла слова, завлекающие его в ее постель.
Он хранил молчание, когда она уходила от него по проходу, быть может, понимая, что достаточно одного лишь слова, чтобы удержать ее.
Выйдя из часовни и притворив дверь, Джиллиана поспешила в Роузмур. Всю дорогу она бежала, нуждаясь в напряжении сил, нуждаясь в чем-то, что бы помогло ей преодолеть паническое чувство, нараставшее глубоко в груди. Она запыхалась, пока добежала до своей комнаты, корсет впивался в тело.
Дважды она останавливалась в коридоре, чтобы хоть немного успокоиться и отдышаться, и не единожды отмахивалась от заботливых лакеев. Оказавшись наконец в своей комнате, захлопнула дверь и обессиленно привалилась к ней.
Сегодня ночью сожаление, а не скорбь, будет питать ее сны.
Глава 13
Графиня водила Арабеллу из комнаты в комнату, рассказывая об истории Роузмура и обязанностях, которые она должна будет на себя принять. Доктор Фентон был занят написанием писем. У всех, похоже, была какая-то цель, свои дела и заботы.
Компанию Джиллиане составляли лишь мысли.
Она устала искать прибежище в своей комнате. Пять дней прошло с ночи бала; за это время она почти не видела графа – разве что иногда мельком в коридоре. Она всегда как можно тише и незаметнее ускользала в ближайшую комнату, чтобы избежать встречи с ним. Отказывалась спускаться к обеду, утверждая, что не хочет есть. Благодаря содействию горничной, которая каждый вечер приносила ей в комнату поднос с едой, голодной она не оставалась. Что же получила она за все свои старания? Огромную дозу страданий и одобрение доктора Фентона.
– Я советую тебе серьезно отнестись к нашему приватному разговору, Джиллиана, – сказал он нынче утром. – Надеюсь, что ты и дальше будешь помнить свое место.
– Разумеется, сэр. – Падшая женщина. Глупая женщина. Она выдавила улыбку и как можно быстрее покинула комнату.
Но сегодня, казалось, даже природа журила ее за то, что она прячется. Небо было безоблачно-голубым, воздух свежим, и утро обещало чудесный день. Джиллиана сбежала в розовый сад и медленно бродила по усыпанным гравием дорожкам, любуясь различными сортами роз, которые графиня собрала за многие годы.
– Boungiorno.[2]
Вздрогнув, Джиллиана обернулась и только теперь заметила, что ее пристально разглядывает какой-то незнакомец. Минуту или две она смотрела на него, пытаясь оценить ситуацию.
Мужчина, стоящий посреди садовой дорожки, улыбался ей. Жилету него был алый, расшитый золотой нитью, сюртук черный и чуть длиннее обычного, но мастерски подогнанный к брюкам, которые, судя по всему, были из той же отличного качества шерсти. На туфлях красовались яркие серебряные пряжки. Мужчина был ходячим ларцом с драгоценностями. Золотая цепочка для часов на жилете была усеяна бриллиантами, а на среднем пальце правой руки вспыхивал красным огнем рубиновый перстень. В довершение картины его левая рука лежала на инкрустированном драгоценными камнями набалдашнике прогулочной трости красного дерева.
– Вы – прелестное видение, роза в простом английском саду. – Он приложил руку к сердцу и поклонился.
– Прошу прошения, сэр?
Ее тон был, пожалуй, излишне резок, но незнакомец застал ее врасплох, а Джиллиана не любила неожиданностей, особенно когда была поглощена таким глупым занятием, как жалость к себе.
– Это один из моих друзей, мисс Камерон, и мужчина, с которым вам следует быть осмотрительнее.
Грант возник в поле зрения Джиллианы, как если бы специально поджидал се в розовом саду. Глупая мысль, которую она немедленно задвинула подальше.
Незнакомец рассмеялся, послав улыбку графу.
– Это правда, моя дорогая, – сказал он, вновь обращая взгляд на Джиллиану. – Я не жалую английскую чувствительность. Во мне слишком много страсти. Граф Патерно, к вашим услугам, – представился он, поклонившись еще раз.
