Барбара Картленд - Эликсир молодости
Сначала она собиралась стучать и кричать у дверей, а потом поняла, что это бесполезно. Если она правильно представляла себе замок, то место, где она сейчас была заключена, находилось в его малопосещаемой задней части. Одна стена темницы примыкала к конюшням, где находился выход из тайного лабиринта.
Там, конечно, тоже никого нет, и никто ее не услышит, как бы громко она ни кричала. Как правильно сказал маркиз Клайвдон, никто внутри замка сейчас даже не подозревает, где она находится.
— Я ему не сдамся! — сказала себе Трина решительно.
Ей хотелось возненавидеть маркиза за все то, что он сделал с ней. В то же время девушка не могла избавиться от чувства уважения к человеку, который был так целеустремлен и силен характером. До последнего момента ей казалось, что он только припугнет ее, но не станет оставлять в этом ужасном подземелье.
Кроме того, хотя ей и не хотелось признаваться в этом, он был совершенно прав. Они обманывали его мать, и маркиз защищал ее, как всякий хороший сын.
— Какая же я дурочка! Сижу в подземелье и ищу оправдания своему тюремщику… — прошептала Трина.
Несмотря на то что она находилась в безвыходной ситуации, Трина не потеряла своего оптимизма и задора, который постоянно заставлял ее бросать вызов маркизу. И сейчас она очень хотела, если это вообще было в человеческих силах, победить маркиза в его собственной игре.
Вопрос был только в том — как?
Трина была почти уверена, что маркиз намерен не выпускать ее до тех пор, пока она не скажет ему правду или сможет солгать достаточно убедительно, чтобы он поверил ей.
Пока же Трина напряженно перебирала в уме возможные варианты достойного отступления. Может быть, просто позвонить в колокол и сказать: «Я виновата. Я помогла герцогу де Жирону выманить у вашей глупенькой матушки десять тысяч фунтов стерлингов за какой-то эликсир молодости, который, как она надеется, превратит ее в юное создание вроде меня!»
«Я никогда не сделаю этого! Никогда! — повторяла про себя Трина. — Если я это сделаю, он еще больше будет уверен в себе и в своем превосходстве над другими людьми».
Она замерзла и решила немного подвигаться, чтобы согреться. Трина спустилась дальше по ступеням и пошла по каменному полу. Девушка посмотрела на тяжелые ржавые цепи и подумала, что ей, наверное, сильно повезло в том, что маркиз не использовал их, чтобы приковать ее к стене.
Трина не могла избавиться от мысли об узниках, которые сидели здесь год за годом в полном отчаянии, совершенно потеряв надежду на спасение.
Девушка смутно помнила, что однажды где-то слышала о том, что узникам разрешалось звонить в колокол только тогда, когда кто-то из них умирал, и она содрогнулась от этой мысли.
Потом она подумала, что маркиз просто решил напугать ее, чтобы добиться признания. Вряд ли он собирается избавиться от нее подобным образом.
«Здесь я, может быть, не умру, — подумала она, — однако простужусь наверняка, а это меня совсем не радует».
Трина ходила по темнице из угла в угол, и ей стало казаться, что души прикованных к стенам узников пытаются безмолвно внушить ей, что безнадежно бороться с неизбежным.
Она должна будет сделать то, что требует маркиз, хотя девушка не сомневалась, что он будет торжествовать по поводу ее беспомощности и своей победы в этом, без сомнения, неравном поединке.
«Мы ни на секунду не могли предположить, — подумала Трина, — что маркиз появится в самый неподходящий момент. Мы не принимали это в расчет, когда строили свои планы».
С другой стороны, ее не оставляла мысль о том, что если бы маркиз не вернулся назад, она бы больше его никогда не увидела.
Девушка была уверена в том, что герцог де Жирон уже получил от маркизы десять тысяч фунтов стерлингов и озабочен тем, чтобы никто не догадался о существовании двойника леди Шерингтон, а следовательно, должен организовать ее немедленный отъезд в Париж.
Трина пыталась представить себе, что предпримет герцог, когда вернется в замок и обнаружит, что ее там нет.
У нее было предчувствие, что маркиз скажет ему, что даже не имеет представления о том, где она находится. Ему будет нетрудно сказать:
— Леди Шерингтон? Я думаю, что она уже ушла домой. Если ее еще нет в замке, без сомнения, вы найдете ее в парке.
Де Жирон, конечно же, поверит. Ему никогда не придет в голову, что она заперта в темнице замка.
Несомненно, с этой стороны нечего было ждать спасения.
— Я должна сдаться, — вздохнула она, но ее строптивая натура тут же воспротивилась подобному решению.
Она начала обдумывать другие варианты, и ее вдруг осенила мысль, что герцог Бернард наверняка предусмотрел возможность того, что в один прекрасный день сам может оказаться узником в темнице своего собственного замка.
В таком случае, если у него были тайные ходы по всему замку, то почему бы им не быть и здесь?
В глазах Трины снова вспыхнул огонь надежды!
Если сначала она ходила по своей темнице бесцельно, то теперь двигалась вдоль стен, внимательно приглядываясь к ним, стараясь замечать на них необычные детали.
Все бойницы располагались на западной стороне, а это значило, что восточная стена была внутренней стеной здания. Северная же стена, располагавшаяся напротив двери, была без каких-либо отверстий. Трина глядела на нее в раздумье. Есть ли здесь какое-нибудь место, где герцог Бернард замаскировал задвижку или рычаг, открывающий доступ в потайные ходы, как в других частях замка?
Однако там всегда были какие-то узоры или лепнина, которая скрывала его хитроумные приспособления. Он часто использовал резьбу на стенной панели или мраморном камине. Иногда это была панель на полу, подобная той, какой они только что воспользовались в музыкальном салоне.
Трина потрогала несколько кирпичей. Они были холодными и немного влажными на ощупь, поэтому у нее промелькнула мысль, что даже если здесь есть скрытый механизм, то он наверняка давно насквозь проржавел.
Однако она продолжала оглядываться вокруг, внимательно исследуя каждую деталь, пытаясь отгадать, где может находиться тайный ход.
Девушка поймала себя на том, что обращается с мольбой к небесам, чтобы они помогли найти выход отсюда. Если бы ей удалось бежать, это означало бы поражение маркиза. Он бы остолбенел, ожидая увидеть ее раскаивающейся и сломленной, когда бы вернулся сюда, а вместо этого нашел бы пустое подземелье.
«Наверное, — подумала она с улыбкой, — тогда он поверил бы не только в эликсир молодости, но и в то, что я являюсь леди Шерингтон и мне на самом деле тридцать шесть лет».
Она продолжала поиски, однако у нее росло чувство беспомощности, которое, наверное, испытывали здесь многие годы назад заточенные в темницу узники. Трина попробовала изучить западную стену, но и эта попытка окончилась неудачей.
