Амелия Грей - Намек на соблазнение
Как это произошло? Он никогда не увлекался настолько сильно, чтобы позволить кому-либо коренным образом изменить его жизнь. В то самое утро Эндрю оказался достаточно проницательным и уловил эту перемену.
Джон был не из тех людей, кто воспринимает сердечные дела слишком серьезно, но прошлой ночью он осознал, что встреча с Кэтрин все изменила. Он хотел бы просто отбросить мысли о ней, как делал это в отношении других женщин, но не мог. Слишком много она для него значила.
Джон резко осадил лошадей у особняка своего дяди и буквально выпрыгнул из экипажа, бросив поводья подбежавшему лакею. Когда он шел к двери, проехало ландо, которое он обогнал, и возница прокричал ему, чтобы он держался подальше от дорог, пока кого-нибудь не убил.
О нем доложили, и он прошел в библиотеку, где, размышляя, сидел накануне вечером. На этот раз за столом сидел сэр Бентли Гастингс.
– Присаживайся, Джон, – сказал дядя. – Ты не так часто заезжаешь днем. Чему я обязан удовольствием видеть тебя?
Джон был охвачен беспокойством. Он предпочел бы идти напрямую и сразу начать со своих вопросов, но понимал, что разумнее будет действовать постепенно и осторожно. Он присел в удобное кресло, стоявшее перед столом, и попытался принять непринужденный вид.
Он не был уверен, что Бентли Гастингс сможет ему помочь, но брат его матери казался наиболее подходящим человеком, с которого можно было начинать поиск ответа. Джон не был уверен, что ему понравится ответ Бентли, но он должен был узнать правду.
– Выпьешь чего-нибудь? – спросил его дядя.
Он был бы не против. Возможно, это помогло бы успокоиться, но его желудок словно вывернули наизнанку, и даже мысль о выпивке была невыносима, как невыносима была мысль о том, что Кэтрин может оказаться его сестрой.
– Нет, я заглянул в надежде, что ты можешь дать мне сведения об истории нашей семьи. Дядя выглядел удивленным.
– Что ж, попытаюсь. Пора уже начать интересовать своим наследием.
Но не это наследие было его целью. В данный момент его интересовало наследие Кэтрин Рейнольдс.
Бентли откинулся на спинку стула, который жалобно скрипнул под ним, на его лице появилась улыбка.
– Откуда мы начнем? Сто, двести лет назад, еще раньше?
Джон, хмыкнув, нетерпеливо поерзал.
– Нет, не будем забираться так далеко. Для начала возьмем события двадцатилетней давности. Ты не знаешь, не было ли у моего отца дневника или какой-либо записной книжки?
– Ну, есть семейные хроники, в которых прослеживается история титула. Бумаги должны быть среди книг твоего отца. Они все еще в доме в Кенте?
Джон, кивнув, подумал, что ему следовало бы просмотреть книги отца. Но ведь ему было всего пятнадцать, когда отец умер. Закончив учебу, Джон не имел желания отрываться от оживленной лондонской жизни и, скрывшись в сельском поместье, посвятить себя чтению книг и бумаг отца.
– Там есть записи о рождениях, браках и смертях, если ты это имеешь в виду. Но я не помню, чтобы он вел личный дневник, как я всегда делал. – На лице Бентли появилось задумчивое выражение, – Не мог бы ты уточнить, что именно ты хочешь найти?
– По некоторым причинам, о которых я предпочел бы умолчать, меня особенно интересует тысяча семьсот девяносто восьмой год.
Дядя поднес палец к губам и задумался.
– Эти цифры мне о чем-то напоминают. Давай посмотрим. Это было примерно двадцать два года назад, и тебе было восемь или девять. Твоя матушка уже скончалась.
– Да. Может, в тот год произошло что-то из ряда вон выходящее или не совсем обычное?
– Необычное? Сразу на ум ничего не приходит. Дай-ка я посмотрю в своем дневнике.
Бентли поднялся из-за стола и подошел к книжному шкафу. Он пробежался взглядом по рядам книг, потрогал несколько томов, затем вытащил один и вернулся к столу.
Потянуло запахом плесени. Джон пытался сидеть тихо и сохранять терпение, пока его дядя переворачивал страницы старой книги в красивом кожаном переплете. Джон никогда не любил ждать.
– Да, именно в тот год неистовствовал Наполеон, но успех был незначителен.
– Но ведь мой отец не был на военной службе в то время, так что он не мог принимать участия в этих кампаниях, верно?
– Нет, так, давай посмотрим, вот здесь, да. Подожди, теперь я вспомнил. И как я только мог забыть?!
– Что? – спросил Джон, со страхом и надеждой в нетерпении подавшись вперед.
– В тот год ты вместе с нами провел лето, путешествуя по Шотландии.
Сердце Джона забилось сильнее.
– Шотландия. Да, только я смутно помню это время, ты говоришь, это было в тысяча семьсот девяносто восьмом? Ты уверен?
Костяшками пальцев дядя постучал по кожаной обложке:
– Вот здесь у меня все записано.
– И как долго мы путешествовали? Бентли начал листать страницы быстрее, просматривая начало каждой.
– Похоже, мы уехали сразу после окончания сезона и вернулись только к Рождеству.
От волнения дыхание Джона стало затрудненным.
– И мой отец все это время был с нами?
– Да, я же тебе говорил. В этом нет никаких сомнений. – Он закрыл книгу и подвинул ее к Джону. – Возьми ее с собой и почитай сам. Там описываются все места, которые мы посетили, и есть записи о тебе и твоем отце. Я не настолько стар, чтобы ничего не помнить. Я бы запомнил, если бы твой отец уехал раньше.
Если они выехали летом и путешествовали до конца года, Кэтрин никак не могла быть его сестрой. Джон почувствовал огромное облегчение.
Ее отцом был кто-то другой.
Джон поднялся и взял книгу со стола.
– Я верну ее тебе.
Дядя посмотрел ему прямо в глаза:
– Можешь не спешить. В чем все-таки дело, Джон?
– Я бы все тебе рассказал, если бы мог, но я должен считаться с чувствами других людей. Пока я могу рассказать, что мне известно о некоем факте, произошедшем достаточно давно, когда возникла вероятность того, что… – Он помолчал и тяжело вздохнул. – Небольшая вероятность того, что мой отец оказался замешанным в одно дело, но, поскольку ты уверен, что он был с нами в Шотландии, он, слава Богу, не имел к этому никакого отношения.
– Рад это слышать. Было бы ужасно, если бы доброе имя твоего отца оказалось запятнанным.
– Этого не будет.
– Раз уж ты здесь, Джон, я собирался сказать тебе кое-что. Мне не хотелось затрагивать эту тему, но, возможно, в связи с твоим неожиданным появлением и с происшествием с твоей лошадью мне следует это сделать.
– В чем дело?
– Ты должен серьезно относиться к своим обязанностям и долгу перед титулом. И я говорю это не потому, что у меня в этом деле свой интерес. Ты это прекрасно знаешь. Но твой отец давно скончался, а тебе уже за тридцать.
Джон кивнул.
– Можешь не продолжать. Я в последнее время сам начал задумываться над этим.
