Тамара Лей - Проклятие любви
— Вы замечтались…
— Мне следует это доказать?
Девушка вскинула голову.
— Попытайтесь, могущественный норманн и узнаете правду.
Хотя Пендери прекрасно понимал, что эти слова вырвались в гневе и вовсе не означают приглашения к действию, он принял вызов.
Схватив ее, он без видимых усилий поднял девушку и, усадив на край стола, поставил колено между ее ног.
— Что вы делаете? — воскликнула Райна отпрянув.
— Ищу правду, — усмехнулся рыцарь и, напирая ладонью на затылок, прижал ее к себе. Он испытал такую бурю ощущений, какую никогда не испытывал. Похоже, Райна чувствовала то же самое. Она размякла и приоткрыла губы, словно призывая оценить их сладость.
Выгнув спину, саксонка провела рукой по шее мужчины и запустила пальцы в его темные волосы. Ей нравилось чувствовать тело этого человека, и, застонав, она прижалась к нему, языком пробуя его губы. У нее не было опыта в любовных делах. Райна просто отдала себя во власть зарождающейся страсти.
Не имея нужды держать ее, мужчина добрался до ее бедер, икр и начал поднимать подол платья. Вытащив его из-под девушки, он, коснувшись шерстяной рубашки, впился губами в ее губы. Максен сунул руку под рубашку и коснулся ее обнаженных ног.
Сердце Райны гулко застучало в груди, и она в истоме провела языком по его губам, ощутив терпкий вкус вина. Но не винные пары заставили саксонку отпрянуть — это рыцарь отыскал нежный бугорок.
Запрокинув голову, целиком отдаваясь во власть ласкающих пальцев, Райна стонала от избытка чувств. Такого ей еще не приходилось испытывать.
— Еще, — умоляла она.
— Как именно «еще»? — глухим, изменившимся до неузнаваемости голосом спросил норманн.
«Столько, сколько нужно, чтобы покончить с этой болью», — хотелось ей крикнуть, но слов не было, только прерывающееся дыхание и стоны. В ответ она подалась вперед, навстречу его пальцам.
Он колебался — и это было заметно по его лицу. Кто же в нем возьмет верх — бывший обитатель монастыря или кровожадный воин Гастингса?
Затаив дыхание, Райна наблюдала за ним и в какой-то миг почувствовала, что победу одерживает служитель Господа.
— Сегодня или завтра, послезавтра или на следующей неделе, а я возьму то, что принадлежит мне, — буркнул норманн, — но к насилию я не прибегну.
С этими словами он надел рубашку. Спору нет, он прав! Ведь она, ее тело страстно желали его. И рыцарь говорил то, что испытывала Райна. Для себя она решила, что отдастся ему добровольно, без принуждения.
Побагровев от стыда, девушка села на столе и опустила юбки пониже. Опасаясь, что промедление будет стоить ей недешево, она встала, намереваясь уйти.
— Райна! — удержал он ее.
— Да!
— Вы будете прислуживать в зале, — объявил ей норманн, скрестив руки на груди. — Будете подавать блюда и помогать Милдред.
Ну, это лучше, чем быть с ним в одной комнате, однако видеться все же придется.
— А по ночам?
— Спите вместе с остальными.
Так было и при Томасе, но на этом сходство и заканчивалось. Сейчас Райна — рабыня Максена, и если он захочет, то сделает ее своей наложницей, а не женой, о чем настойчиво просил Томас.
— Теперь вы позаботьтесь об одежде. Прислуживая за столом, следует выглядеть, как полагается служанке.
— Хорошо, — согласилась она, совершенно не зная, где возьмет другую одежду.
Подобрав с пола книгу, принесенную управляющим, Максен положил ее на стол и раскрыл.
— Можете идти, — буркнул норманн, погружаясь в цифры.
Когда же затихли ее шаги, он оторвал взгляд от книги, захлопнул ее и отправился на поиски той, что способна облегчить его страдания.
— У меня есть платье, я тебе его дам, — пообещала Сета.
Райна и Милдред, вздрогнув от неожиданности, одновременно обернулись, не догадываясь, что их разговор кто-то подслушивал. Райна шла на кухню, по дороге встретила саксонку и рассказала ей о своей нужде.
— Дашь? — переспросила Райна, зная, что Сета была щедра только на словах, а сама неохотно расставалась со своими вещами.
Покачивая бедрами, соперница вышла из-за угла.
— Да! Правда, оно немного поношено и коротковато. Но тебе подойдет!
— А что ты хочешь за него?
— Вот это, — Сета показала на роскошный наряд Райны.
«Обменять платье знатной дамы на рваные тряпки крестьянки?» — подумала Райна, а вслух произнесла.
— Я так и думала.
Между прочим, чтобы носить ее наряд, Сета должна будет распороть швы и ходить на полусогнутых ногах — иначе со своей полной грудью и высоким ростом она будет выглядеть смешной. Сета вздохнула:
— Что ж, прислуживайте за столом, в чем вы сейчас. Только ведь милорду это не понравится.
Мысль, конечно, резонная, но и с роскошным платьем ой как жаль расставаться.
— Ладно, но за это платье давай два.
— Два? — темноволосая красотка звонко рассмеялась. — Ты получишь одно.
— А нижнее платье я оставлю себе, — гнула свое Райна.
— Ах так? Тогда ищи себе кого-нибудь другого. Но не забудь, что через час тебе выходить в зал.
— Видно, мне придется сделать это платье поскромнее.
— Как это?
— Немного грязи, — и блондинка бросила взгляд под ноги, — жира, — кивнула в сторону стола, — дыра здесь и здесь помогут мне.
В душе девушка обрадовалась, увидев ужас в глазах соперницы. И желая окончательно ее добить, Райна присела и, зачерпнув грязи, пришлепнула ее на юбку.
— Ой, дам два платья, — поспешно согласилась Сета.
Райна насмешливо склонила свою изящную головку:
— Ты уверена? Я не хочу, чтобы ты в чем-то прогадала.
Обидно было Сете, что соперница явно выигрывала в споре, но желание заполучить роскошное платье оказалось сильнее всех соображений.
— Два, — она сказала как отрезала.
— А ты можешь быть хитрой, когда захочешь, — хихикнула Милдред.
— Если меня к этому вынуждают.
Девушка улыбнулась Райне смущенной и застенчивой улыбкой, в которой, впрочем, не было теплоты:
— Хитрость пригодится тебе с нашим новым хозяином.
Решив, что не следует с ней говорить о Максене, Райна стала расспрашивать о своих обязанностях.
— Он ведь хочет, чтобы ты прислуживала за столом?
Райна кивнула:
— И помогать тебе во всем.
— Милорд поступил очень мудро, но, похоже, ему это больше понравится, чем мне.
Видя, как она прислуживает за столом, поднося и унося блюда, наполняя кубки вином и элем, выслушивая непристойные шуточки рыцарей, Максен отчасти испытывает чувство утоленной мести.
— Что ж, — вздохнула Милдред. — Я воспользуюсь твоей помощью. До обеда ты побудешь на кухне со мной, а потом станешь разносить вино и эль.
Наверно, Томас счел бы такое занятие унизительным для нее, но сама Райна так не считала. Она привыкла помогать матери по дому, готовила завтраки и обеды — да мало ли дел, если есть еще отец. И все-таки прислуживать норманнам — это было совсем другое дело. Что-то тут есть оскорбительное.
