Барбара Картленд - Невинная обманщица
Спрыгнув с лошади, едва не на полном скаку, он бросился к Манелле.
— С вами ничего не случилось? — спросил он. — Вас не ранили?
Манелла буквально потеряла дар речи. Она прижалась к маркизу. Признаться, в этот миг даже любовь отступила в ее сознании на второй план. Она думала лишь о том, что, раз маркиз здесь, Герону уже точно ничто не угрожает.
Спустя несколько мгновений она обрадовалась еще больше, осознав, что встретила того, кого не чаяла больше увидеть.
»— Любимая моя, ну как ты могла меня покинуть? — приговаривал маркиз, поглаживая девушку по волосам.
Тесно прижав ее к себе, он продолжал:
— Прости меня за то, что я вел себя, как напыщенный болван. Теперь я понял, что ни часа не могу прожить без тебя, и хочу, чтобы ты стала моей женой.
Манелла в изумлении подняла на него глаза.
Не ослышалась ли она? Ведь именно эту фразу она мечтала услышать от любимого человека задолго до того, как познакомилась с маркизом. Как раз ее всегда произносил романтический герой на предпоследней странице романа.
Ее глаза наполнились слезами, губы задрожали. Манелла ничего не отвечала.
Маркиз смотрел на нее сверху вниз, любуясь и думая, что на свете не существует женщины прекрасней.
Разжав объятия, он, отступив на шаг, сказал:
— Позволь мне сделать формальное предложение. Согласна ли ты, мой ангел, стать моей женой, чтобы быть со мной в горе и в радости, пока смерть не разлучит нас?
Знакомые слова, которые произносятся во время венчания, пришлись теперь как нельзя кстати. Маркиз поразился, впервые прочувствовав их великий, возвышенный смысл.
Но выдерживать дольше этот торжественный тон не было сил. Маркиз крепко обнял девушку, запечатлевая на ее губах страстный поцелуй, который был выразительнее всяких слов.
Манелле казалось, что она погрузилась в прекрасный сон, и она не хотела пробуждаться. Как странно и в то же время как радостно складывались обстоятельства!
Манелла испытывала внутреннюю дрожь, и, как ей показалось, маркиз, тесно прижимавшийся к ней, дрожал так же.
Он страстно шептал:
— Выглянув утром в окно, я увидел, что ты уезжаешь. Боже, что я пережил, поняв, что теряю тебя! Я ощутил такую пустоту! Это заставило меня понять, как дорога ты мне стала за эти дни.
— Я тоже люблю вас. Мне тоже было горько расставаться с вами, — вторила ему Манелла. — Но я чувствовала, что то, что вы хотели… грешно.
— Грешно! — подхватил маркиз. — Сегодня утром я понял, что вел себя совершенным глупцом, предлагая тебе то, что противоречит твоим принципам.
Они долго стояли так, то что-то шепча, то страстно целуясь, продолжая тот любовный разговор, который завязался с первой встречи и должен был продолжаться долгие годы.
Приоткрыв глаза — ее веки были сомкнуты большую часть этой сцены, — Манелла вдруг увидела лошадь без седока, выбежавшую из леса.
— Сорока! — воскликнула она.
Маркиз, не отпуская ее, посмотрел вверх.
— Сорока! Так зовут эту каурую кобылу, — пояснила Манелла, не в силах сдержать улыбку.
— Откуда ты знаешь, как ее зовут? — удивился маркиз. — Боже, откуда она взялась? У разбойника ведь был рыжий жеребец!
Тем временем Сорока приблизилась и радостно заржала, приветствуя Герона, который отозвался столь же благожелательно.
Теперь маркизу бросилось в глаза явное сходство двух животных. Сорока была так же породиста и ухоженна, как жеребец Манеллы. И они были одной масти, словно брат и сестра.
Манелла подошла к лошади и ласково потрепала ее по гриве.
Маркиз с удивлением наблюдал эту сцену.
— Судя по всему, ты знаешь эту лошадь. Надо полагать, ты знаешь и хозяина, — сказал он. — Чья же она?
— Наша, — ответила Манелла, охваченная страхом. — На ней прискакал мой дядя, от которого я и бежала. Животные всегда не любили его. Должно быть, Сорока сбросила его с седла. Я должна воспользоваться этим, чтобы немедленно скрыться, пока он не увидел меня.
Говоря это, Манелла опасливо оглядывалась, но дяди не было видно.
Вдруг ее осенило, что бояться уже нечего. Она придвинулась к маркизу.
— А вы скажете ему, что я останусь с вами, потому что… потому что мы поженимся? — Она произносила слова медленно и неуверенно, словно боясь, что говорит вздор.
— Значит, ты согласна! — воскликнул маркиз. Впрочем, он в этом ни минуты не сомневался.
— Я скажу ему, что ты принадлежишь мне, — пообещал он. — И я не могу вообразить причины, которая заставила бы его возражать.
Что касается Манеллы, она вполне могла себе представить такую причину. У нее сразу мелькнула мысль: если маркиз станет ее мужем, дяде будет трудно шантажировать его, заставляя расплачиваться по своим векселям.
Ее мысли были в полном смятении. Она надеялась, что избавлена от брака с престарелым герцогом, по инерции боялась дядю и в то же время сознавала, что он перестал быть опасен.
Понимая, что она не властна в этой ситуации, Манелла решила во всем положиться на своего жениха. Едва ли герой Ватерлоо спасует перед ее дядюшкой, доблестно произносившим тосты самого героического содержания, когда его соотечественники сражались с Наполеоном.
Маркиз, будто прочитав ее мысли, мягко сказал:
— Предоставь это дело мне. Поеду посмотрю, что случилось с твоим дядей, а ты пока отпусти лошадей, пусть передохнут. Нам ведь предстоит еще обратный путь.
Отпуская лошадей попастись, Манелла, шевеля губами, будто ребенок, шепотом молилась. Девушка сбивчиво благодарила бога за счастье, которое он ей послал, заклинала уберечь маркиза и вразумить дядю, чтобы тот хоть раз в жизни оставил свое легендарное самодурство.
— Боже, помоги мне! Помоги маркизу! Спаси и сохрани всех нас. Отведи от нас все дурное! Ну пожалуйста!
Лошади мирно пощипывали травку. Флэш купался в ручье, поднимая множество брызг, фыркал и громко бил лапами по воде.
Манелла, не отдавая себе отчета, медленно шла в направлении леса, где прежде скрылся дядя, преследовавший разбойника, а теперь — и маркиз.
Она не могла избавиться от страха. В последние дни зловещий образ дяди разросся в ее представлении до чудовищных размеров. Подобно кошке, которой слабая мышка приписывает обладание самой сокрушительной силой, дядя рисовался в воображении Манеллы могущественным и чудовищно коварным.
На самом деле он был назойливым, беспардонным и страшным лишь для таких беспомощных созданий, как она.
«Но ведь и я смогла, по крайней мере, убежать от него!»— рассуждала Манелла, стараясь успокоиться.
Из леса показался маркиз, почему-то один.
Манелла не решалась смотреть ему в лицо, боясь понять правду по его выражению, и молча, напрягшись как тетива, выжидала.
