Джулия Куин - Виконт, который любил меня
Энтони немного поразмыслил. Похоже, Вайолет всеми силами старалась обеспечить присутствие Шеффилдов, даже если для этого придется терпеть прыщавого шестнадцатилетнего подростка. Нет, она бы и без того пригласила священника с сыном, но лишь в том случае, если бы в доме не было гостей. Когда за столом собиралась только семья, Бриджертоны нарушали общепринятые стандарты и позволяли детям любого возраста присоединяться к взрослым. Недаром, впервые посетив друга, Энтони был шокирован, когда узнал, что им придется обедать в детской.
Но все же вечеринка есть вечеринка. И даже Вайолет Бриджертон не разрешала детям есть за одним столом со взрослыми.
– Насколько я знаю, ты познакомился с обеими мисс Шеффилд, – заметила Вайолет.
– Да, матушка.
– Я сама нахожу их очень милыми, – продолжала мать. – Конечно, большого состояния у них нет, но мне всегда казалось, что, выбирая спутника или спутницу жизни, стоит брать в расчет не столько деньги, сколько моральные качества, при условии, разумеется, что человек не находится в отчаянных обстоятельствах.
– Тебе лучше других известно, – протянул Энтони, – что в моем случае об отчаянных обстоятельствах не может быть и речи.
Вайолет раздраженно дернула плечиком и свысока посмотрела на сына.
– На твоем месте я бы не стала так необдуманно иронизировать, сын мой. Я всего лишь сказала правду. Тебе следовало бы на коленях благодарить создателя за то, что никому из Бриджертонов не приходится думать о деньгах и что ты можешь не искать богатую наследницу! Большинство мужчин лишены такой роскоши, как свободный выбор, когда речь идет о женитьбе!
Энтони только улыбнулся:
– Так кого мне благодарить? Создателя? Или свою мать?
– Негодник!
Он нежно провел пальцем по ее щеке.
– А кто меня воспитывал?
– И, могу тебя заверить, это было нелегко, – пробормотала она.
Энтони подался вперед и поцеловал мать.
– Желаю удачно встретить остальных гостей.
Вайолет с притворным недовольством нахмурилась и погрозила сыну пальцем.
– Куда это ты собрался?
– На прогулку.
– В самом деле?
Он повернулся, несколько сбитый с толку такой заинтересованностью:
– В самом деле. А что, есть какие-то препятствия?
– Вовсе нет. Просто я не помню, когда ты в последний раз гулял… просто так, ради самой прогулки.
– Я сто лет не бывал в деревне, – пояснил Энтони.
– Верно. В таком случае тебе стоило бы пройтись по цветникам. Только что расцвели гиацинты: поистине поразительное зрелище. Ничего подобного ты в Лондоне не увидишь.
– Так я и сделаю. Встретимся за ужином.
Вайолет просияла и помахала сыну рукой, наблюдая, как тот исчезает за дверью углового кабинета, где находились высокие стеклянные двери, выходившие на боковой газон.
Интерес старшего сына к дамам Шеффилд не только очевиден, но и безмерно интригует. Если бы только угадать, какой именно мисс Шеффилд он интересуется…
Примерно четверть часа спустя Энтони уже шел по тропинкам цветника, наслаждаясь контрастом теплого солнца и прохладного ветра. Он так задумался, что не сразу расслышал звук легких шагов на соседней дорожке. Это пробудило в нем любопытство. Гости устраивались в своих комнатах, а у садовника был выходной. Честно говоря, Энтони заранее предвкушал приятное одиночество.
Он свернул в направлении шагов, стараясь ступать бесшумно, пока не добрался до конца тропинки. Взглянул направо, потом налево и увидел… Ее.
Странно, почему он ничуть не удивлен? Кейт Шеффилд в бледно-сиреневом платье, очаровательно гармонирующем с ирисами и фиолетовыми гиацинтами, стояла возле декоративной деревянной арки, которая в середине лета будет покрыта вьющимися розовыми и белыми розами.
Несколько секунд он наблюдал, как она гладит какое-то пушистое растение, название которого никак не мог запомнить, а потом нагибается, чтобы понюхать голландский тюльпан.
– Они не пахнут, – сообщил он, неспешно подходя к ней. Кейт немедленно выпрямилась и вздрогнула, прежде чем обернуться. Похоже, она узнала его голос, и это доставило ему странное удовлетворение.
Приблизившись к ней, Энтони показал на ярко-красный цветок и пояснил:
– Они прелестны и весьма редки для английских садов, но, увы, лишены аромата.
Ответа пришлось дожидаться дольше, чем следовало бы, но тут Кейт призналась:
– Я еще никогда не видела тюльпанов.
– Никогда? – улыбнулся Энтони.
– Я имею в виду тюльпанов, растущих в земле. Конечно, Эдвина получала много букетов, а луковичные цветы сейчас вошли в моду. Но я впервые вижу их на клумбе.
– Тюльпаны – любимые цветы моей матери, – сообщил Энтони и, нагнувшись, сорвал полураспустившийся бутон. – И конечно, гиацинты.
– Почему именно они? – не скрыла любопытства Кейт.
– Мою младшую сестру зовут Гиацинт, – сказал он, вручая ей тюльпан. – Или вы этого не знали?
– Не знала, – покачала она головой.
– Понятно. Видите ли, нас называли в алфавитном порядке, от Энтони[3] до Гиацинт. Впрочем, я, по-видимому, знаю о вас куда больше, чем вы обо мне.
Кейт широко раскрыла глаза, услышав это загадочное заявление, но вслух обронила:
– Это скорее всего правда.
Энтони вздернул бровь.
– Я потрясен, мисс Шеффилд. Подумать только, я нацепил все свои доспехи и ожидал услышать: «я знаю о вас все, что необходимо, и даже больше», – пропищал он, неумело подражая ее голосу.
Кейт пыталась не поморщиться, и это ей удалось, но тон ответа получился чрезвычайно сухим:
– Я обещала Мэри вести себя как ангел.
Энтони громогласно рассмеялся.
– Как странно, – пробормотала Кейт. – Эдвина отреагировала точно так же.
Энтони оперся ладонью об арку, всячески стараясь не уколоться о шипы вьющейся розы.
– Меня разбирает безумное любопытство. Не откажитесь пояснить, что имеется в виду под ангельским поведением?
Кейт пожала плечами и стала неловко теребить несчастный тюльпан:
– Полагаю, я выясню это по ходу дела.
– Но вы не должны дерзить хозяину дома, верно?
Кейт ответила раздраженным взглядом:
– Видите ли, милорд, мы немного поспорили насчет того, кто именно должен считаться хозяином этого дома. Не забывайте, приглашение исходило от вашей матери.
– Верно, но дом принадлежит мне.
– Да, – пробормотала она. – Мэри так и сказала.
– И это вас убивает? – ухмыльнулся Энтони. – Не отрицайте, это видно!
– Необходимость быть вежливой с вами?
– Именно.
– Поверьте, мне вовсе не легко. Приходится держать себя в узде.
Выражение его лица слегка изменилось, словно он решил больше не измываться над ней. Словно теперь у него на уме было совсем иное.
