Кэндис Кэмп - Брачное пари
Леди Резерфорд пожала плечами и сказала, понизив голос:
— Алкоголь — вот что его погубит. Он всегда много пил. А как он вел себя на похоронах сестры!
— Не может быть! — выдохнула тетя Бланш, прижав руки к груди.
— Да, да, — кивнула леди Резерфорд, — я сама была там и все видела. Он был пьян. Это было ужасно и неприлично. Он даже подрался с Теренсом, который пытался увести его с кладбища. Лорд и леди Селбрук были в ужасе.
— Могу себе представить! — Глаза тети Бланш блестели. — Должно быть, для них это было как нож острый.
— Так и было. Вскоре после этого он уехал и поступил в армию. Я думала, что лорд Селбрук вообще откажет ему от дома.
Тетя Бланш неодобрительно покачала головой. Констанция посмотрела на сестер Нортон. Они внимали каждому слову леди Резерфорд. Констанция пожалела, что не знает подробностей истории, иначе смогла бы осадить сплетницу. Ей не нравилось, что про Доминика распускают слухи такого рода, но не могла избавиться от ощущения, что леди Резерфорд рассказывает все это главным образом для нее.
— Однако, — сказала Констанция, — леди Мьюриэль очень дружна с лордом Лейтоном. Не думала, что женщина с такой незапятнанной репутацией захочет, чтобы ее видели в компании с таким человеком.
Глаза леди Резерфорд расширились от удивления, на щеках появились красные пятна. Она сжала вышитый кошелек, лежавший на коленях.
— Это совсем другое дело, — прошипела она, бросив на Констанцию уничтожающий взгляд.
— В самом деле? Но вы сами говорили, что молодой женщине небезопасно находиться в его компании…
— Я не имела в виду свою дочь. Ее репутация безупречна. И он не осмелился бы покуситься на девушку из хорошей семьи.
— Вот как. Понимаю. — Констанция стойко выдержала взгляд леди Резерфорд. — Но все же она появляется с ним…
— Я же сказала, что тут другое дело. Мьюриэль помолвлена с лордом Лейтоном!
Констанцию будто окатили ледяной водой. Лейтон помолвлен с Мьюриэль Резерфорд? Она старалась сохранять спокойный вид, но внутри ее все кричало, что это неправда. Тетя Бланш повернулась к племяннице, явно ожидая от нее какой-то реакции.
Констанция преисполнилась решимости не показывать этим женщинам, как больно ранили ее слова леди Резерфорд.
— Неужели? — спокойно сказала она. — В таком случае остается удивляться, как вы решились отдать дочь замуж за такого человека.
Светлые глаза леди Резерфорд полыхнули огнем.
— В нашем обществе, мисс Вудли, брак — это союз двух семей, а не романтический союз двух сердец. Фитцаланы — родовитая семья. Однажды Доминик станет графом Селбруком. Только это следует принимать во внимание, а не причуды молодого человека.
— Ах вот как, — ответила Констанция, — значит, брак нужен для укрепления положения в обществе.
Леди Резерфорд прерывисто вздохнула, и Констанции показалось, что она сейчас запустит в нее своим кошельком. Она ведь недвусмысленно намекнула, что Резерфорды стоят на социальной лестнице ниже Фитцаланов. Лорд Резерфорд был простым бароном, а родословная Фитцаланов насчитывала не одно столетие. Имя Резерфордов было не более аристократическим, чем имя Вудли.
— Констанция! — воскликнула тетя Бланш. — Какая дерзость!
— Дерзость? — невинно переспросила Констанция. — Я совсем не хотела быть дерзкой. Прошу прощения, леди Резерфорд, видимо, я не совсем правильно вас поняла.
— Я и не ожидала, что вы поймете, — холодно ответила леди Резерфорд.
— Вы правы, — согласилась Констанция. — А теперь, с вашего позволения, я пойду погуляю в саду.
Распрощавшись со всеми, она медленно направилась к двери, хотя ей хотелось бежать подальше от леди Резерфорд и от того, что она сказала.
Доминик был помолвлен!
Констанция прошла через холл и нашла дверь, ведущую в сад. Она побрела по тропинке, охваченная желанием поскорее спрятаться где-нибудь. Заслышав голоса, она свернула на узкую дорожку и углубилась в заросли.
Наконец, утомившись, Констанция присела на скамейку возле забора. Ветви деревьев тесно переплетались над ее головой, даря желанную прохладу. Здесь было тихо и спокойно, лишь изредка раздавались птичьи голоса. Воздух был напоен ароматом цветов. Но мысли Констанции были далеко от этого мирного уголка.
Сначала она подумала, что леди Резерфорд солгала. Он не мог быть помолвлен с этой холодной надменной женщиной. Леди Резерфорд сказала это только для того, чтобы ранить Констанцию или отвратить от мужчины, на которого имела виды ее дочь.
Однако Констанция знала, что это маловероятно. Леди Резерфорд ни за что не сказала бы о помолвке, если бы таковой не было. В противном случае ее уличили бы во лжи, а на это она никогда бы не пошла. Ложь могла бы вскрыться очень быстро, стоило лишь кому-нибудь поздравить «жениха» или его родителей с предстоящей свадьбой.
Поэтому Констанция неохотно признала, что леди Резерфорд сказала правду. Значит, Доминик ее обманывал. От этой мысли Констанции стало нехорошо. Конечно, нельзя сказать, что Доминик лгал ей, он ведь никогда не говорил, что не помолвлен, но все, что он делал с момента их первой встречи, было ложью. Он не говорил, что у него есть невеста, и никогда не упоминал имя Мьюриэль. Напротив, он стремился избегать ее, и Констанции даже показалось, что присутствие Мьюриэль раздражает его.
Хуже всего то, что он флиртовал с Констанцией и вел себя так, словно его ничто не связывало с другой женщиной. И он поцеловал ее! Связанный морально и юридически с одной женщиной, он волочился за другой. Ясно, что его целью было соблазнить Констанцию.
Леди Резерфорд верно назвала его донжуаном, но это был не юнец, ищущий благосклонности опытных светских дам. Целью Лейтона были невинные девушки, чья репутация в результате могла быть погублена навсегда.
Разочарование было таким горьким, а боль такой сильной, что Констанция едва не заплакала. Она чувствовала себя так, словно ей в спину всадили нож. Горько знать, что Доминик помолвлен с другой, но еще горше осознавать, что она ошиблась в нем.
Констанция медленно поднялась и побрела к дому. Проходя мимо гостиной, она услышала шум голосов. Должно быть, охотники вернулись, подумала она, но, не останавливаясь, пошла к лестнице.
Очутившись в своей комнате, Констанция закрыла дверь и села у окна. Ей вдруг захотелось сбежать, уложить свои вещи и уехать, но это было невозможно. Она никому не сможет рассказать о причине своего отъезда, не станет же она признаваться, что была наивной и позволила лорду Лейтону обмануть себя.
Значит, ей придется остаться и по мере возможности избегать лорда Лейтона. Но она не станет прятаться в своей комнате, это глупо и трусливо, и никому не позволит узнать, как больно ранили ее слова леди Резерфорд.
