Барбара Картленд - Волнующее приключение
– Они так стараются друг перед другом продемонстрировать свою агрессивность.
– Я бы хотел надеяться, что это всего лишь спектакль.
– Я тоже бы этого хотела, – согласилась девушка. Швейцар у подъезда отеля услужливо подозвал для них экипаж, и они уселись рядышком на мягкое сиденье коляски.
Едва лишь возница тронул с места лошадей, как Пьер потянулся губами к ее губам. Поцелуй возбудил в ней уже знакомое восхитительное чувство. Как будто она покинула землю и очутилась в раю.
– Я люблю вас, – сказал Пьер. – Каждое мгновение, проведенное вдали от вас, становится для меня мучительным. Минуты тянутся, как часы, а часы становятся веками. И когда вы появляетесь передо мной, то кажетесь мне еще более красивой, чем накануне.
– И для меня тоже время тянется бесконечно долго, когда мы в разлуке, – смущенно подтвердила Заза. – Но…
– Что вы хотели сказать, моя любимая?
– Все-таки мне страшно.
– Чего вы боитесь?
– Мне страшно, что мой дядя общается с таким человеком, как месье Пужье.
– Да, он весьма неприятный тип, – согласился Пьер. – Я очень удивился, узнав, что его пригласили в кафе на встречу с профессором.
– Никто его не приглашал, – поспешно возразила Заза.
– Вы в этом уверены? – с сомнением произнес Пьер.
– Абсолютно уверена, – сказала Заза. – Я была в номере дяди, когда тот самый человек – Лорен, который мне тоже очень не нравится, сообщил ему, что Эмиль Пужье выразил желание встретиться с ним.
Она сделала паузу, потом продолжила:
– Он представил это так, что для них всех появление знаменитого журналиста на их собрании в кафе будет большой честью. И мой дядюшка по наивности тоже почувствовал себя польщенным. Я не ожидала, однако, что столь известная личность может на поверку оказаться таким кровожадным агитатором.
Пьер ответил не сразу.
– Пужье уже успел наделать много вреда, – наконец заговорил он. – И правительство из-за таких людей, как он, часто обрушивает удары на весьма приличные газеты, а такой негодяй всегда выходит сухим из воды. Ему все сходит с рук, даже самая беззастенчивая пропаганда насилия. Он призывает рабочих разрушать фабрики, строить баррикады и уничтожать государственных служащих. По его мнению, государство вообще должно перестать существовать.
– Неужели это может произойти? – испуганно спросила Заза.
– Революции неоднократно возникали во Франции. Самая первая была и самой кровавой.
– Это было более ста лет тому назад. Эмиль Пужье напомнил нам сегодня о ней.
– Лозунги тогда были те же самые – убивать, разрушать, сметать все на своем пути. Заза вцепилась в руку Пьера.
– Как это страшно!
– Вам нечего бояться, ведь я рядом. Я позабочусь о вас. Это обещание вырвалось у него сразу же, против воли, а потом он добавил уже обдуманно:
– Я найду способы, как защитить вас, Заза.
– О каких способах вы говорите? – встревожилась Заза.
Пьер не ответил, но затем, увидев, что ее любопытство не удовлетворено, пояснил:
– Я просто неудачно выразился. Я хотел сказать о своем желании защитить вас.
Заза почувствовала, что он неискренен с ней, но времени выяснить, в чем тут дело, у нее не было, так как в этот момент коляска замедлила ход и Пьер объявил:
– Вот мы и прибыли!
Они спустились с подножки экипажа и после того, как Пьер расплатился с возницей, вошли в кафе-шантан под названием «Сады Парижа».
Заза сразу же почувствовала, что Пьер привел ее совсем не в то место, о котором она читала в книгах. Вряд ли здесь собиралось на танцы то простонародье, о котором писали французские романисты. Публика здесь была более изысканной, чем в столь любимом ее учителем кафе «Де Шамс».
Им отвели столик на веранде под сенью деревьев, поодаль от площадки, предназначенной для танцев. Это было уютное местечко, освещенное мягким светом, и воздух вокруг был напоен ароматом цветов, распускающихся в садах которых было так много в центре Парижа.
Пестрые разноцветные китайские фонарики свешивались над их головами и создавали чудесную игру красок, света и тени.
Пьер заказал какое-то вино, а потом поднялся и протянул ей руку.
– Давайте потанцуем, – сказал он. – Как я вам обещал, Заза, в этот вечер мы изучим новый для вас танец под названием полька.
Как было чудесно получить урок танцев от такого учителя, как Пьер. Хотя Заза предпочла бы танцевать с ним вальс, чтобы он обнимал ее за талию и кружил, кружил…
Она чувствовала, что они составляют идеальную пару, что все присутствующие могут только позавидовать им, а ритм оркестра повторяет ритм их сердец, бьющихся в унисон.
Прыжки и движения польки оказались для нее настолько доступными, что она даже удивилась. «Неужели я такая способная танцовщица? – подумала она. – Или это чудо совершают со мной любовь и мой партнер?»
И она была настолько удивлена, когда вдруг Пьер после очередного танца произнес;
– Мне кажется, уже довольно поздно. Я должен доставить вас домой.
Легкий вздох разочарования вырвался у девушки, и она, умоляюще взглянула на него:
– Здесь так чудесно! Мне бы хотелось остаться в этом месте навсегда!
– Так оставайтесь. Мы можем расстаться. Вам решать, – жестко сказал Пьер.
– Нет, нет! Конечно, если вы уже устали, пойдемте домой, – поспешила заверить Заза, не понимая, чем вызвана его внезапная холодность.
– Вы зря подумали, что мне здесь скучно, – заявил он. – Но все-таки я предпочел бы общаться с вами в более спокойном месте. Мне есть о чем поговорить с вами. А серьезный разговор лучше проводить не здесь.
Заза растерянно взглянула на него. То, что было в его мыслях, ей было недоступно, но она согласно кивнула.
Пьер Бувье расплатился, потом, когда они вышли из «Садов Парижа», властным жестом подозвал экипаж и тихо назвал извозчику нужный адрес.
Впрочем, все это ее не встревожило, потому что она была полна любви к своему кавалеру.
Когда они очутились вновь вместе в темноте закрытого экипажа и его сильная рука обняла ее плечи, ей ничего не оставалось сделать, как приникнуть к нему.
– Спасибо вам за этот вечер, Пьер, – искренне сказала Заза. – Я так благодарна вам за то, что вы привели меня в такое замечательное заведение. Мне так понравилось танцевать с вами. Большего удовольствия я никогда не испытывала в жизни! Правда… – тут она слегка запнулась, – я не ожидала, что попаду в столь респектабельное заведение.
– А что вы ожидали увидеть? – неожиданно резко спросил Пьер. – Может, вы думали, что я отправлюсь с вами в «Мулен Руж»?
Да, конечно, об этом притоне разврата, роскоши и соблазнов Заза не только читала в книгах, но и слышала краем уха, что подобные заведения посещали все мужчины, попавшие в Париж, в том числе и ее коронованный отец.
