Мэри Пирс - Возвращение
— Тебе нужно сказать матери все прямо, — посоветовал ему Джек. — Это твоя жизнь, и ты вскоре станешь совсем взрослым. Тебе следует начинать свою жизнь так, как ты этого хочешь.
— Но что скажет на это мать?
— Ей это не понравится, и разразится большой скандал. Но тебе нужно привыкать противостоять женщинам, иначе они всегда будут командовать тобой.
Роберт понимал, что дед был прав. Он знал, что должен сам постоять за себя. Но ему не хотелось портить матери настроение и разрушать придуманную ею мечту, и Чарли, все прочитав на его расстроенном лице, поспешил к нему на помощь.
— Ты уже нашел себе работу?
— Нет, пока нет.
— Тогда, может, не стоит спешить. Тебе всего лишь четырнадцать лет, и у тебя впереди масса времени. Почему бы тебе не сделать так, как желает твоя мать, и не поработать на ферме? Ну, примерно год, чтобы она успокоилась.
— Год? — воскликнул Роберт. Ему это казалось вечностью.
— Год — это не так долго, — заметил Чарли. — Год — это всего лишь двенадцать месяцев.
Он приставил колышек на место и держал его, пока Джек приколачивал его к перекладине.
— Твоя мать тратит так много сил, приводя здесь все в порядок, и тебе пока не стоит расстраивать ее. Но она вскоре встанет на ноги, и ей не будет так обидно, когда ты ей скажешь, что хочешь работать в другом месте.
Роберт пристально смотрел вдаль, но потом он принял решение.
— Хорошо! Я поработаю здесь год. Мне кажется справедливым работать здесь, пока ферма не станет на ноги!
Он сразу почувствовал огромное облегчение, когда проблема разрешилась подобным образом. Как все стало просто, когда Чарли подсказал ему выход из положения! Улыбаясь, он снова повернулся к Джеку.
— Чарли всегда знает, что посоветовать, — сказал он. — Мне сразу нужно было обратиться к нему.
— Хорошо, что ты согласился с ним, — заметил Джек.
— Ну, — тихо сказал Роберт, — как говорит Чарли, год — это всего лишь двенадцать месяцев!
И так уж случилось, что, когда он закончил школу и начал работать на ферме Стент, его мать даже не подозревала, что он испытывает радость, гораздо меньшую, чем она сама.
Но Роберт все же радовался жизни. Его первая работа состояла в том, чтобы помогать Джеку подстригать переросшую живую изгородь, и ему нравилась эта работа.
Мальчик старался изо всех сил, следуя советам своего опытного деда. Нужно было оголить основание каждого куста и вырезать лишние побеги, чтобы основные стволы были крепкими и толстыми и могли хорошо держать на себе массу колючих ветвей. Кроме того, они одновременно подсаживали подходящие срезанные ветви, чтобы они прорастали в землю. Они также пригибали ветви и переплетали их между собой, чтобы изгородь была плотнее и не пропускала животных и людей.
Рукавицы, точильный камень и кривой резак: Роберту нравилось пользоваться этими предметами, но ему, конечно, было далеко до умения своего деда. Тот одним движением мог повернуть стебли так, что под резак одновременно попадали два стебля или две ветки. У него очень болели кисти рук, и он думал, станут ли они когда-нибудь сильными и загрубевшими и не станут гореть от усталости, как это было теперь в конце каждого рабочего дня? Да, умение и сила придут к нему: он был в этом совершенно уверен. Он продолжал старательно работать, пытаясь повторять движения деда, который, казалось, делал все это так легко.
При этой работе оставалось много нужных палок и шестов: их можно было использовать как подпорки для гороха и бобов и даже для загородок. Кроме того, эти палки были прекрасной растопкой для печи, и ее должно было хватить года на полтора. В конце дня они сжигали весь ненужный мусор и смотрели, как огромные кучи из веток пылали и трещали, а красные искры разлетались в стороны в свете приходящих сумерек. Дым, острый и терпкий, растекался в сторону темнеющих невдалеке полей.
Зимой дни были сухими и холодными. Это была подходящая погода для подрезания изгородей и прочистки канав. В конце марта они сделали почти всю работу. Какими аккуратными стали изгороди, и насколько больше света теперь доставалось полям, когда они вырезали все высокие кустарники. Чарли постоянно нахваливал Джека и Роберта, повторяя, как нужна их работа. Каждый день они видели новые результаты своего труда: еще одна канава прочищена, или отремонтирована калитка между полями. На пастбище раскатаны кротовые норы и ходы, забор пропитан креозотом. Все это способствовало обновлению фермы.
— Ты гордишься, что у тебя такая ферма? — спрашивал Чарли у Линн.
— Да, — отвечала Линн. — Иногда мне все кажется сказкой.
Линн гордилась фермой, и эта гордость была равна той радости, которую она переживала, когда видела работающих бок о бок в ее полях своих сына и отца.
Она дала им эту работу, и это было просто чудом. По пятницам она выплачивала им зарплату. Она ставила на стол ящик с наличностью и бухгалтерскую книгу. Линн аккуратно пересчитывала деньги и все записывала в книгу. Она прекрасно вела все записи. Чарли показал ей, как нужно записывать, и Линн проявила себя способной ученицей.
Ферма много значила для нее, и Линн старалась получить от нее полную отдачу. Она всегда четко помнила каждую вложенную монетку в каждую курицу или корову. Ее муж, отец и сын видели, как на их глазах она превратилась в деятельную, расчетливую, деловую женщину.
— Откуда ты все это знаешь? — спрашивал Чарли. — Откуда ты знаешь, как следует управлять фермой, если ты здесь работаешь примерно пять минут?!
— У меня хорошие учителя — ты и отец. У меня никогда не хватило бы сил что-то начинать, если бы вы двое не поддерживали меня.
И это было правдой. Она всасывала в себя их советы, мудрость и опыт.
Джек говорил ей с точностью до зернышка, сколько зерна должно даваться в рацион каждой курице. Чарли после поездки в Минглетон советовал, с кем из поставщиков зерна ей лучше иметь дело, и Линн быстро усваивала эти советы. Она знала все цифры и факты и могла легко торговаться со всеми торговцами и поставщиками, приходившими на ферму. Когда Линн продавала свою продукцию, она просто чуяла своих покупателей.
Чарли говорил, что в отношении деловых качеств Линн не мог побить никто. Но в отношении фермы все было несколько по-другому. Ее спешка иногда наносила ей вред.
Как-то весной, когда Линн выглянула из окошка кухни, она увидела, как стадо Сэма Тригга зашло на их поле, где так дружно всходил овес. Стадо разбрелось по всему полю. Они поедали и топтали овес. Роберт неподалеку разговаривал с Сэмом и, кажется, ничего не видел.
Линн вылетела из дома и побежала по скользкой дороге, она кричала и размахивала руками. Сэм и ее сын удивленно повернулись к ней.
