Жаклин Мартен - Поцелуй меня, Катриона
Как могла она признаться Бьянке или жениху в том, что усыпанные драгоценными камнями украшения душили ее? Ее посчитали бы если и не сумасшедшей, то уж, во всяком случае, ребячливой и глупой.
Катриона одевала на левую руку кольцо с сапфиром тогда, когда в дом приходил Питер. Но при этом она все время беспокойно вертела его правой рукой, как бы желая удостовериться, можно ли снять этот символ рабства в любую минуту.
Скоро девушка уже не могла отказываться носить кольцо из-за бедной одежды – из Рима пришли коробки с платьями для невесты. Такой одежды не было ни у кого во Фридженти, за исключением Элизабетты Сильвано, и то, когда она выступала на сцене. Такие платья носили только знатные дамы, приезжавшие на фестиваль, да еще жена герцога Креспи.
Для Катрионы было доставлено вечернее платье из небесно-голубого шелка с белыми тюлевыми оборками на рукавах и огромным декольте. Юбка у платья была такой широкой, что, по мнению Бьянки, из нее можно было сшить занавески на все окна дворца Креспи. Как ни старалась девушка натянуть его повыше, чтобы прикрыть грудь, ей это никак не удавалось. При всем том, она была вынуждена признать, что платье сидит исключительно хорошо: оно красиво подчеркивает ее стройную талию.
Другие платья были чуть попроще, но такие же красивые – они были сшиты из шифона и канифаса в цветочек. Под каждое платье было подобрано тончайшее белье. В присланных из Рима коробках девушка обнаружила дюжину пар шелковых чулок и шесть пар изящных туфелек. Она облегченно вздохнула, когда увидела, что каблуки были совсем маленькими, почти как у балетных туфелек.
О Бьянке тоже не забыли: ей предназначались платья, одно из розового шифона, а другое – канифасовое, в мелкий цветочек, а также белье и туфельки.
– Очень хорошо, что Питер подумал и о тебе, – одобрительно заметила Катриона, – теперь у нас есть в чем идти под венец. Я одену голубое шелковое платье. Как ты думаешь, Бьянка, оно не слишком шикарное для утреннего венчания?
– У тебя будет подвенечное платье, оно еще не пришло! – воскликнула Бьянка и тут же прикусила язык, потому что Катриона уставилась на нее с явным удивлением.
– Откуда ты знаешь?
– Кажется, лорд Питер об этом как-то упоминал.
– Интересно, когда он об этом упоминал?
– Ах, Катриона, какая ты зануда! Я не помню, – схитрила Бьянка.
– Прекрасно! – сказала Катриона, подбоченясь.
– Ну ладно, все равно ты скоро обо всем узнаешь! Он заказал великолепное подвенечное платье, когда был в Риме. Для меня он тоже заказал платье, хотя, может быть, тебе это и не очень понравится, но ведь я буду подружкой невесты.
– А как ему это удалось? – спросила озадаченная девушка. – Когда Питер ездил в Рим, мы еще не были помолвлены. Мы даже и не говорили об этом. Он… – она грозно посмотрела на Бьянку, упрямо поджавшую губы. – Откуда он узнал мои размеры, отвечай немедленно! Даже кольца куплены по размеру!
– Это я дала ему все размеры – и твои, и свои. Я сняла мерку с твоего выходного платья, в котором ты ходишь в церковь, и показала мамино кольцо, которое тебе подходит. Мы измерили его ниточкой.
– И все это делалось у меня за спиной, когда о свадьбе не было и речи! Он даже не спросил моего согласия?! – закричала Катриона. – Вы устроили заговор против меня!
– О Господи! Катриона, какую ты болтаешь чушь! Заговор, подумать только! Питер сказал, что хочет на тебе жениться, и я согласилась ему помочь. Вот и все.
– Да, ты все мне распрекрасно объяснила! – раздался голос Питера, который вошел в гостиную вместе с Винченцо Сильвано.
Он придирчиво окинул взглядом разбросанные на стульях и столах платья и белье.
– Надеюсь, ты одобрила мой выбор? – вежливо осведомился лорд.
– Как ты смел заказывать подвенечное платье и покупать все эти вещи, прежде чем удосужился поинтересоваться, выйду ли я за тебя замуж или нет?!
– Потому что я уже приехал в Рим и было бы глупо совершать туда еще одну поездку. Уже тогда я предвкушал этот счастливый момент и ради него готов был на безрассудные поступки, – без тени смущения ответил он.
Винченцо отвернулся, пряча довольную усмешку, а Бьянка весело захихикала.
– Ах, ты, самоуверенный мерзавец! А если бы я отказала?
– Катриона! – прогремел Винченцо. – Прикуси язык!
– Это было бы эгоистично с твоей стороны, ведь Энрико… – Бьянка сделала вид, что смахнула слезу.
– Если бы ты мне отказала, я тут же приказал бы отослать все назад. Ну, а коль скоро ты согласилась… – Карлэйл пожал плечами. – Не пойму, из-за чего сыр-бор.
Катриона затравленно озиралась вокруг. Ее душили гнев и обида. Сестра смеялась ей в лицо, будущий муж презрительно улыбался, а отец рассердился.
– Знаешь что, девочка, если твой муж – человек разумный, он будет часто и больно тебя бить. Тогда, может быть, ему удастся научить тебя хорошим манерам и уважению к людям. К сожалению, я этого сделать не сумел!
Прежде чем дочь успела ответить грубостью на оскорбительные слова отца, Питер обнял ее и незаметно сжал руку, призывая к спокойствию.
– О, нет, – обратился он к Винченцо. – Таким образом я никогда не смогу завоевать сердце Катрионы, ведь я стремлюсь именно к этому, – и он нежно улыбнулся невесте.
– Запомни, Катриона, – Питер говорил так, как будто в комнате они были одни. – Конечно, иногда тебе наверняка потребуется хорошее внушение, но я тебя никогда не ударю, если, конечно, ты не сделаешь этого первая.
Бьянка снова звонко рассмеялась, Винченцо тоже сдержанно улыбнулся, а Катриона упрямо повторяла про себя: «Ты – самоуверенный мерзавец!»
– Называй меня, как хочешь, Катриона, раз я принадлежу тебе. Примерь, пожалуйста, платье, любимая. Сделай это для меня.
ГЛАВА 17
После этой вспышки гнева Катриону охватило странное спокойствие, которое длилось десять дней, почти до самой свадьбы. Из Рима стали приезжать повозки с провизией, которую хранили в замке Креспи. Прибыли также повара и прислуга, которых разместили в крестьянских домах. Лорд Фитэйн оплачивал их содержание.
В доме Сильвано появилась прислуга, дородная и веселая женщина. Девушке теперь не давали заниматься домашним хозяйством – милорд не хотел, чтобы его невеста утомлялась перед свадьбой, а кроме того, нужно было привести в порядок ее натруженные руки. На этом настаивала и Бьянка:
– Ради Бога, Катриона, возьми миндальный лосьон и не смей даже подходить к овцам!
Наконец прибыло свадебное платье. О таком подвенечном наряде не могла мечтать ни одна невеста во Фридженти.
Бьянка не разрешила сестре одеть платье в присутствии жениха, хотя Питеру не терпелось удостовериться, что его выбор был удачным. Она повела старшую сестру в спальню отца, где висело огромное зеркало в деревянной раме, принадлежащее когда-то Элизабетте Сильвано.
