Роберта Джеллис - Нежный плен
Джон снова перевел глаза на свою супругу. Очаровательную улыбку на ее лице сменила злобная ухмылка. Что это: результат не присущей Изабелле ревности или какая-то личная неприязнь к девушке? Если последнее предположение верно, Изабелла, возможно, даже охотно поможет ему воздать дочери матери-сучки по заслугам.
Скромно беседуя с джентльменами, окружившими ее, Джоанна раздумывала над причиной, побудившей Джеффри так быстро исчезнуть с бала. Граф Солсбери согласился с ней: его сыну лучше оставаться в лагере. Конечно, Джеффри выпил не в меру много, но нельзя же сказать, что он вдребезги пьян и не контролировал себя. Кроме того, его ревность просто опасна. Глупец! Зачем ей искать кого-то еще, если он может сполна дать ей все необходимое! Что ж, все это весьма досадно, но ей придется быть очень осторожной, чтобы и намек на скандал не коснулся ее имени. Такой скандал мог бы навлечь на кого-нибудь угрозу гибели и опасен для Джеффри. Даже если вызов на поединок и был бы справедливым, ненависть королевы к Джеффри могла бы немало навредить ему, когда он убьет кого-нибудь…
* * *Опустив голову в бочку с холодной водой, Джеффри ждал, пока не прекратится шум в мозгах. Когда судорожное пульсирование сменилось тупой болью, он свалился на кровать своего отца. Джеффри и не надеялся заснуть: он решил обдумать план, как добиться немедленного отъезда Джоанны от двора. Но он недооценил эффект, который оказали в совокупности и утомительная верховая езда, и веселая пирушка, и перебор в выпитом вине, и неудовлетворенность его плоти, и назревшая ссора. Когда граф Солсбери вернулся через несколько часов в свои покои, чтобы лечь спать, он поговорил в обычной манере со своими оруженосцами и, подвинув сына, который не издал при этом ни звука, освободил себе место на кровати.
К утру от головной боли Джеффри не осталось и следа. Однако трезвое осмысление признания Джоанны в своих намерениях принесло ему не больше удовлетворения, чем накануне вечером, когда он впервые услышал о них. Джеффри не хотел обращаться за помощью к своему отцу. Все, что мог сделать Вильям Солсбери, так это попросить короля, чтобы тот заставил Изабеллу отослать Джоанну назад, в Роузлинд. Нельзя сказать, что Джеффри не доверял Джоанне, но он боялся, как бы Изабелла не навлекла на нее беду, а распущенность придворных дам не внушила ей отвращение. Граф Солсбери все еще считает Джоанну беспомощным, невинным ребенком и своего мнения менять не собирается. Вспомнив о том, как этот «беспомощный, невинный ребенок» избавился от свиты сэра Генри, Джеффри улыбнулся и взглянул на отметины на своей руке, оставленные острыми ноготками хрупкого создания.
Разрешив, к своему удовлетворению, этот вопрос, Джеффри переключил все внимание на короля, когда все приглашенные на военный совет уже собрались в трапезной. Но уже первое, что он услышал, заставило его забыть о Джоанне. Чтобы закончить войну как можно быстрее, Джон предлагал взять Ллевелина в плен.
— Когда Уэльс останется без своего предводителя, его крепости падут сами, сделав за нас нашу работу, — заключил король. — Тогда мы появимся перед валлийцами как избавители, защищая их друг от друга.
Джеффри глубоко вздохнул и посмотрел на пожилых мужчин, окружавших его. Ничто в их лицах не сулило надежды, что кто-нибудь возразит против этого безумия. Он с грустью понял: никто и не считает план короля неблагоразумным. В Уэльсе не было войны, настоящей войны англичан против валлийцев, со времен правления короля Генриха, если не считать карательной экспедиции сэра Саймона почти двадцать лет назад. Мало кто уже помнит о ней, а если и помнит, так только, что Джон ввел тогда в Уэльс огромную армию, и Рис ап Груффидд [3] принес ему присягу в верности. Джеффри вздохнул. Его возраст и недостаток опыта приказывали ему молчать и слушать двоих старших и искушенных соратников. Возможно, Джеффри Фиц-Вильям, ничтожнейший из вассалов короля и самый неопытный из военачальников, и должен был почтительно молчать, однако он как заместитель Иэна де Випона нес ответственность за его людей и за людей короля. Джеффри слушал еще несколько минут, обдумывая, как благоразумнее поступить. Если он заговорит, Джон, конечно, разозлится. Более того, его единственный голос «против», возможно, ничего и не решит. И в то же время, если бы Иэн был здесь, он не молчал бы.
— Сир, вы не найдете там лорда Ллевелина, — отчетливо и громко сказал Джеффри, выйдя вперед.
— Там? Что значит «там?» Было названо четыре крепости. В какой именно мы его не найдем? — раздраженно спросил король. — И откуда тебе известно так много о маневрах врага? Уж не в сговоре ли ты с ним?
— Нет, ни с ним, ни с уэльскими вассалами Иэна, ни с моим молочным братом Оуэном ап Ллевелином, — решительно заявил Джеффри, надеясь, что упоминание о его уэльских связях напомнит всем, что он знаком с этой страной и ее народом. — Но я часто бывал в Уэльсе и слышал их сказания о войнах…
— Это тебе следовало бы делать и сейчас — сидеть на коленях у своей няни, слушать сказки и не вмешиваться в Дела военного совета!
Дотоле тусклые глаза Джеффри вспыхнули золотым янтарем, он побагровел. Граф Солсбери предостерегающе поднял руку и направился к сыну, но Джеффри заговорил снова:
— Милорд, каждый вассал обязан сообщать все, что знает, королю. Валлийцы изгоняли из своих владений не одну английскую армию. Об этом поется в их песнях. Есть пища для размышлений…
— Пища, кишащая червями! — презрительно усмехнулся Джон, но, заметив на себе взгляд Вильяма Солсбери, тут же добавил: — И что же это за пища?
— Я уже говорил, — ответил Джеффри, явно успокоившись. — Вы не найдете лорда Ллевелина, где бы вы его ни искали. Вам лучше…
— Достаточно! — прервал его Джон. — Когда мальчишка, наделенный незаслуженной властью, начинает указывать военному совету, что делать, а чего нет, нужно при нимать решительные меры! Тебе придется покинуть нас, Джеффри, и выполнять лишь то, что мы прикажем тебе!
Воцарилась устрашившая всех тишина. Джеффри посмотрел на отца.
— Понятно, милорд, — тихо сказал он, поклонился и вышел.
Под крытой аркадой Джеффри остановился, пытаясь усмирить свой гнев, который побуждал его вернуться и сказать королю парочку теплых слов. Сдержав свой безумный порыв, от которого ему стало не по себе, Джеффри задумался над своими последующими действиями. Можно уехать в лагерь, но, если он хочет поговорить с отцом о Джоанне, нужно дождаться, когда закончится совет. От этих мыслей Джеффри оторвал паж. Тот дернул его за рукав и сказал, что в саду его дожидается молодая леди.
Вспомнив свои не такие уж давние беды, когда он сам служил в пажах, Джеффри не отругал и не ударил мальчика. Закрыв глаза и попросив у Бога терпения себе, он сказал:
