Виктория Холт - Дорога на райский остров
Сколько мне лет, и это не такой уж юный возраст.
— И вы почти ничего не знаете об этом мире. Я научу вас, мое дорогое дитя. Я сделаю вас очень счастливой.
— Благодарю вас, я и так счастлива. И в уроках я не нуждаюсь. А теперь не могли бы вы уйти…
Он с иронией следил за мной. Знал, что я боюсь открыть дверь — вдруг он войдет следом.
— Вы бессердечны, — заявил он. — Еще одну секунду, дорогая Энн Элис.
Он протянул руки, чтобы обнять меня, и это привело меня в такой ужас, что я оттолкнула его. На мгновение он потерял равновесие и отлетел к стене. Я поспешно распахнула дверь комнаты и вбежала внутрь, захлопнув за собой дверь.
Я стояла, навалившись на дверь и прислушиваясь. Сердце мое разрывалось, меня всю трясло.
Как он посмел! В моем собственном доме! Он должен уехать. Я скажу мачехе, что не допущу, чтобы он оставался под моей крышей.
Я сильнее навалилась на дверь. У меня была мысль, что он может попытаться войти. Как же я беспомощна! Ключа от двери не было. Прежде в нем никогда не было необходимости. Но ключ где-то должен быть. Я никогда не смогу спокойно спать с незапертой дверью, пока он находится в доме. Я считала, что он способен на все, абсолютно на все. Я должна быть начеку.
Я прислушалась. И ничего не услышала. Фидерстоун ведь ходил бесшумно. Я говорила Магнусу. «Он ходит, как кошка». Так оно и было.
Ни единого звука. В коридоре все было тихо. Я по-прежнему стояла. Я боялась, что если открою дверь, то увижу, как он стоит за ней.
Тем временем сердце у меня стало биться ровнее, но меня по-прежнему трясло. Я осторожно открыла дверь и выглянула наружу. Коридор был пуст.
Я быстро задвинула дверь стулом. Пора было одеваться к обеду. Скоро придет горничная с горячей водой для меня. Я отодвинула стул от двери. Я не знала, что навоображает горничная, обнаружив стул, но была уверена, что она сообщит об этом на кухне и все станут строить предположения.
Каким далеким казался апрель! Впрочем, возможно, свадьба будет в марте. И все равно еще так долго ждать.
За обедом Фидерстоун казался вполне нормальным и никак не намекнул на сцену в коридоре. Впрочем, я так и предполагала.
Вернувшись в комнату вечером, я забаррикадировалась. Я знала, что иначе не смогу заснуть.
Засыпая, я сказала себе:
— Завтра велю сделать ключ.
8 НОЯБРЯ.Я чувствую себя триумфатором. Я любовно рассматриваю ключ. Он олицетворяет для меня безопасность.
Утром я отправилась к Томасу Гоу. У него небольшой коттедж в Грине, и он использует его под мастерскую. Он немного зарабатывает на жизнь как плотник и кузнец и выполняет разную работу в Малом Стэнтоне. В Большом Стэнтоне есть фирма плотников, и я слышала, что лучшие заказы получают они, а бедняге Томасу достаются незначительные работы.
Я пошла к нему и сказала, что мне нужен ключ, а заодно спросила, не может ли он его сделать. Томас сказал, что может, а я объяснила, что ключ нужен мне срочно, прямо сегодня.
Это можно, сказал он. Томас пришел в мою комнату и еще до конца дня появился в доме с моим драгоценным ключом. Он поднялся в мою комнату, и мы попробовали его для двери.
Я воскликнула:
— О, благодарю вас. — И заплатила ему двойную цену.
Томас не знал, что значит для меня этот ключ. Теперь я собираюсь ложиться в постель и последнее, что я делаю, — это записываю в дневнике. Со своего стула я вижу благословенный ключ в замочной скважине. Он повернут, и я заперта.
Я чувствую себя в мире и безопасности. Я знаю, что сегодня буду хорошо спать, возмещая прошедшую бессонную ночь.
1 ДЕКАБРЯ.Скоро Рождество. Время тянется медленно. Я испытываю такое облегчение от того, что Десмонд Фидерстоун не торчит здесь постоянно. Он часто уезжает в Лондон, однако, по возвращении является сюда, как в свой собственный дом. Я говорила об этом с мачехой, но она всегда качает головой и говорит:
— Он большой друг моей семьи. Я ничего не могу сделать… в самом деле. — И неизменно добавляет:
— Твой отец всегда говорил, что любым моим друзьям рады в этом доме.
Я утешаю себя. Осталось всего три месяца до марта. Магнус говорит, что мы устроим свадьбу в начале месяца. Так что она приближается. Эта мысль — для меня большое утешение.
В каком-то смысле отъезды Десмонда Фидерстоуна — хотя это такое счастье от него отделаться — сами по себе создают напряжение. Никогда не знаешь, когда он вернется, и каждый раз, поднимаясь наверх, я думаю о том, что могу встретить его в коридоре или в каком-то неожиданном месте. Словно тебя преследует привидение, и это почти так же ужасно, как наяву.
Иногда я просыпаюсь ночью, и мне кажется, что ручку моей двери тихонько поворачивают. Как я благодарна моему ключу! Я очень благодарна Томасу Гоу и даже попыталась пару раз найти для него работу. Кроме того, я решила, что если нам что-нибудь понадобится, я не стану обращаться в крупную фирму в Большом Стэнтоне, а дам Томасу Гоу возможность сделать эту работу.
Мне кажется, он очень честолюбив и решительно настроен много работать. Таким людям всегда надо давать шанс проявить себя.
Сегодня меня ждал неприятный сюрприз. Я думала, что Рождество мы будем праздновать как обычно. Когда я предложила мачехе начать приготовления, она пришла в ужас.
— Но, дорогая, у нас ведь траур. Мы проведем Рождество очень скромно. Ни на что другое я не соглашусь.
— Я и не предлагала устраивать пышный прием, всего лишь пригласить нескольких гостей.
— Никаких гостей не может быть. Прошло так мало времени с тех пор, как умер твой отец. Я пожала плечами:
— Что ж, может быть, только Магнус Перренсен.
— О… Нет, совсем никаких гостей.
— Но отец говорил, что мы должны сделать так, чтобы он чувствовал себя как дома. У него ведь здесь никого нет из его семьи. Мы просто пригласим его.
Я улыбнулась про себя. Так будет лучше всего. Только Магнус. Утром мы покатаемся верхом и спокойно проведем день.
— Я уже думала об этом, — сказала мачеха. — И уже говорила с миссис Мастере. Она сказала, что мистер Перренсен, естественно, проведет Рождество с ними. Пока мы это обсуждали, он вошел, и миссис Мастере тут же пригласила его. Он с радостью принял приглашение.
Я рассердилась:
— Кажется, здесь все строят планы, не посоветовавшись со мной.
— Ох, прости меня. Но ничего ведь и не планировалось. Просто это казалось единственным, что можно сделать в Данных обстоятельствах.
У моей мачехи есть одно качество. Наверное, дело в ее светскости. Однако в ситуациях вроде нынешней надо иметь особый дар, чтобы заставить другого человека почувствовать себя неразумным, глупым, поднимающим шум из-за пустяков. У мачехи это так хорошо получается, что поневоле сам начинаешь в это верить.
