Ксения Габриэли - Анжелика и московский звездочет
Надо было выйти в первую комнату, но тут несчастная раненая открыла глаза. Губы ее шевельнулись… Колеблющийся свет фонарей высветил стоявшую над ней мужскую фигуру, скользнул по лицу юноши…
– Джакомо… сын… – пробормотала она.
Этого было достаточно! Уже не слушая вялых, смутных возражений Ивана, Джакомо склонился над умирающей.
– Мама!.. Это я!.. Я, Джакомо!.. – вырвалось у него невольно…
Ведь Джакомо любил свою мать!..
И теперь он тотчас надумал, как помочь ей!
Наспех облачившись в первую попавшуюся ему под руку одежду, Джакомо предупредил матушку Мими о своем скором возращении, приказал ей оказывать помощь раненой и выскочил из дома… Хозяйка вертепа охотно повиновалась, потому что этот молодой человек являлся к ней не впервые и всегда хорошо платил…
На темной улице, вернее, в переулке, Иван заметил Джакомо, что в кармане штанов случайной одежды обретается весьма тощий кошелек.
– Это ничего! – откликнулся Джакомо. – Зато в ножнах я нахожу прекрасный охотничий нож. В иных случаях оружие защищает не хуже денег!..
Джакомо-Иван бегом выскочил на широкую площадь, огляделся по сторонам и увидев карету, радостно вскрикнул. Пригрозив кучеру прекрасным охотничьим ножом, Иван-Джакомо согнал его с козел, вскочил на козлы сам и погнал лошадей. Карета быстро подъехала к уже известному нам вертепу. Несчастную раненую, вновь лишившуюся чувств, вынесли наружу, дверцу кареты распахнули. И тотчас из кареты выпрыгнула юная девушка в роскошном экзотическом наряде. Голова ее была обмотана пестрым тюрбаном, украшенным павлиньим пером. Глаза девушки, смотревшие изумленно на происходящее, казались огромными; чуть приоткрывшиеся губы отличались нежной пышностью, а кожа была черна, словно эбеновое дерево… Конечно, Анжелика, ты догадалась, что из кареты вышла я!..
И что же я увидела? Отвратительный переулок, толпящихся людей, иные из которых были едва одеты. Ручные фонари освещали провалившиеся носы и ужасные рты, где оставалась едва ли половина из числа положенных человеку зубов. Из какой-то жалкой лачуги вынесли окровавленную женщину и понесли, чтобы положить в карету…
Я более не могла, не хотела медлить! Подхватив подол роскошной юбки, я кинулась бежать. Поверь, Анжелика, у меня имелись веские причины для подобного бегства!..
Толпа в растерянности глазела то на меня, удаляющуюся стремительно, то на карету, куда укладывали окровавленную женщину. Молодой человек, не лишенный привлекательности, растерявшись, глядел мне вслед широко раскрытыми глазами. Я оглянулась на бегу и увидела эти глаза! Но я не намеревалась останавливаться!..
Между тем Джакомо-Иван привез умирающую мать Джакомо, которая была всего лишь дешевой продажной женщиной, в дом, где его поджидали падре Артуро и Тоффоло. Этот дом они все купили, когда миновала эпидемия. В ту пору вполне возможно было купить хороший дом дешево.
Нельзя сказать, чтобы падре Артуро и Тоффоло очень обрадовались, увидев умирающую продажную женщину, привезенную Иваном-Джакомо. Однако они и не стали возражать, когда этот последний принялся умолять позволить ему перенести ее сознание в какое-нибудь другое тело.
– Конечно, это возможно сделать, – сказал здравомыслящий падре Артуро. – Но не лучше ли прежде позвать лекаря. Быть может, он поможет ей обычным лекарским искусством!..
Ночь еще не завершилась, когда пригласили лекаря. Он осмотрел раненую и нашел, что положение ее безнадежно.
– Единственное, чего я могу добиться, это продлить ее существование еще на день или два! – обещал лекарь.
После его ухода Иван-Джакомо вновь обратился к падре Артуро:
– Вы видите, падре, иного выхода нет! Мою мать я могу спасти, только применив известное нам средство!
Падре Артуро принужден был согласиться с ним… Теперь надлежало найти молодую девушку, обладательницу крепкого, здорового тела. Желательно было, чтобы эта девушка происходила из бедной семьи; тогда после ее внезапного исчезновения родные едва ли осмелятся обращаться к властям и не смогут потратить значительные средства на ее поиски.
Казалось бы, отыскать такую девушку в большом городе совсем не так трудно, но ведь всем известно, что когда нечто требуется найти непременно в самый короткий срок, то это вдруг оказывается невозможным! Вот и теперь Иван-Джакомо метался по улицам города уже второй день и все без толку! Конечно, в Венеции имелось сколько угодно продажных женщин; и если бы какая-нибудь из них исчезла, вряд ли о ней беспокоились бы долго! Но вот беда, у одной провалился нос, другая больна чахоткой, а третью все-таки будут искать, потому что она слишком богата и известна.
Падре Артуро сжалился над вконец отчаявшимся Джакомо-Иваном:
– А почему бы тебе, дружище, не отправиться к одному моему старому знакомцу. Сеньор Пьетро промышляет торговлей рабами, которые попадают в Венецию из далекой Африки… Я черкну ему записку, и он недорого продаст тебе какую-нибудь красивую и здоровую рабыню… – Падре Артуро криво ухмыльнулся. В сущности, он понимал, что явилась отличная возможность позабавиться!..
Иван-Джакомо не был настолько образован, чтобы знать, где находится эта самая Африка и какой народ ее населяет. Коварный замысел падре Артуро остался ему совершенно непонятен.
Иван-Джакомо отправился к сеньору Пьетро с запиской от падре Артуро и значительной денежной суммой.
Работорговец встретил гостя и возможного покупателя очень любезно, а когда прочитал записку падре Артуро, то даже предложил Ивану-Джакомо не только вина, но и отобедать.
– Нет, я должен спешить… – Молодой человек знал, что сеньор Пьетро – обыкновенный венецианец, а не носитель нескольких сознаний!..
– Что ж! Если вы торопитесь, тогда пойдемте со мной!..
Сеньор Пьетро провел гостя в обширное помещение, представлявшее собой, в сущности, зал, окруженный колоннами. У стен положены были тугие подушки, обтянутые дешевым пестрым шелком. А на подушках расположился настоящий цветник! Иван-Джакомо увидел множество девушек. Большинство из них наделены были от природы великолепными стройными фигурами, большими глазами, прекрасными длинными вьющимися волосами. Но… перед гостем оказались одни лишь темнокожие красавицы!.. Несколько растерявшись, Иван-Джакомо спросил:
– А нет ли у вас, сеньор Пьетро, белокожих девушек?
Сеньор Пьетро усмехнулся и принялся горячо убеждать своего гостя купить темнокожую красотку:
– Вы не знаете, каковы эти девицы в любви! Они горячи, как огонь, они неутомимы…
Но гость уныло разглядывал прекрасных арапок, ни на одной из них не задерживая взор.
– Нет, нет… – Иван-Джакомо покачивал головой. Ему вовсе не хотелось переселить сознание своей матери в темнокожее тело.
