Барбара Картленд - Цветы пустыни
Движения ее губ сказали ему без слов, как сильно она его любит.
Консул увез Медину с яхты в своей роскошной карете, а маркиз еще раньше поехал в часовню консульства, где их уже ждал английский священник.
На церемонии присутствовали только консул и его супруга.
Однако Медина была уверена, что ее отец и мать в эту минуту тоже рядом, Она подумала, что их благословил не только христианский Бог, которому они молились в часовне, но и мусульманский Аллах, который провел их через столько опасностей и трудностей и дал им любовь, соединившую их навсегда.
После церемонии бракосочетания консул и его жена вылили шампанского за здоровье молодых.
Потом они вернулись на «Морской Ястреб», и капитан немедленно приказал отчаливать.
— Наконец-то мы одни! — сказал маркиз голосом звонким от счастья.
Как только они покинули гавань, он увел Медину в свою каюту.
Она пришла в восторг, увидев ее полной лилий, которые, вероятно, были доставлены с цветочного базара в Адене.
Воздух был напоен благоуханием ладана.
Она улыбнулась маркизу и сказала:
— Какой еще запах мог украсить наши брачные покои? Этот аромат, мой любимый, будет с нами до конца наших дней.
Он улыбнулся и тихо добавил:
— Это духи богов и твои, мое сокровище, потому что для меня ты — богиня!
Медина подняла к нему лицо, и он накрыл ее губы своими.
Маркиз, не прерывая поцелуя, снял с нее венок и фату и бросил их на стул.
Потом Медина почувствовала, что он снимает с нее платье, и когда оно упало на пол, она смущенно потупилась и спрятала лицо на груди мужа.
Он подхватил ее на руки, — отнес на кровать и накрыл обшитой кружевом простыней.
Через мгновение он оказался с ней рядом.
Он крепко прижал ее к себе, и Медина почувствовала, какое у него мускулистое тело, и, как тогда в Марибе, восхитилась его силой.
Ее пронзила сладкая дрожь желания.
— Я люблю тебя! — прошептала она.
— Как и я тебя, мое сокровище, — сказал маркиз, — и больше всего на свете я сейчас хочу вновь насладиться красотой твой груди, которую впервые увидел, когда ты была без сознания.
Он увидел в ее глазах изумление и пояснил:
— Именно тогда я узнал, что ты не та, за кого себя выдаешь. Я хотел проверить, бьется ли твое сердечко, и внезапно нащупал нечто нежное, теплое и очень изящное, и это подсказало мне, что передо мной женщина!
— А я все ломала голову, как ты узнал… — пробормотала Медина.
Маркиз поцеловал ее глаза, ее прямой небольшой носик, а потом — ее губы.
Он откинул ей волосы и поцеловал ее нежную шейку, пробудив в Медине доселе незнакомое чувство.
Потом он припал губами к ее груди, и Медина застонала от наслаждения.
Маркиз старался быть очень нежным, но видел, что огонь, зажженный его ласками, превращается в бушующее пламя страсти.
В нем вспыхнул ответный пожар, и в эту минуту он пожелал ее так, как никогда не желал ни одну женщину.
Они оба стремились к возвышенному и обрели возвышенное среди аравийских песков.
Теперь они знали, что это чувство не покинет их и будет вдохновлять всю оставшуюся жизнь.
Маркиз продолжал целовать Медину, и ей казалось, что он уносит ее в небеса.
Это было блаженство, которое невозможно описать словами.
— Мы с тобой одно целое! — прошептал маркиз, и в его голосе прозвучало торжество. — Мы обрели нашу Мекку, любимая. Мы достигли невозможного и стали равны богам.
И в тот миг, когда он сделал Медину своей, они оба, казалось, достигли пределов рая.
Они знали, что их любовь будет вечной.
Как и пустыня, она не имеет границ и простирается в бесконечность, за каждым горизонтом им будет открываться еще один.
Их соединение стало самой великой и самой священной тайной, какую только может постичь человек, — тайной, что зовется ЛЮБОВЬЮ.
