Мэри Макбрайд - Струны сердца
Гидеон Саммерфилд не молился с тех пор, как ему было десять лет. Но сейчас он воззвал к Богу. И вложил в молитву всю свою душу.
Хани с ужасом наблюдала, как огненный дракон подбирается все ближе. Огонь то надвигался, то, извиваясь, словно змея, отступал и приближался снова.
Она закрыла лицо руками. Страшная жара осушила слезы на щеках. Языки пламени едва не лизали подол платья. Она закашлялась от дыма. А чудовище было уже совсем близко, и, задыхаясь, Хани выкрикнула:
— Нет! Погоди! Гидеон спит наверху и я должна до него добраться! Я люблю его. Если с ним что-нибудь случится, я умру.
Огонь стал снова наступать, но теперь это было всего лишь пламя, а не огнедышащий дракон. Осмелев, она повернулась к нему спиной и, зажмурившись, прошла сквозь дымовую завесу и бросилась наверх.
На середине лестницы она столкнулась с Гидеоном.
Он подхватил ее на руки, не обращая внимания на тлеющий подол платья, и, перепрыгивая через две ступеньки, понес обратно в комнату. Там он окунул ее в ванну с холодной водой. Она спасена. Она жива. Слезы, струившиеся по его лицу, не имели никакого отношения к дыму.
Он хотел было отругать ее за то, что она так рисковала, но вместо этого просто крепко обнял.
— Я должна была найти тебя.
— Ты нашла меня, дорогая, — прошептал Гидеон, прижавшись губами к ее волосам. — Ты нашла меня. — Ему так много хотелось ей сказать, но он лишь прошептал ее имя: — Хани.
— Скажи, что хочешь на мне жениться, — потребовала она. Даже в дыму ее глаза блестели, и Гидеон понял, что с радостью утонул бы в бирюзовых озерах этих глаз или — что еще лучше — прожил бы остаток своих дней, изучая их волшебную глубину. Если бы не его прошлое, он бы уже упал на колени, чтобы предложить ей руку и сердце.
— Ну хотя бы поцелуй меня, — настаивала Хани.
За ним, конечно, не постоит, но не безумие ли это? Кругом пламя и дым, Хани сидит в ванне с водой, а их номер, по-видимому, единственный, куда еще не добрался огонь. Надо бежать, спасать свою жизнь…
Так думал Гидеон, наклоняясь, чтобы поцеловать ее. Может, это в последний раз. И какая разница, что кругом бушует огонь, если он сам охвачен пожаром? Еще никогда в жизни ему никто не был так нужен, как Хани Логан.
— Выходи за меня замуж, дорогая, — прошептал он. — Будь моею навсегда.
— Да.
Ее вздох потонул в новом поцелуе. Голова Гидеона шла кругом. Он, должно быть, сошел с ума, делая предложение женщине, которая никогда не будет ему принадлежать, тем более что все вокруг охвачено огнем. На какое-то мгновение он вдруг представил себе, что они умрут в объятиях друг друга, их плоть и кости сольются в единое целое, а ветер унесет их прах в неведомое священное место.
Что за безумие! Никогда еще он так не хотел жить, а думает о смерти!
— Надо выбираться отсюда, и поскорее.
Гидеон взял ее на руки и отнес к окну, но она, едва коснувшись ногами пола, метнулась обратно к двери.
— Куда ты?
— К выходу.
Кто из них двоих сошел с ума?
— Там все горит.
— Я в окно не полезу, — заупрямилась Хани.
— Это почему же?
— Слишком высоко. — Хани взялась за дверную ручку и тут же отдернула руку. -
— Она раскалилась!
Широко открытыми глазами она смотрела то на Гидеона, то на окно и повторяла:
— Я не могу. Я не могу, Гидеон…
Гидеон подошел к ней и, заглянув в испуганные глаза, сказал, усмехнувшись:
— Нет слова «не могу», дорогая. Если тебя этому не научила мама, придется научить мне.
Сойдя с поезда, Кейт увидела клубы дыма, окутавшие городок зловещим облаком. Услышав, что горит гостиница, она одной рукой схватила саквояж, а другой — приподняла подол длинной юбки и побежала к зданию, уже до самой крыши охваченному пламенем.
В панике она искала в толпе Хани. Где она? В телеграмме Саммерфилд написал, что они в гостинице. Вряд ли в городе есть еще одна, кроме этой.
— Вы не знаете, остался ли кто-нибудь внутри? — Кейт схватила за рукав стоявшую рядом женщину.
— Если кто и остался, то это полоумный, решивший сгореть заживо, вот что я вам скажу.
Неожиданно в толпе раздался крик и кто-то показал на крышу крыльца: какой-то человек вылезал в окно. Выбравшись, он помог вылезти женщине. Она казалась такой маленькой! Словно девчонка, измазавшая в луже ситцевое материнское платье.
Хани! Кейт хотела закричать, но от волнения не смогла издать ни звука. Тем временем мужчина подвел ее дочь к краю крыши, потом, словно кошка, спрыгнул на воз с сеном и, улыбнувшись, подставил Хани руки.
Хани нерешительно подошла к краю крыши и остановилась. Даже на таком расстоянии Кейт видела, как дрожат у дочери губы и как она бледна. Такие же испуганные глаза были у нее, когда она маленькой девочкой забралась на гардероб, а Кейт застала ее.
— Сейчас же слезай, — приказала ей тогда Кейт.
— Не могу.
— Ты смогла туда залезть, Хани Логан. А теперь слезай.
— Не могу.
Тогда ей так и не удалось одолеть страх высоты.
Кусок деревянного фасада рухнул, и толпа, ахнув, отступила.
— Прыгай, Хани, — прошептала Кейт.
То же самое крикнул мужчина на возу.
Но Хани не шевельнулась. Тогда он улыбнулся и крикнул:
— Если ты хочешь уехать со мной в Канзас, ясноглазая, тебе придется сделать этот шаг!
Улыбка осветила лицо девушки, и Кейт увидела, как ее перепуганная насмерть дочь прыгнула вниз в протянутые руки. Мужчина легко поймал ее, и на мгновение Кейт показалось, что эти двое были единственными людьми на свете, такими они были счастливыми.
Толпа ликовала, огонь выстреливал вверх снопы искр и весь этот шум и фейерверк напомнил Кейт то Четвертое июля, когда была зачата ее дочь. Ту ночь, когда она так же, без всякого страха и сомнения, доверилась рукам Рейса Логана.
Этот высокий, стройный мужчина, несомненно, был Гидеоном Саммерфилдом. Кейт знала это так же точно, как свое собственное имя. За жизнь дочери она больше не беспокоилась. В опасности было ее сердце.
Гидеон заметил в толпе рыжеволосую женщину раньше Хани и понял, кто она. Ее зеленые глаза гневно сверкнули в тот момент, когда он спускал Хани с воза на землю.
— Мама? — удивилась Хани, не веря своим глазам. А потом бросилась матери на шею. — Ах, мама!
Гидеон спрыгнул с воза, все еще чувствуя на себе возмущенный взгляд. Что ж, он его заслужил. А может, и кару похуже.
— Мэм.
— Мистер Саммерфилд, я полагаю, — сдержанно сказала Кейт.
Хани стояла рядом с матерью, и Гидеон увидел их обеих: сияющую дочь и разгневанную мать. Обе красавицы. И к тому же сейчас обе под его защитой, подумал он, краем глаза заметив приближавшегося к ним Чарли Бака. Взгляд его черных глаз был прикован к кожаному саквояжу миссис Логан, а правая рука лежала на рукоятке пистолета, болтавшегося на боку.
