Вирджиния Браун - Дороже всех сокровищ
– Замолчи! – Джордан резко шлепнул ее по заду, и Жоли тут же притихла. Слезы боли и обиды застилали ей глаза.
Джордан по-прежнему решительным шагом шел вперед. Жоли уже была не в состоянии кричать и только тихо всхлипывала да время от времени бормотала ругательства. Вскоре она заметила, что земля под ногами снова сменилась деревянным тротуаром. До слуха Жоли долетели звуки музыки, обрывки смеха, звон бокалов… Затем чей-то мужской голос спросил:
– Пароль?
Джордан что-то ответил, и тут же послышался скрип отворяемой двери. Через минуту Жоли уже лежала на большом пуховом матрасе.
Сев, она огляделась вокруг. Несколько зеркал в золоченых рамах, туалетный столик, маленький стол, два-три стула с гнутыми спинками, трюмо с горящей керосиновой лампой на нем…
– Тебе здесь нравится? – Джордан посмотрел на Жоли, с победным видом засунув большие пальцы за ремень и раскачиваясь на каблуках. Жоли поспешно стала одергивать вниз задравшиеся до колен юбки.
– Ты просто пьян! – огрызнулась она, откинув со лба волосы.
– Допустим, – усмехнулся Джордан. – Ну и что? Жоли поднялась и, с презрением глядя ему в глаза, произнесла:
– Naditsaa!
– Что это значит? – настороженно спросил Джордан и схватил ее за руку.
– Я хочу домой. Я больше не хочу оставаться с тобой, Жордан! – выпалила Жоли.
– И «сидеть со мной» уже не хочешь?
Жоли решительно покачала головой, и непокорные пряди снова упали на лоб.
– Dah. Я не хочу, чтобы все было так! – Она попыталась оттолкнуть его, но Джордан лишь сильнее сжал ее руку. – Если бы у меня был нож, я бы пырнула тебя! – Жоли извивалась, как пантера, кусала Джордана, пинала ногами. Отчаяние и обида придавали ей силы.
Джордан слегка толкнул ее, и девушка отлетела на кровать. Через мгновение он уже крепко держал ее за запястья, а ногой прижимал к матрасу.
– Домой, говоришь? – усмехаясь, спросил он. Жоли снова предприняла отчаянную попытку вырваться, но Джордан был намного сильнее.
– Я убью тебя! – прохрипела Жоли.
Джордан лишь улыбнулся, очертив пальцем ее подбородок:
– Да? И как ты это сделаешь, скажи на милость? Его пальцы рванули платье на груди. Жоли закусила губу – сопротивление лишь еще больше раззадоривает Джордана. Сильные, грубые пальцы больно сдавили ее грудь. А она еще думала, что этот человек будет ласков и нежен с ней! Жоли молчала, вспомнив, с каким стоическим спокойствием люди ее племени обычно принимали неприятное, но неизбежное. Пальцы Джордана уже развязывали ленты нижнего белья, которое продавщица в магазине называла «корсет». Жоли никак не могла понять, зачем белые женщины носят еще что-то под платьем, но, видимо, так полагается.
Наконец корсет был развязан, и грудь Жоли обнажилась.
Губы Джордана стали ласкать ее сосок, и Жоли вдруг почувствовала, что ее злость на Джордана потихоньку исчезает, уступая место совсем другому чувству. Губы Джордана ласкали ее шею, лицо, губы.
«Так вот оно как! – удивилась про себя Жоли. — Оказывается, Джордан может быть нежным! А мне до сих пор приходилось слышать от него одни лишь грубости…» Из глаз ее вдруг брызнули слезы. Жоли плакала от обиды за все оскорбления, которые Джордан нанес ей.
Почувствовав слезы на ее щеках, Джордан удивился и посмотрел Жоли в лицо. Вид плачущей девушки заставил Джордана протрезветь.
– Жоли… – растерянно проговорил он. – Прости меня… я не должен был… Вот возьми… – Джордан вдруг засуетился и извлек из кармана брюк носовой платок, но Жоли, не взяв его, с обидой отвернулась. – Прости меня, – снова повторил Джордан и сам стал осторожно утирать ей слезы. – Сам не знаю, что на меня нашло, почему я так реагирую на тебя. Ты ведь почти ребенок…
– Я не ребенок! – Жоли гневно сверкнула глазами. – Я женщина, взрослая женщина, и знаю, как доставить удовольствие моему мужчине.
Она вдруг обвила Джордана руками и припала губами к его губам. Джордан ответил – сначала машинально, потом, все более распаляясь, стал с жадностью целовать податливые девичьи губы.
Жоли казалось, что внутри ее разгорается огонь. Сначала это были всего лишь маленькие искры, зажженные прикосновениями Джордана. Но вскоре они переросли в буйное пламя желания. Оно охватило все ее тело, всю душу, все существо.
Жоли не могла противиться своей страсти. И не хотела.
До сих пор она даже не целовалась ни с кем, не говоря уже о большем, но инстинкт безошибочно подсказывал ей, что делать дальше. Уверенными, словно она делала это в сотый раз, движениями Жоли начала расстегивать пуговицы на рубашке Джордана, лаская его сильное, мускулистое тело.
«Что за игру эта маленькая чертовка задумала на этот раз?» – мелькнуло в голове Джордана, и он перехватил ее руку:
– Послушай, девочка, я, кажется, предупреждал тебя – не играй с огнем! У меня нет настроения изображать из себя галантного джентльмена, которому мораль не позволяет воспользоваться неопытностью юной девушки. Я ведь, если чего захочу, – не остановлюсь. Впрочем, дело далее не в этом – ты возбудила меня до последней степени, еще минута – и я не сдержусь. Так что предупреждаю сразу – либо беги сейчас, пока не поздно, либо пеняй потом на себя!
Жоли понимала, что Джордан прав, но бежать от него не могла. Как можно бежать от этих горячих губ, от этих сильных рук, когда каждая клетка ее тела отвечает на их ласки?
Свет лампы у зеркала вдруг замигал, словно в ответ на эмоции Жоли. В ней боролись противоречивые чувства – страх перед неизведанным и любопытство, нежелание уйти и боязнь остаться…
Джордан склонился над Жоли и стал через голову снимать с нее разорванное платье. Она, закрыв глаза, лежала словно кукла, не противясь и не помогая ему. Справившись с платьем, Джордан освободил Жоли от корсета, башмаков, длинных панталон с кружевами и чулок. Последнему Жоли была рада больше всего – она не понимала, зачем белые женщины всегда, даже в такую жару, надевают чулки.
– А почему ты без нижних юбок? – спросил Джордан, разглядывая ее грациозное юное тело.
– Во-первых, – пожала плечами Жоли, – сказать по правде, я не понимаю, зачем белые женщины напяливают столько всяких дурацких тряпок, а второе – на них у меня просто не хватило денег. Будь моя воля, я бы одевалась, как ты, Жордан, – в рубашку и брюки.
Джордан рассмеялся. Жоли в нетерпении стянула с него рубашку. Ее взору открылась его мускулистая грудь с золотистым пушком волос. Погладив ее рукой, Жоли потянулась к ремню на брюках Джордана и при этом вопросительно взглянула на него. Джордан всем своим видим показал, что не возражает. Сев на корточки, Жоли неспешно принялась расстегивать пуговицы на темных холщовых брюках.
