Джейн Фэйзер - Когда пожелаешь: сборник
— Ты все сказал? — спросила она наконец.
— Думаю, да. Я исчерпал свой запас злодеяний.
Она молча встала, прошла в другой конец комнаты и вернулась с маленькой коробочкой в руках.
— Открой, — велела она, протягивая ее.
Кристиан послушно открыл куполообразную крышку, отметив про себя, с каким изумительным мастерством на ней изображена перламутровая бабочка. Сама коробка была из красного дерева, а когда он повернул ручку, раздалась мелодия французской колыбельной. Музыкальная шкатулка. Кажется, кто-то рассказывал, что Далила занялась производством ювелирных шкатулок, и тогда он не был особенно поражен. Но не теперь.
— Вот, — сказала Далила. — Ни рабов, ни карманников, ни подрывной литературы. Ты держишь в руках то, о чем все говорят. Это мои грязные проделки, оскорбление, от которого в бешенстве мой брат, вызов социальным устоям, угроза гибели цивилизации.
— Музыкальная шкатулка, — сказал Кристиан.
— Музыкальная шкатулка, — подтвердила она. — Как ты себя чувствуешь в непосредственной близи от источника разврата?
— Должен признаться, что я поражен. Нет, изумлен. Как женщина без каких-либо навыков в бизнесе и несколько вдов, потерявшие мужей на войне, способны произвести такое чудо?
Далила небрежно повела плечом, но было видно, что ее распирает гордость.
— Просто мы объединили наши способности.
Кристиан окинул ее недоверчивым взглядом.
— Одна из женщин — дочь часовщика из Ла-Валле-де-Жу, местечка в Швейцарии рядом с французской границей. Ты знал, что музыкальные шкатулки происходят оттуда?
Он покачал головой.
— И я не знала, — призналась она. — Элиза несколько лет работала бок о бок со своим отцом и дядей и смогла научить этому искусству нескольких женщин. Когда мы взялись за дело, обнаружилось, что другая наша женщина работала в мебельной мастерской отца, а еще одна была замужем за ювелиром. Мы поделились тем, что знали. Те, кто ничего не знал и не имел склонности к ручному труду, занимаются тем, что им нравится: готовят обед, учат детей, ведут учетные книги, делают то, что сегодня нужно.
— А нужно многое, — пробормотал он.
— Что ты сказал?
Кристиан покачал головой.
— Так, мысли вслух.
— Тем не менее каким-то чудесным образом все делается. И женщины, которые были обречены стоять с протянутой рукой, способны позаботиться и о себе, и о своих детях.
— Учат, готовят, — повторил он, пораженный размахом ее предприятия. — Ты открыла фабрику или основала город?
Далила улыбнулась с удивлением и удовольствием одновременно.
— Это скорее мастерская, чем фабрика. Слово «фабрика» вызывает весьма мрачные ассоциации. А у нас занавески на окнах, чаепития и дети бегают. Но, отвечая на твой вопрос, я думаю, что у нас понемногу от того и от другого. Я организовала вдовий кооператив, и если наше производство продержится еще два месяца и мы выполним заказы, то к концу года получим первую прибыль.
— Первую прибыль? — Глаза Кристиана сузились. — Ты хочешь сказать, что на протяжении нескольких лет поддерживала этих женщин и детей своими деньгами… Ну да, конечно, — пробормотал он, и его глаза заблестели, потому что он увидел другую Далилу, которую до сих пор не знал.
— Это были инвестиции, — настойчиво поправила она, очевидно, привыкшая защищаться… несомненно, от Роджера, когда дело касалось траты денег. — Я вложила деньги в дело, как поступают ежедневно мужчины, и они вот-вот вернутся, если мои расчеты правильны, а я уверена, что они правильны.
— Значит, ты единственная владелица своего предприятия?
— Не совсем, — возразила она и неловко поежилась. — Я знала, что предстоит трудная борьба, и мне ясно, что каждый будет работать изо всех сил, если будет иметь долю в доходе. Поэтому каждой женщине разрешалось внести деньги в зависимости от того, сколько она может заплатить.
Он выглядел совершенно ошарашенным.
— В зависимости от… Так можно? Это законно?
— Это честно. И достаточно хорошо для меня, — заявила она, приподнимая подбородок, словно готовясь к очередным нападкам. Но их не последовало.
К горлу Кристиана подступил комок. Но неожиданно он почувствовал такую гордость, словно сам был участником этого чуда: менял жизнь людей и учил их делать что-то красивое и ценное из того, чем владел. Далила совсем не такая женщина, как он думал раньше. Она гораздо более… внимательная, более великодушная, более смелая… в том смысле, что возрождает надежду, гордость и делает жизнь такой, в которой маленькая пятилетняя девочка может сидеть на солнце и смеяться.
— Я вижу, что был не прав, — сказал Кристиан как можно спокойнее, не желая показать, насколько он взволнован. — Они вовсе не твои лакеи, они твои партнеры. Хотя на это Роджеру и другим есть что возразить. Ты действительно можешь оказаться в опасности, пытаясь нарушить устои общества.
Далила выхватила шкатулку у него из рук и отложила в сторону.
— Можешь поддразнивать сколько хочешь, — сказала она. — Не знаю, почему я решила все это объяснить тебе. Ты циничен как всегда, и нет никакой надежды, что когда-нибудь исправишься. Я зря все рассказала.
Ее слова задели его. Точнее, та правда, которая в них содержалась.
— Полагаю, нет, — возразил он. — Тем не менее ты должна мне в субботу вечером вернуть бутылочку вне зависимости от исхода твоего плана.
— Я начинаю жалеть, что согласилась на такую глупость. Уговор вернуть бутылочку только при успехе дела заставил бы тебя действовать с большим рвением.
— Возможно, дело в твоем собственном рвении, — заявил Кристиан, вставая и приближаясь к ней. — Не говоря уже о последствиях этого успеха. Если мне удастся бросить тень на твою репутацию, Реммли будет не единственным человеком, который испугается. Не важно, сколь искусны твои поделки и как успешно идет работа. Сплетни со временем улягутся. Поверь мне. Я знаю. Ты готова жить оставшуюся жизнь в одиночестве?
— Да, — сказала Далила, отодвигаясь от него. — Я предпочла бы одиночество.
— Предпочла бы? — эхом повторил Кристиан, вздрогнув от того, с каким напором прозвучали ее слова. — Предпочла бы обойтись без поддержки и защиты мужчины, который тебя любит? Предпочла бы не иметь детей? — Его лицо помрачнело, он взял ее за руку и повернул к себе. — Почему ты так противишься браку? Что-то случилось? Мун плохо обращался с тобой? Он напугал тебя? Он…
— Нет-нет. — Она высвободила руку. — Ничего подобного. Эндрю был… — Сожаление смягчило суровое выражение ее лица. — Эндрю был очень нежен и заслужил гораздо большее, чем я, возможно, могла ему дать.
