Виктория Холт - Изменница
Подошла наша последняя ночь. Жерар хотел провести ее со мной. Если бы коттедж оставался пустым, то, возможно, я могла бы там остаться с ним и поутру как-нибудь пробраться в Эверсли-корт.
Хотя я знала, что Жерар не остановится ни перед каким риском, я не могла предположить того, что произошло.
Мы отправлялись в дорогу рано утром. Грумы предупредили, что выезжать придется на рассвете, чтобы успеть за день доехать до постоялого двора, где мы останавливались на пути сюда.
Я пообещала, что поднимусь пораньше. Я распрощалась с дядей Карлом мне не хотелось будить его поутру. Джесси сказала, что они с Эвелиной встанут, чтобы проводить меня.
Вещи были уже упакованы. Все было готово.
С Жераром мы попрощались накануне. Он уже не пытался переубедить меня и, казалось, понял неизбежность разлуки.
Я уже собиралась ложиться в постель, когда услышала, как кто-то скребется в окно.
Я подошла к нему и, к моему изумлению и восторгу, увидела Жерара. Он забрался ко мне, цепляясь за росший по стене вьюнок, и умолял впустить его.
Я открыла окно и через мгновение оказалась в объятиях Жерара.
— Ты и не мечтала, что я приду и буду рядом с тобой, ведь так? спросил он.
Эта ночь была для меня полна сладострастия. Неожиданное счастье находиться рядом с Жераром, разрывающее сердце, осознание того, что все происходит в последний раз, — все делало эту встречу поистине неповторимой.
Мы достигли вершины страсти. Счастье наперекор всему, смешанное с острым сожалением.
Мы лежали рядом и прислушивались к шуму ветерка в ветвях деревьев. Комнату освещал месяц. Я хотела сохранить каждый миг этой ночи, как дома я сохраняла лепестки роз, засушивая их в Библии, чтобы потом вспоминать день, когда сорвала их.
— Ты не сможешь покинуть меня.
И вновь он целовал меня, мы сливались в одно целое в порыве страсти.
Мы лежали, держась за руки, и разговаривали шепотом.
Жерар все повторял мне:
— Когда ты вернешься, если ты вернешься, ты поймешь, как одинока и несчастна без меня. Ты поймешь, мы должны быть вместе.
— Я буду несчастна. Мне останется только безнадежно мечтать о встрече с тобой… Но я должна быть рядом с мужем.
— Ты не знаешь, что готовит нам будущее. Ты не знаешь, что может случиться. Я скажу тебе, как найти меня во Франции. У меня всегда будет надежда, — продолжил Жерар. — Каждый день я буду вспоминать тебя и ждать от тебя известий.
— Я должна находиться рядом с мужем, пока необходима ему, — ответила я. — Но кто знает…
Тут мне почудился какой-то шорох, скрип половицы. Я села на кровати, прислушиваясь.
— Что случилось? — спросил Жерар. Я приложила палец к губам и подкралась к двери.
К счастью, я заперла ее. Я знала, что кто-то стоит за дверью и подслушивает. Мне показалось, что я слышу дыхание.
Теперь я знала точно. Вновь послышался скрип половицы.
Кто-то, крадучись, шел по коридору. Жерар вопросительно посмотрел на меня. Вернувшись в постель, я сказала:
— Кто-то стоял за дверью. Возможно, наш разговор подслушивали.
— Но мы же говорили шепотом.
— Несмотря на это, кто-то в доме узнал, что я не одна.
— Любвеобильная экономка? Она не расскажет.
— Не знаю.
Но случившееся обеспокоило меня.
Рассвет настал слишком быстро. Утро, надо вставать и отправляться в дорогу. Жерар крепко обнимал меня, пытаясь в последний раз уговорить остаться с ним, но зная, как его найти во Франции, я чувствовала себя значительно лучше.
Жерар неохотно покинул меня, несколько раз он возвращался и крепко сжимал в объятиях, словно не решаясь отпустить.
В конце концов, промчались и эти мгновения; он вылез из окна. Я наблюдала, как Жерар спускается вниз, держась за выступающие части фасада и за вьюнок.
И вот, наконец, Жерар стоял внизу, а я не могла отвести от него глаз. Мне хотелось, чтобы его образ навсегда запечатлелся в моей памяти.
Небо просветлело. Грумы уже ждали. Джесси и Эвелина вышли проводить меня. Они обе смотрели, как мне показалось, очень лукаво. Я догадалась, что одна из них подслушивала у меня под дверью сегодня ночью. Одна из них знала, что у меня был любовник.
Обратное путешествие прошло без происшествий. Я едва замечала места, где мы проезжали. Все мои мысли были только о Жераре, на сердце было тяжело. Впереди я видела лишь жизнь, полную сожалений.
Меня встретили очень радушно, а когда Жан-Луи направился ко мне, опираясь на палку, я почувствовала такие угрызения совести, что чуть не разрыдалась. Жан-Луи отнес эти эмоции на счет нашего воссоединения, и я увидела, что он полон счастливого торжества.
— Время тянулось бесконечно! — воскликнул он. — О, как я рад, что ты вернулась!
— Ну как ты, Жан-Луи? — спросила я. — Я очень беспокоюсь. Что с твоим позвоночником?
— Ничего страшного. Мне кажется, много шума из ничего. У меня просто какое-то растяжение мышц спины. Это чувствуется, если я хожу слишком быстро.
Я смотрела на доброе лицо Жан-Луи и прекрасно понимала, что он старается не расстраивать меня. Он хотел уберечь меня от излишнего беспокойства, а я чувствовала себя грязной и развратной.
Моя мать с Сабриной и Диконом тоже ждали меня. Они кинулись обнимать меня, а Дикон плясал вокруг.
— Ну, на что похож дом? — кричал он. — Расскажи нам про Эверсли. Когда ты получишь его в наследство?
— Надеюсь, через долгие-долгие годы, — ответила я. — Дядя Карл, я называю его дядюшкой, потому что трудно точно определить наше родство, собирается еще пожить долго.
— Откуда вы знаете, — вытаращился на меня Дикон.
— Оттуда, Дикон: я приглашала доктора, и он вынес очень хорошее заключение.
— Врача? — переспросила Сабрина. — Он болен?
— Нет, нет, но я решила, что это будет неплохо в сложившихся обстоятельствах. Моя мать рассмеялась:
— Одно ясно, ты интересно провела время.
— Да, да, очень.
— Ты должна рассказать нам все.
«О нет, не все», — подумала я.
Итак, я вернулась домой. Все произошло так, словно я шагнула в реальный мир, посетив какую-то фантастическую планету.
Я слушала рассказы о событиях, которые произошли за время моего отсутствия. Все казалось таким, простым и обыденным.
Моей матери захотелось поговорить со мной наедине.
— Да, печально, что тебя не было с нами, когда обнаружилось, что твой муж болен. Бедный Жан-Луи, он так мужественно все переносит… делает вид, что ничего особенного не произошло, но я уверена, что он страдает. Не смотри так печально, дорогая. Ему станет лучше теперь, когда ты снова дома. Он скучал по тебе и очень беспокоился. Жан-Луи вбил себе в голову, что может потерять тебя. Все эти разговоры о разбойниках… Я думаю, они сильно преувеличены.
