Амелия Грей - Капелька скандала
Плавным жестом лорд Данрейвен взял ее руку в перчатке и осторожно притянул Миллисент к себе, скрывая ее вместе с собой за рулонами тканей. Миллисент вздрогнула, но не отодвинулась. Как могла бы она это сделать, если ей так хотелось снова почувствовать его объятия?
– А это вас напугало?
Она посмотрела ему в глаза. Они находились так близко друг от друга, что Миллисент ощущала его дыхание.
– Да.
Уголки губ лорда Данрейвена приподнялись в проказливой усмешке.
– А в этом страхе есть что-нибудь хорошее?
– Да.
«Очень даже хорошее».
Ах, какой он хитрый. Разве могла бы она солгать ему и сказать, что это не так? Потому что, конечно же, это было чудесно – чувствовать себя в уютной защищенности его сильных рук.
Теперь уже лорд Данрейвен не усмехался, а широко улыбался. Миллисент не ощущала страха в его объятиях, не чувствовала никакой опасности. Он был сильный, и ему ничего не стоило подавить ее волю. Миллисент знала только, что находится сейчас там, где ей хочется находиться.
– Вы не возражаете, если я вас поцелую? – спросил лорд Данрейвен.
Она ответила, удивившись:
– Вчера вы не спрашивали разрешения.
– Вчера мне было бы нетрудно убежать, если бы вы закричали. Сегодня это создало бы много проблем.
Миллисент улыбнулась.
– Значит, я могу избавиться от вас, только если закричу?
– Почему же? Громкий кашель тоже мог бы привлечь к вам внимание, мисс Блэр. Итак, что это будет?
– Поцелуй, – поспешила ответить она, боясь, что если не ответит сразу, победит ее рассудок, а ей этого не хотелось.
Нагнув голову, лорд Данрейвен слегка коснулся губами ее губ. Поцелуй был так ласков и короток, что, если постараться, Миллисент ничего не стоило бы убедить себя, что его вообще не было, но сердце у нее забилось чаще, а в лоне что-то сжалось от возбуждения.
Миллисент смотрела ему в глаза. Она боялась, что он еще раз поцелует ее, но и боялась, что он этого не сделает. Ах, какая сладкая мука!
Облизнув губы, она сказала:
– Приятно сознавать, что повеса может спрашивать разрешения на поцелуй.
– Я же говорил вам, что умею вести себя как джентльмен – иногда. У меня было ощущение, что вы не закричите, если я обниму вас и поцелую, но мне не хотелось вас пугать.
– Вы меня не испугали, сэр.
– Я вижу. Значит, я могу поцеловать вас еще раз?
– Поцелуйте, пожалуйста.
Лорд Данрейвен крепче обнял ее, ближе притянул к себе. Потом опять наклонил голову, и губы Миллисент сами собой раскрылись, позволив его языку проскользнуть в рот и ощутить его теплоту. Поцелуй был долгим, щедрым, пьянящим. Короткие порывистые вздохи смешивались с долгими и тихими. Миллисент не знала, какие звуки издает лорд Данрейвен, а какие вырываются у нее.
Наконец он прервал поцелуй, но не отпустил ее. Заглянув глубоко в глаза Миллисент, лорд Данрейвен проговорил:
– Мне хотелось поцеловать вас вот так с того момента, как я впервые увидел вас тогда в коридоре. Помните тот вечер?
– Вы послали мне воздушный поцелуй.
– Это еще одно доказательство того, что иногда я бываю джентльменом.
И не отпуская Миллисент, он осторожно толкнул ее, так что она оказалась прижатой к столу с тканями.
– Что вы собираетесь делать?
– Поцеловать вас по-настоящему.
Миллисент закусила нижнюю губу и возразила – но только мысленно.
– Не тревожьтесь, – тихо прошептал он. – Я не выпускаю из поля зрения вашу служанку. Я буду следить и не позволю ни ей, ни кому-либо еще застигнуть нас. Если она направится сюда, я залезу под стол.
Миллисент кивнула, и граф опять наклонил к ней голову. Она знала, что то, что она позволяет ему делать, выходит за всякие рамки, однако теряла всякую осторожность и рассудок, когда имела дело с лордом Данрейвеном. Было что-то решительно мятежное, волнующее и немного порочное в этих поцелуях в лавке. У нее не было никакого желания прекращать это, как не оставалось никаких сдерживающих начал, когда она была в его объятиях.
И снова губы ее раскрылись ему навстречу. После первого же прикосновения Миллисент поняла, что это не будет осторожный, ласковый поцелуй, и от желания она начала дышать часто и прерывисто.
Данрейвен жадно впился в нее губами, и она отвечала ему. Еще крепче обняв ее, он прижал Миллисент к себе.
Она, не рассуждая, снова раскрыла губы, приняла его язык и отдала ему свой. Ей нравилось слышать тихие вздохи наслаждения всякий раз, когда Данрейвен касался ее языка.
– Какая вы сладкая, – прошептал он ей в губы.
– А вы прекрасно умеете целоваться, сэр, – еле слышно ответила она.
Оторвавшись от ее губ, он поцеловал ее щеки, подбородок, шею.
– Вам нравятся те чувства, которые я у вас вызываю?
– Да. Я никогда не испытывала таких сильных ощущений от поцелуев.
– Значит, вас уже целовали?
– Конечно. Мне почти двадцать один год.
– Но полагаю, вас не целовали так пылко, как это сделал только что я?
– Это верно. До сих пор я только разрешала достойным джентльменам поцеловать меня в щеку.
– Достойным джентльменам? А я не отношусь к их числу?
– Вы, сэр, не являетесь подходящим кандидатом на брак, и мне не стоило бы позволять вам такие вольности.
– Но вы позволили.
– Ваши чары очень действенны.
– Вы ведете меня быстрым шагом.
– У меня нет такого умысла.
– Пожалуй, мне нравится такое сочетание: ваша смелость не запрещает вам парочки поцелуев, но ваша рассудительность не позволяет мужчине воспользоваться вами.
Из передней части лавки внезапно донесся смех, и Миллисент насторожилась.
– Все в порядке, – прошептал лорд Данрейвен, глядя сквозь небольшие щели между рулонами. – В данный момент ваша служанка очень занята.
Тяжело дыша и желая удостовериться в этом собственными глазами, Миллисент откинула назад голову и увидела, что обе женщины открывают баночки и нюхают содержимое.
Миллисент облегченно вздохнула.
– Не опускайте голову, – попросил граф. – Так мне очень удобно поцеловать вашу прекрасную шею.
– Шеи не бывают прекрасными, сэр. Они бывают жилистыми и тощими.
– У вас шея красивая, и еще она чувствительная. Вот почему мне нравится целовать ее. – И он осыпал ее поцелуями.
– Да, – прошептала Миллисент, отдаваясь наслаждению.
Отбросив все опасения, отшвырнув подальше заботу о своей репутации, Миллисент позволила графу исследовать, как ему того хотелось, свою шею.
От его нежного поцелуя за ухом по коже у нее побежали приятные мурашки, хотя никогда в жизни ей не бывало так жарко. Данрейвен поцеловал мочку уха и слегка пососал ее, а потом проложил путь туда, где ямка на шее встречалась с жестким кружевом воротника.
