Рексанна Бекнел - Украденная любовь
Элиза пристально посмотрела на него. Его глаза горели не простым воодушевлением — то было настоящее обожание. Обри Хэбертон, наследник богатейшего магната, сделал своим кумиром беспутного матроса, к тому же скорее всего пирата. «Впрочем, — с иронией подумала девушка, — если учесть, какое будущее готовит мальчику Киприан Дэйр, Оливер — самый подходящий образец для подражания».
— Лазает по вантам? — повторила она с тревогой. — Я надеюсь, ты не вбил себе в голову какие-нибудь глупости?
Обри широко улыбнулся. Такого оживления на его лице Элиза не видела с тех самых пор… с тех самых пор, как с ним случилось несчастье. Это открытие так потрясло ее, что Элиза чуть привстала с кровати, на которой сидела, и подозрительно уставилась на мальчика.
— Обри, — предостерегающим тоном протянула она, — а ну-ка признавайся, что у тебя на уме?
Лицо мальчика немедленно приняло самое невинное выражение — если не считать пляшущих в глазах бесенят.
— Я просто подумал, что моя нога становится сильнее, и потом, чтобы лазить по канату, нужны главным образом руки. Если уж я не могу ходить и тем более ездить верхом, я мог бы научиться лазить по канату.
— И думать не смей! — в ужасе вскричала Элиза. — А если ты свалишься и разобьешься куда сильнее, чем в прошлый раз?! Или, не приведи бог, утонешь? Упадешь за борт и утонешь!
— Вот еще, разрази меня гром! — фыркнул мальчик и тут же испуганно прикрыл рот рукой.
«Разрази меня гром?» — изумилась про себя Элиза.
— Послушай, Обри Хэбертон, — решительно заявила она. — Этот Оливер Спенсер — просто негодяй. Обаятельный, но все же негодяй. Если я только узнаю, что он подбивает тебя на какие-нибудь опасные авантюры…
— А знаешь, он в тебя влюбился.
— Что?! — Элиза осеклась, но тут же взяла себя в руки и насмешливо закатила глаза. — Да Оливер готов влюбиться в любую женщину, которая окажется рядом! Так, во всяком случае, мне говорили.
— Ну, может, и так. Но ты ему нравишься больше всех остальных. Правда.
— Это он тебе сказал?
— Вообще-то нет, — признался Обри. — Но он меня все время расспрашивает о тебе. Даже о таких вещах, которых я сам не знаю. — Он задумчиво воззрился на кузину. — А какой у тебя самый любимый цветок?
Киприан Дэйр стоял на юте как раз над каютами, которые занимали пленники. В последний раз глубоко затянувшись сигарой, он швырнул окурок за борт и поднял повыше воротник, спасаясь от резких порывов ветра. Погода становилась все холоднее. Через несколько дней «Хамелеон» придет к Олдерни. И что ему тогда делать с этой беспокойной мисс Элизой Фороугуд?
Из каюты внизу доносились невнятное бормотание и даже приглушенный смех. Очевидно, ни Элиза, ни мальчик не страдали достаточно сильно, раз находили поводы для веселья, даже будучи в плену. «Какая злая ирония! — мрачно подумал Киприан. — Ведь это я сейчас должен хохотать и веселиться, а этого нет и в помине!»
Он так стремился захватить мальчишку, так уверен был в том, что похищение наследника Хэбертона принесет ему долгожданное удовлетворение, но эта до смешного чопорная маленькая кузина, с непонятной жертвенностью оберегающая хэбертоновское отродье, совершенно выбила его из колеи. Сейчас Киприан должен был бы праздновать победу и ликовать, но усиливающиеся с каждым днем беспокойство и досада отравляли его триумф. Зачем он позволил ей остаться? И что ему все-таки с ней делать?
Гримаса злобы исказила его лицо. Ну, что с ней сделать — это понятно. А что потом? Высадить ее на берег в Девоне, дав денег на дилижанс, чтобы добраться до дому?
Он провел пальцами по своей темной шевелюре. Можно подумать, что он, Киприан Дэйр, — пылкий юнец, обуреваемый желаниями плоти. Не лучше Оливера…
— Дьявол! — прорычал он. — Дьявол меня раздери!
Ксавье, сидевший невдалеке на бухте каната, вскинул глаза на капитана, но не сказал ни слова. Он знал, когда лучше промолчать. Однако Оливер подобной мудростью не обладал.
— Кажется, у кого-то в одном месте свербит, — произнес он, ухмыльнувшись уголком рта.
Киприан резко обернулся и свирепо воззрился на него из-под насупленных бровей. Но, странное дело, уничтожающей взгляд капитана, который всего неделю назад заставил бы парня прикусить язык, этим вечером не оказал на него обычного действия. Оливер встретил этот взгляд с выражением такой воинственной решимости, какой Киприан прежде никогда не видел на добродушной физиономии своего бывшего юнги.
— Ты хочешь о чем-то поговорить со мной, Оливер? — процедил он.
Юноша сунул язык за щеку, явно обдумывая эти слова, затем откашлялся и сплюнул за борт.
— Я хочу сказать, что мисс Элиза — леди, а не какая-нибудь шлюха, с которой можно поиграть и бросить.
Киприан постарался держать себя в руках.
— Я думал, такие тонкости не для тебя, — холодно заметил он.
Оливер одним прыжком вскочил на ноги.
— Я способен отличить леди от шлюхи еще лучше, чем ты. И я не позволю тебе обижать Элизу, — закончил он, сжимая кулаки.
— Господи Иисусе! — пробормотал Киприан себе под нос. И что на него нашло, когда он разрешил этой проклятой девке остаться на борту? Элиза не только вмешалась в его планы и поколебала его уверенность в себе, доселе непоколебимую. Она еще и раскалывает его команду и, того и гляди, станет причиной бунта на борту. — Я не собираюсь ее обижать, так что можешь не изображать из себя рыцаря на белом коне. И вообще в последнее время вы все что-то распустились, — проворчал он как можно более миролюбиво.
— Но ты собираешься переспать с ней! — не сдавал своих позиций Оливер.
— А ты? — парировал Киприан. — Неужели ты собираешься жениться на этой девчонке, которая не принесла нам ничего, кроме лишних хлопот?
Едва произнеся эти слова, Киприан тут же пожалел о них. Если подобная мысль и не приходила парню в голову раньше, то сейчас он всерьез задумался об этой возможности. Воинственность Оливера как рукой сняло: было ясно видно, что столь неосторожно высказанная капитаном идея с каждой минутой все сильнее овладевает созйанием юноши.
Проклятье!.. Киприан чертыхнулся от досады.
Оливер нахмурился.
— Элиза не из тех, кого водят за нос; она из тех, на ком женятся, — заявил он. — Ксавье женился на своей Ане, почему же я не могу жениться на Элизе?
— Сначала подумай, с какой стати ей выходить замуж за тебя!
— По любви, конечно. Если люди любят друг друга, они женятся. Посмотри на Ксавье и Ану, — повторил Оливер.
Весь гнев Киприана растаял перед лицом такого простодушия. Невзирая на внешнюю грубость, юноша сохранил поразительную неиспорченность в некоторых вопросах. Знаменитые интрижки Оливера, благодаря которым он был широко известен чуть не во всех портах Атлантического побережья, были незамысловаты и служили удовлетворению примитивной похоти. Что касается Элизы, то она, по-видимому, затронула в глубине его души какие-то иные, более тонкие струны.
