Стефани Лоуренс - Неуловимая невеста
— Все в порядке? — выпалила Эмили. Сама она изо всех сил пыталась успокоить горничную, но глаза ее были широко раскрыты, а в зеленовато-карих глубинах застыло потрясение.
Гарет опустился на стул.
— Они мертвы и никому не доложат, что мы скрываемся здесь. Неподалеку отсюда есть глубокая закрытая канава. Мы спрятали тела там. Мукту, Бистер и Маллинс отправились на разведку. Посмотреть, что творится в округе. Они придут, как только стемнеет.
Эмили широко улыбнулась и погладила Доркас по руке.
— Видите? Все под контролем!
«4 ноября 1822 года.
Перед ужином.
Моя комната в гостинице.
Дорогой дневник!
Писать почти нечего. Разве что о напряжении, владеющем всеми нами. Конечно, Александрия — легендарный древний город, однако мне почти не удалось его посмотреть. После нашего вчерашнего похода на рынок мы стараемся не выходить на улицу, и Гарет поставил на крыше двух часовых.
Только Гарет и Мукту выходят, чтобы патрулировать окружающие улицы. Пока все тихо, но по городу шныряет слишком много фанатиков, и успокаиваться никак нельзя. И развитие наших с Гаретом отношений в атмосфере такой опасности вряд ли возможно. Я не спрашивала, но надеюсь, что шебека достаточно большое судно, в котором мы все разместимся с удобствами, и мы с Гаретом сумеем уединиться, чтобы он мог продолжить ухаживать за мной.
Но пока мы заперты в Александрии, ничего не остается, кроме как ждать.
Э. ».
Они оставили гостиницу на рассвете и спокойно добрались до пристани. Маллинса осенила блестящая мысль поменять солидные английские сундуки на простые деревянные, тоже крепкие, но арабские, лежавшие в кладовой Джемала. Все поняли преимущества маскировки и постарались исключить любой намек на Англию и даже Европу. Люди, прибывшие ранним утром на пристань, где множество кораблей уже готовилось отчалить с приливом, были совершенно неотличимы от многих других пассажиров.
Гарет в арабском тюрбане, край которого, к счастью, почти закрывал лицо, неспешно вел их по причалу. Судя по осанке, он вполне мог владеть небольшим королевством в одной из арабских стран.
Остальные следовали за ним в привычном порядке. Когда он остановился у сходней и поздоровался с капитаном, Эмили поспешно оглядела судно и едва не застонала.
Шебека была меньше шхуны. Палуба завалена товарами. Как же они здесь поместятся?
Этот вопрос продолжал мучить ее, пока капитан говорил с Гаретом, после чего пригласил их на борт.
Там все страхи Эмили подтвердились. Женщин быстро препроводили вниз, в единственную каюту на корме, где с трудом поместились три морские койки-гамака.
Почти сразу же внесли багаж, после чего места осталось ровно столько, чтобы можно было пройти от двери к койкам и крошечному иллюминатору. Когда дверь закрылась, Эмили с трудом стянула бурку и снова огляделась. Но…
— Да здесь даже сесть негде!
Восклицание, пронизанное раздражением и праведным гневом, эхом отдалось в ее голове. Доркас нахмурилась. Арния что-то сердито пробормотала.
Суденышко покачнулось. Эмили едва успела схватиться за дверную раму, но, поняв, что шебека подняла якорь, цепляясь за койки, побрела к иллюминатору. И увидела, как пристань быстро исчезает из виду.
— По крайней мере эта штука так и летит вперед.
Женщинам строго приказали оставаться внизу и не показываться на палубе. Фанатики наверняка следят за отплывающими судами.
На самом выходе из бухты, капитан, должно быть, велел поставить больше парусов, потому что шебека резко рванулась вперед и полетела по волнам. Но потом морские течения немного замедлили ход судна.
Из иллюминатора были прекрасно видны дежурившие на выходе из бухты «кобры» и подзорные трубы, направленные на палубу шебеки.
Один из фанатиков что-то сказал другому. Тот схватил подзорную трубу, взглянул и взволнованно закивал. Взглянув еще раз, оба повернулись и побежали… куда?
Эмили помчалась на палубу и нашла Гарета, который стоял у борта, облокотившись на поручень.
— Видели их?
— К сожалению, — вздохнул Гарет. — Невозможно было спуститься вниз. При таком количестве дополнительного груза пришлось помогать матросам.
Эмили глянула вдаль. Туда, где, по ее представлениям, лежала Европа.
— Не уверена, но думаю, что они нас видели.
Вместо ответа Гарет положил ладонь на ее руку и нежно сжал.
— Видели. Думаю, это именно так. Но не видели, в каком направлении мы плывем. Капитан только сейчас распорядился, чтобы судно легло на курс.
Эмили не шевелилась, обдумывая сказанное. Впитывая тепло его большой руки.
— Значит, они знают, что мы улизнули на какой-то шебеке. Но если повезет, будут искать нас…
— В любом направлении. Кроме того, в котором мы плывем.
Эмили успокоенно кивнула, но не ушла, наслаждаясь моментом близости.
А тем временем в доме напротив британского консульства Дядя метался по комнате.
— Это совершенно неприемлемо! Мы охотимся за этими людьми! Как получилось, что трое ваших вдруг исчезли?
Его тон требовал ответа, которого не могли дать изнемогающие от страха люди.
— Неужели они трусливо сбежали, зная, что месть Черной Кобры будет страшна? Неужели…
Он осекся при появлении своего главного подручного — Акбара. Тот низко поклонился и, выпрямившись, доложил:
— Их видели. Майор и его люди покинули Александрию час назад на быстроходном судне.
Дядя молчал. Молчал так долго, что распростертые перед ним люди задрожали еще сильнее.
Дядя пытался сдержать гнев. Наконец он глубоко вздохнул и тихо процедил:
— Куда же направлялось это судно?
Глаза Акбара забегали.
— Никто не знает. Трудно понять, какой курс они взяли. Тем более что морской туман поглотил судно.
Дядя вздохнул еще глубже.
— Предлагаю вам начать расследование. Не так много судов покинули гавань сегодня утром. Узнай, куда направилось это.
Акбар низко поклонился и ушел. Дядя оглядел трепещущих людей v его ног.
— Вон!
Спотыкаясь, они поспешили к выходу.
Оставшись в одиночестве, Дядя задумался. Акбар амбициозен. Он сделает все возможное, чтобы раздобыть нужные сведения.
— Впрочем, не важно, — пробормотал Дядя. — Наши люди будут ждать в каждом порту. Черная Кобра об этом позаботится. Майор и его женщина от нас не уйдут. И я лично позабочусь о том, чтобы майор умер медленной и мучительной смертью за то, что отнял у меня Мугала.
Губы его скривились в безжалостной улыбке.
