Элизабет Лоуэлл - Очарованная
— И приданого, — сухо добавил Саймон.
— И поэтому меня совсем не интересовала жизнь чужих мне людей в чужом замке, — закончила Ариана. — Правда, сейчас я совсем оправилась.
— И стремишься наверстать упущенное?
— Здесь теперь мой дом, близкие мне люди. Разве я не имею права узнать о них побольше? — спокойно возразила Ариана.
— Мы будем жить в замке Блэкторн, а не в Стоунринге.
— Но лорд Эрик и лорд Дункан — союзники твоего господина, Волка Глендруидов. Ты — правая рука своего брата и, значит, будешь часто с ними видеться.
Сказав это, Ариана умолкла.
Хотя была совершенно права: она стала женой Саймона и не только имела право, но даже обязана была знать соратников своего мужа. Оба понимали, что со стороны Саймона было невежливо отказывать ей в этом.
Саймон молча попытался обуздать свой нрав: все разговоры о сводящих с ума тайнах Каменного Кольца вызывали у него раздражение.
Как и все, что нельзя было взвесить и измерить.
— Стагкиллер бежал по следу Эмбер до самой границы Каменного Кольца, — с напускным равнодушием произнес Саймон. — Затем остановился, будто натолкнувшись на невидимую стену.
— А он нашел ее след, выходящий из кольца?
— Нет.
— Но ведь Эмбер была в кольце, верно?
—Да.
— Тогда почему не нашли след ее выхода из кольца?
— Кассандра говорит, что Эмбер пошла по тропе друидов, — ответил Саймон.
— Что это значит?
— Спроси у Кассандры. Она ведь Посвященная, а не я.
На этот раз Ариана не могла не заметить раздражения в его голосе. На некоторое время между ними воцарилось молчание. И все равно, несмотря на видимое недовольство своего супруга, Ариана не могла оторвать взгляд от древнего кольца камней, проезжая у подножия холма.
Было что-то странное в том, что покрытые лишайником камни отбрасывали тени, даже когда солнце скрывалось за набежавшим облаком. Возможно, ей просто почудилось. Но нет, она ясно видела второе кольцо, повторяющее первое, будто его отражение в воде…
Саймон же всеми силами старался не смотреть на древние каменные глыбы.
— Саймон, — позвала его Ариана.
Он промычал что-то невразумительное.
— Здесь два кольца?
Саймон уставился на нее пронзительным неподвижным взглядом.
— Почему ты об этом спрашиваешь? — наконец произнес он. — Ты что, видишь второе кольцо?
Ариана прищурилась, привстала на стременах и вся подалась вперед, как бы желая получше рассмотреть то, что было видно только ей.
— Может, это и не второе кольцо, — медленно произнесла она. — Хотя я вижу что-то странное.
— Что?
— Это похоже на тени от камней, но они врастают прямо в землю, — продолжала Ариана. — Или второе кольцо просто лежит внутри первого. И это второе кольцо состоит из призрачных камней. Они подернуты дымкой, словно их скрывает туман или речная рябь. Так не бывает, скажи?
— А что говорят по этому поводу слухи?
— Спроси у служанок на кухне, — насмешливо бросила Ариана.
Саймон усмехнулся.
— Посвященные верят, что здесь существует еще одно, внутреннее кольцо, — произнес он. — Говорят, там и цветет эта священная рябина.
— Значит, нужно быть Посвященным, чтобы увидеть священное дерево?
Саймон медленно покачал головой.
— Дункан не Посвященный, но он видел рябиновый цвет. Во всяком случае, он так утверждает.
— А ты ему не веришь?
Саймон плотно сжал губы под мягкой золотистой бородой. В этом-то было все дело: он не мог найти случившемуся разумное объяснение и поэтому, как всегда в таких случаях, решил не обращать на это внимания.
Однако у Арианы глаза горели любопытством, как у кошки, забравшейся в кладовку. Ей не терпелось услышать от него объяснение, пусть даже таинственное, неправдоподобное. А у Саймона не было ни малейшего желания что-либо ей объяснять. Слишком дорого он заплатил за то, чтобы позволить своим чувствам управлять своими действиями.
Хуже всего было то, что за его грехи поплатился его брат, а не он сам. От этого полученный урок стал еще более суровым.
— Я ни минуты не сомневаюсь в том, что Дункан — человек чести, — резко сказал Саймон.
— Но ты не веришь, что существует второе кольцо?
— Я его не вижу.
— Но как же Дункан его увидел? — продолжала свой допрос Ариана.
— У тебя любопытства больше, чем у кошки.
— А шерсти меньше, — лукаво рассмеялась она.
Саймон тихо выругался, но не смог скрыть улыбку: чем дольше он общался с Арианой, тем больше ему нравился ее острый язычок.
Ее забавные колкости были так похожи на его собственные, что он в который раз уже испытал чувство непонятного удивления, как мальчишка, впервые осознавший, зачем Господь Бог создал мужчин и женщин.
— Как же Дункан может видеть то, чего мы не видим? — настойчиво спрашивала Ариана.
Саймон подавил готовое вырваться резкое слово.
— Легенда гласит, — сдержанно ответил он, — что только те, кто по-настоящему любят друг друга, могут увидеть священный рябиновый цвет.
Ядовитая насмешка явно слышалась в голосе Саймона. И так же отчетливо виднелись силуэты древнего каменного кольца на фоне чистого осеннего неба.
— А второе кольцо? — вновь спросила Ариана. — Его тоже могут увидеть только влюбленные?
Саймон нетерпеливо перевел дух.
— Нет. Эрик и Кассандра говорят, что видят второе кольцо, а они не такие дураки, чтобы поверить разным сказочкам о любви.
— Так они не видели рябину?
— О, тысяча чертей, — пробормотал Саймон. — Когда же этому придет конец?
Ариана терпеливо ждала, напряженно глядя на него своими волшебными глазами, затмевающими даже блеск серебра и аметистов на драгоценном обруче, сверкавшем на ее голове.
— Они видят рябину, — хмуро произнес Саймон, — но ее ветви для них никогда не цвели.
— Значит… — Ариана задумчиво постукивала пальчиками по седлу. — Значит, нужно быть Посвященным, чтобы увидеть второе кольцо, и по-настоящему влюбленным, чтобы увидеть рябиновый цвет?
Саймон напряженно передернул плечами.
— Тогда Дункан — Посвященный, — заключила Ариана.
— Полагаю, просто ему в голову ударила молния и слегка расплавила его мозги, — пробормотал Саймон. — Видит Бог, у него порой с памятью нелады.
Ариана задумчиво склонила голову. Саймон был почти уверен: если бы у нее под рукой оказалась арфа, раздались бы вопрошающие трели.
— Что случилось в Долине Призраков? — спросила она.
Саймон в отчаянии чуть не хлопнул себя по лбу. После Каменного Кольца он меньше всего хотел обсуждать Долину Призраков — это была еще одна таинственная история, которую отказывался воспринять его разум.
Именно благодаря этим загадочным событиям обручение Дункана и Эмбер стало чем-то вроде легенды в Спорных Землях.
