Кэтрин Коултер - Неутомимая охотница
— Три недели назад, мисс Мейберри, я жил счастливо, наслаждаясь бездельем и маленькими удовольствиями, которые дарит нам жизнь. Ho тут услышал, как ты говоришь с Александрой о наказаниях, и мое существование необратимо изменилось.
— Лорд Бичем, — строго заявила она, — я именно та, кого вы успели взять шесть раз за последние два дня. Можно подумать, необратимые изменения коснулись исключительно вашего существования!
Бичем громко засмеялся, и смех в этом темном провале звучал как хохот развеселившихся демонов.
Когда они выбрались из пещеры на свет, он вытер грязь с лица Хелен.
— Став твоим партнером, я не ожидал подобных приключении.
— У меня такое чувство, — глухо отозвалась она, — что приключения только начинакпся.
Они немного постояли на мысу к югу от Олдборо, глядя на длинную узкую полосу песка Маленькая пещера зияла в десяти футах ниже их ног — черный таинственный зев в полуразрушенной скале. Добраться до нее было нелегко; почва и камни ползли под ногами.
— Это самое прекрасное место на земле, — убежденно проговорила Хелен.
Прилив поднимался все выше, накатывая пенистые волны на грязно-коричневый песок. Бесчисленные черные камни, хаотически громоздившиеся в воде, были покрыты морским салатом, светло-зеленым в ярких лучах утреннего солнца. На поверхности болтались длинные плети водорослей, перепутанные с кусками плавника, сломанными ветками и стеблями растений. Мелкие заливчики были забиты морскими анемонами, литоринами, ракушками и губками, цеплявшимися за мелкие камешки. Интересно, на фоне какого залива Хелен хотела его нарисовать?
Тростник рос густыми щетками на низких песчаных дюнах вперемешку с подматрасником и стальником, розовые и фиолетовые цветы которых казались хрупкими и деликатными, но на деле были невероятно жизнестойкими и несгибаемыми. Розовые бутоны напомнили Спенсеру губы Хелен, и он уставился на ее рот, такой пухлый и манящий, что у него голова пошла кругом.
Лорд Бичем глубоко вздохнул и стал любоваться птицами, особенно одним чирком, который все время отставал от своих собратьев и сейчас беспомощно качался на настигшей его волне. Спенсер втягивал в себя воздух, пропахший солью, сухими водорослями и полевыми цветами, и старался не смотреть в сторону Хелен.
— Только взгляни на этих шилоносок! — воскликнула она, показывая на птиц, сидевших среди подмаренника и стальника. — Их длинные острые носы проникнут куда угодно в поисках еды. Видишь, как они загнуты вверх? И здесь так много черноголовых чаек! Но больше всего я люблю наблюдать, как кулики прыгают по песку, покоряясь приливу и отливу.
Бичем, почему-то не удивившись ее словам, продолжал разглядывать птиц. Невозможно сосчитать, сколько здесь видов, и все кричат, каркают, вопят, пищат, орут! У края воды топчутся сорочаи и серые ржанки. Волна на этот раз отхлынула быстрее обычного, и его знакомый чирок, потеряв равновесие, на миг беспомощно повалился на бок.
— Как я уже говорил, мой фамильный дом, Пейлдаунс, — начал лорд Бичем, — находится вблизи побережья Северного Девона. Со скал виден остров Ланди. А птиц сколько! Невозможно сосчитать. Весной их стаи закрывают небо как тучи. В детстве я больше всего любил буревестников, маевок и гагарок: ах, какие они бесцеремонные и Горластые! Если не перебраниваются друг с другом, то преследуют тех несчастных, кто по ошибке вторгся в их царство, и приходится срочно искать убежища. Поразительное время года!
— Никогда не была в Девоне. А где именно находится Пейлдаунс?
— Между заливами Ком-Мартин и Вуди, рядом с деревней Бассет. Там на прибрежных скалах часами сидят бакланы и топорики. Бывают дни, когда бесчисленное количество глупышей вьются и падают камнем вниз прямо над головой. Если один улетает, другой немедленно занимает его место, так что над головой образуется нечто вроде плотного покрывала.
Она воззрилась на него, словно видела в первый раз, и с расстановкой проговорила:
— Не думала, что ты так хорошо знаешь птиц и любишь природу. Обычно при мысли о высокородном джентльмене перед глазами сразу возникают колода карт, бутылка бренди, расстегнутый жилет…
— И красный нос? И еще женщина, нагнувшаяся над ним так низко, что груди выпадают из лифа.
— Довольно верное изображение. Что ж, справедливо. Мужчина с его репутацией обычно не склонен восхищаться окружающим пейзажем.
— Хелен, мужчина, считающийся признанным знатоком женщин и идеальным любовником, вполне способен ценить и другие вещи. Жизнь — это не только пьянство, игра в карты и мягкая женская плоть.
Спенсер сумел заставить ее замолчать, пусть и на минуту, и это ему понравилось. Он посмотрел в сторону веселой компании красноногих гусей, которая никак не могла решиться, остаться на мокром песке или взлететь на вершину скалы. Даже у гусей есть вожак! Вдохновленный этой мыслью, он продолжил:
— Женщина, даже такая сильная, как ты, нуждается в мужчине, способном вести ее по ухабистым дорогам жизни.
Хелен взглянула на него, вопросительно склонив голову. Спенсер показал вверх:
— Видишь, как гуси взмыли в небо идеальным треугольником? Они нуждаются в вожаке, который указывал бы им путь. Как и любая женщина. Ей необходим мужчина. Именно это я и хотел пояснить.
— Если бы я могла летать, — вздохнула она, прикрыв глаза ладошкой от солнца и любуясь гусями, — мне никто бы не понадобился. Я была бы совсем свободна.
Он снова впился глазами в ее нежные губы.
— Возможно. Честно говоря, мужчина предпочитает лежать в постели с женщиной, а не философствовать на тему гусей и вожака и не изучать строение каждой пиявки. Однако если мужчина достаточно умен — вроде меня, — он способен делать несколько дел одновременно, причем одинаково хорошо. Свобода для женщины, Хелен, — покоряться такому вожаку, как я.
Она наклонилась, сорвала желтый мак и бросила в него. Он поймал цветок, стряхнул с него грязь и поднес к носу.
— Почти не пахнет. Хочешь еще одно откровение? Я предпочел бы вдыхать твой запах, одновременно целуя твой белый живот.
Хелен отвернулась от него, и он безошибочно предположил, что ей до смерти хочется отвесить ему оплеуху, но она сдержалась и показала куда-то в сторону:
— Взгляните, лорд Бичем, к югу земля становится ровнее. Там находятся соленые топи, где бродит множество цапель. Вода в этих болотах застаивается и отвратительно смердит. Сомневаюсь, что вам понравится там гулять. Но пейзаж тут довольно живописен. — Она широко распростерла руки. — И почти все эти владения принадлежат мне.
Бичем подумал, что цена этих сокровищ невысока, но здесь так чудесно, что и он бы не прочь их иметь.
