Дженис Лэйден - Нечаянная страсть
Морайя стояла очень прямо, как всегда, сцепив руки спереди. Он снова восхитился ее самообладанием и тем, что, несмотря на небольшой рост, девушка блистала элегантностью осанки и грациозностью движений – удел немногих женщин. Чуть склонив голову набок, она мягко улыбнулась. Ее обнаженные плечи заливал золотистый свет свечей, и Роан с трудом подавил желание заключить Морайю в объятия. Видя, как вздымается ее грудь, виконт думал: «Поразительно, что стремление обладать этой девушкой не только не уменьшилось оттого, что я однажды уже насытился ею, но стало, кажется, еще сильнее». Однако он даже не взял ее руку. Роан понимал, что, если сделает это, он тотчас забудет о своих разумных намерениях.
Виконт отступил на шаг и крепко сцепил руки за спиной.
– Морайя, – начал он, удивившись тому, как неуверенно прозвучал его голос, – я почти весь день думал о ситуации, в которой мы оказались. Высокородные и воспитанные леди и джентльмены, как известно, следуют определенным нравственным правилам, но мы с вами нарушили их. – Морайя нахмурилась, и Роан поднял руку, предупреждая возражения. Но она по-прежнему молчала. – Знайте же, я… я понимаю ваши мотивы. Что касается меня… моего поведения… то я… – Голос его дрогнул и замер. Увидев, как лицо Морайи исказила уже знакомая ему боль, он поспешил продолжить с какой-то горькой улыбкой и более мягким тоном: – Это не значит, что я… сожалею о случившемся. Вы дали мне дивное наслаждение… – С этими словами Роан невольно коснулся щеки Морайи, но рука его опустилась, когда он добавил: – Но… но… дело в том… – Виконт поднял голову и твердо сказал: – Я очень прошу вас оказать мне честь и стать… моей женой. – О Боже, наконец-то он это сказал! Роан тут же добавил: – Это лучший выход для нас обоих в… в этих обстоятельствах, Морайя, и я уверен, что мы будем достаточно счастливы. В самом деле, очень счастливы. – Пробормотав эти слова, он снова коснулся ее щеки.
Но тут же отдернул руку, ибо подобной реакция совсем не предвидел. Глаза Морайи изумленно расширились, и она отпрянула от него. «Господи, – подумал Роан, – каким же мерзавцем считает меня эта девушка, раз ее так потрясло то, что казалось мне в высшей степени благородным!» У Морайи был такой вид, словно мысль о браке с ним никогда не приходила ей в голову.
– Морайя, вы, конечно, должны… – начал он, но девушка покачала головой, останавливая его.
– Милорд, я… прошу вас… позвольте мне собраться с мыслями, – проговорила она спокойным низким голосом. Пораженный ее выдержкой, он решил промолчать.
Морайя медленно подошла к камину и остановилась перед ним, склонив голову. Глядя, как на ее длинной шее и блестящих черных волосах пляшут отблески пламени, Роан внезапно подумал, что брак с Морайей мог бы быть удачным во многих отношениях, однако эта мысль встревожила его. Но какого дьявола она так долго размышляет? Неужели так трудно согласиться с его предложением? Она, разумеется, не откажется, и значит…
Голова у Морайи шла кругом, несмотря на ее внешнее спокойствие. Слова Роана застали ее врасплох. Она и не помышляла, что виконт сделает ей предложение. Девушка поняла, что ошибалась, считая его беспринципным, хотя и очень обаятельным мерзавцем. Она также призналась себе в том, что мысль о браке с виконтом Роаном весьма привлекательна во многих отношениях. Однако в отличие от него Морайя не знала, будут ли они счастливы вместе. Его могучая энергия и решительность заставляли ее предполагать, что жить с ним очень непросто. Но уж пресной эта жизнь никогда не будет. Нет, днем им не грозит скука, а уж ночью… Морайя покраснела при мысли о полных наслаждения ночах. Ей следовало учесть, конечно, и более практические стороны. Брак с Роаном решил бы многие проблемы. Ей не пришлось бы уже думать о деньгах. Это позволило бы вывести в свет Тэсс; кроме того, Морайя почему-то полагала, что виконту удалось бы образумить ее отца. Она тихо вздохнула, подумав, как хорошо иметь рядом сильного человека, на которого можно опереться. Увы, сколько она себя помнила, в семье сильной приходилось быть именно ей.
Она подняла голову и задержала взгляд на свечах. Морайя запрещала себе смотреть на Роана, ибо всегда при этом ощущала слабость внизу живота и боялась, что это повлияет на ее решение. Она сознавала: более импульсивная женщина отбросила бы сомнения и, не колеблясь, сказала бы ему «да». Но жизнь научила Морайю осторожности и практичности, и она тщательно взвешивала свои действия. Поэтому, рассмотрев положительные стороны возможного брака с Роаном, она обратилась к отрицательным.
Они с виконтом едва знали друг друга, несмотря на… на их интимную близость прошлой ночью. Их отношения нельзя назвать даже дружескими, о привязанности говорить не приходилось, да и он не заикался ни о том, ни о другом. Вздохнув, Морайя поняла, что уважения друг к другу они так и не испытывали. Значит, причина внезапного благородного порыва виконта только одна. Он сделал ей предложение из соображений чести и долга, а возможно, из жалости. При этой мысли девушка внутренне содрогнулась. Она не хотела мужской жалости, как не желала и быть ярмом ни для какого мужчины. Морайю тяготило и то, что Роана свяжет с ней чувство долга. Она боялась, что все это обернется постоянным раздражением, а потом и ненавистью.
Да, Роан ее желал, но Морайя опасалась, что желание, в конце концов, иссякнет. Он устанет от нее, возможно, через неделю, через месяц, через год, но так или иначе, это когда-то произойдет. Ведь и виконт говорил ей, что женщина остается под защитой джентльмена, пока она ему не наскучит. Любовница может просто уйти, сохранив достоинство и независимость, но для жены это невозможно. Нет, став женой Роана, она превратится в его собственность, ей придется подчиняться виконту, считать себя обязанной ему, зависимой от него. Ее ждет затворничество в каком-нибудь выбранном им сельском захолустье, а он будет предаваться удовольствиям в Лондоне. Какая ужасная участь жалкой, презираемой, заброшенной жены неверного мужа! Морайя знала унизительность такого положения, ибо именно так случилось с ее приятельницей Сарой. О, ее муж возвращался домой, но только из приличия. Он то кричал на нее, то обращался с нею холодно и безразлично-вежливо, а это Морайя находила еще более невыносимым. Он едва замечал своих детей и постоянно отправлялся заниматься «делами» в Лондон. Морайе не раз случалось утешать Сару после его посещений, и она давно осознала, что сама такой жизни не вынесла бы. Дома, в Уикеме, ее с утра до вечера донимают кредиторы, но она, по крайней мере, сама себе хозяйка, независимая женщина, не обязанная ни перед кем отчитываться, уважаемая слугами, членами семьи и соседями.
