Элизабет Чедвик - Сокровища короля
– Роберт Уиллоби, – представил, его Мириэл Герберт. – Муж моей крестницы. Я завещал ему свое дело.
Роберт Уиллоби улыбнулся, услышав такую рекомендацию, и склонил голову перед Мириэл.
– Надеюсь, я еще не скоро вступлю в права наследования, – галантно отозвался он.
Герберт фыркнул:
– Будь с ним осторожна, девушка. Красноречивость – его главное достоинство. – В его шутливом тоне сквозило раздражение.
Уиллоби посмотрел на старика с иронией во взгляде и бросил небрежно:
– Одно из главных достоинств.
– В число коих скромность не входит. – В лице Герберта промелькнула досада, – Мне очень жаль, что твоя жена не может присутствовать на вечере. Я не видел ее с Михайлова дня.
Насмешливый огонек угас в глазах Роберта.
– Если б не лихорадка, Джуэтта пришла бы непременно. Ты же знаешь, она обожает встречать Рождество в твоем доме. – Он поклонился Мириэл. – Уверен, она была бы счастлива познакомиться с тобой, госпожа Стамфорд.
– Я тоже, – вежливо отозвалась Мириэл. – Что ж, как-нибудь в другой раз.
– Думаю, это можно будет устроить. – Роберт сверкнул улыбкой, отчего Герберт нахмурился.
На ужин гостям подали жареных голубей в соусе из зелени, затем сдобренную специями сладкую пшеничную кашу на молоке и яблоки, фаршированные финиками с хлебной крошкой. Роберт Уиллоби за столом разглагольствовал о торговле шерстью, являвшейся источником благосостояния как его самого, так и Герберта. Последний, слушая компаньона, кипел от злости.
– Мы приобретаем сырье у хозяев маноров[8] и монастырей, а потом перепродаем его либо фламандским купцам, либо местным ткачам, таким вот, как Элис, они изготавливают из руна пряжу и ткань. – На его губах опять заиграла ироничная улыбка. – В общем, мы, так сказать, сборщики кошарной шерсти.[9]
Разморенная чудесным вином, Мириэл утратила осторожность.
– Мне хорошо знакомо суконное производство, – призналась она. – Я родилась в семье потомственных суконщиков. Мой дедушка всегда сам выбирал и покупал сырье.
– Вот как? – Роберт облокотился на стол и подался вперед всем телом, сосредоточив на ней все свое внимание. – И, по-твоему, какую шерсть лучше использовать?
– Ну, это зависит от того, намерены вы валять сукно или нет. Если да, значит, нужно брать настриг с короткошерстных овец, причем руно овцематок, а не баранов. Если нет, больше всего подойдет шерсть овец линкольнской породы.
Роберт слушал, кивая. Элис Лин тоже заинтересовалась. Ее суровое лицо загорелось любопытством, в глазах отразилось сомнение.
– Лично я покупаю руно лейстерской породы, – сказала она.
– Это тоже хорошая шерсть, – дипломатично согласилась Мириэл. Ее дедушка предпочитал сырье более высокого качества.
Элис задала ей несколько вопросов по существу ткацкого процесса. Несколько возмущенная тем, что ей устроили испытание, Мириэл отвечала убедительно и с достоинством. В глазах Элис засветилось уважение, суровая складка губ чуть смягчилась.
– Тебе, молодая особа, еще предстоит многому научиться, – назидательным тоном изрекла она. – Некоторым вещам можно научиться только на практике.
– Верно, опыта у меня маловато. – Мириэл тактично улыбнулась.
– Ты не упоминала, что каким-то образом связана с суконным ремеслом, – недовольно пробурчал Герберт. Он пригласил Мириэл на торжественный ужин, чтобы похвастать ею перед друзьями и коллегами и ввести ее в свой круг, но никак не ожидал, что она так скоро освоится в новом обществе и найдет общий язык с его компаньоном. Последнее его особенно беспокоило.
Удивленная его тоном, Мириэл вскинула брови:
– Но ведь вы никогда не спрашивали меня, да и вообще эта тема в наших разговорах как-то не возникала.
Герберт выдавил жалкую улыбку.
– Интересно, какие еще сюрпризы ты для меня приготовила? – Он попробовал пошутить, но в его реплике явно прозвучали собственнические нотки. Воцарилось неловкое молчание.
Чувствуя, что краснеет, Мириэл обратила к нему свое лицо:
– Вы только подумайте, как скучна была бы жизнь без сюрпризов.
– Может быть, но привычное существование спокойнее, и в пользу этого говорит многое.
– Смотря что подразумевать под привычным существованием, – тихо сказала она, вспомнив повседневное однообразие монастыря Святой Екатерины.
Герберт поджал губы и отошел, но Мириэл почувствовала, что он не одобряет ее поведение. Вскоре после этого гости начали расходиться. Элис Лин пригласила Мириэл посетить ее мастерские у подножия холма, на котором стоял замок, и девушка неожиданно для себя с радостью согласилась. Роберт Уиллоби на прощание с галантностью поцеловал ей руку.
– Я не отказываюсь от своих слов. Ты должна непременно навестить нас и познакомиться с Джуэттой.
– С удовольствием, – с теплотой в голосе ответила Мириэл.
Когда подошла ее очередь благодарить Герберта за гостеприимство, тот поймал ее за рукав платья.
– Будь начеку с господином Уиллоби, – предупредил он. – Я не уверен, что у него в отношении тебя абсолютно честные намерения.
Мириэл рассмеялась:
– Господин Уиллоби – видный мужчина и говорит красиво, но я не глупая простушка, которую легко охмурить бойким языком и привлекательной внешностью.
Герберт сконфузился:
– Просто я боюсь, как бы он не обманул тебя. Мне стыдно, что я не сдержал слова: обещал тебе рай за своим столом, а ты весь вечер терпела назойливые ухаживания.
– Он вовсе не докучал мне ухаживаниями, – возразила Мириэл. – Мы просто беседовали, а теперь он отправился домой к своей жене. – Она решительно шагнула за порог на колючий холод, уступая место торговцу тканями и его семье, ждавшим своей очереди, чтобы попрощаться с хозяином дома. Герберт, дабы не привлекать внимания, вынужден был отказаться от дальнейших увещеваний.
– И все же прими к сведению мой совет, госпожа, – напутствовал он Мириэл, провожая ее наклоном головы.
Мириэл в ответ улыбнулась и сделала реверанс, но от обещаний воздержалась.
Холодная зима неохотно сдала позиции поздней дождливой весне, а потом наступили погожие летние деньки. Волосы Мириэл отросли до подбородка. Расчесываясь на ночь, она смотрела на себя в ручное зеркальце с серебряным покрытием на обороте и с удовлетворением отмечала, что они уже настолько длинны, что даже переливаются, когда она встряхивает головой.
Ее жизнь в Ноттингеме складывалась удачно, и ей казалось, что чем длиннее отрастают ее волосы, тем лучше она живет. Часть денег короля Иоанна она потратила на покупку тридцати овцематок линкольнской породы и одного отличного барана – линдсейской. Каждую овцу она собственноручно отбирала по качеству шерсти. Для своей отары она арендовала у лорда Бригфорда богатое пастбище за рекой Трент и наняла пастуха. Герберт вызвался купить у нее руно, когда начнется сезон стрижки овец, но Мириэл отклонила его предложение. Фландрия остро нуждалась в отменной английской шерсти, и девушка знала, что получит хорошую прибыль, если продаст настриг со своих овец, но она собиралась открыть собственную мастерскую по изготовлению сукна.
