Стефани Лоуренс - Однажды ночью
– А нужно сделать так, чтобы их вспомнили.
– Действительно… – Взгляд Аманды остановился на женщине, которая, по ее мнению, могла быть ценным источником информации.
Амелия проследила за ее взглядом.
– Да. Если кто и в состоянии помочь, то только она.
– И вряд ли она будет вставлять мне палки в колеса.
Аманда решительно двинулась вперед, обходя тех, кто хотел бы поболтать с ней. Когда она добралась до своей цели, ей пришлось ждать, пока какая-то мамаша, озабоченная дебютом дочки, наговорится и уйдет. После этого она поспешила занять освободившийся стул.
Леди Озбалдестон окинула ее более заинтересованным взглядом, чем ту мамашу.
– Да, детка? Ты не беременна, не так ли?
Аманда изумленно уставилась на нее, а затем с достойным похвалы спокойствием ответила:
– Нет.
– Ну, тогда еще есть надежда.
Аманда призвала на помощь всю свою отвагу.
– Я бы… я бы хотела спросить, вы можете вспомнить подробности давнего скандала?
– Насколько давнего? – В черных глазах леди Озбалдестон горело неподдельное любопытство.
– Десять лет.
Леди Озбалдестон прищурилась.
– Декстер, – уверенно произнесла она. Аманда подпрыгнула от неожиданности. – Боже мой, детка! Только не говори, что добилась успеха там, где остальные потерпели крах!
Аманда разрывалась между желанием надеть корону победительницы и необходимостью все отрицать.
– Возможно, – нашла она компромиссный ответ. – Но мне хотелось бы узнать о скандале. Я слышала только то, что он соблазнил какую-то девушку, которая потом покончила с собой. А потом я узнала, что там примешано и убийство.
– Узнала, да? Интересно, от кого? Мало кто согласился бы беседовать на эту тему.
– О? – Аманда попыталась придать своему лицу невинное выражение.
Леди Озбалдестон хмыкнула:
– Ладно, кажется, у тебя возникла необходимость выяснить, как все было на самом деле. В свете ходили слухи, что Декстер соблазнил местную девушку из деревни в фамильном поместье. Девушка забеременела, но вместо того, чтобы сообщить об этом Декстеру, рассказала своему отцу, религиозному фанатику. Тот прогнал ее, и она покончила с собой. Декстер узнал об этом, когда приехал домой, разыскал отца девушки и, как мы слышали, убил его, а по глупости так и остался стоять над телом, где его и нашли. Его отец пришел в ужас. Он хотел отказаться от сына, но тогда титул и поместье достались бы короне. К тому же графиня души не чаяла в своем сыне – единственном и обожаемом птенчике, – а старик любил графиню. Поэтому он подверг сына собственному суду – в те времена это было нормой – и запретил тому появляться в Англии до своей смерти. Вот какие слухи ходили в Лондоне. А вот во что в Лондоне верили… это уже другой вопрос.
– Свет не поверил, что он – нынешний граф – убийца?
Леди Озбалдестон нахмурилась:
– Точнее, вынесение приговора было отложено. Возможно, нынешний Декстер в юности и был сорвиголовой, необузданным и горячим мальчишкой, но никому из нас он гадостей не делал. – Ее светлость посмотрела на Аманду и значительно мягче добавила: – В добром урожае всегда попадется одно червивое яблоко, и понять это можно, только надкусив. Даже если Декстер и был способен на убийство – во что многим из нас верится с трудом, – у него не черная душа убийцы. Он был ярким юношей, полным сил и жизнелюбия, бесшабашным и уверенным в себе. Он провел в городе всего несколько месяцев, но этого времени нам хватило, чтобы оценить его. – Помолчав, леди Озбалдестон продолжила: – А его отец был солдафоном – это неоспоримый факт. Старик был добродетельным до умопомрачения и очень жестко требовал, чтобы все вокруг вели добродетельный образ жизни. Мысль о том, что сын совершил убийство, ранила его гордость. Он принял решение за несколько часов, на горячую голову. В таком состоянии легко сделать ошибку.
Аманда молчала, пытаясь усвоить сказанное. Наконец она спросила:
– Значит, сейчас свет принимает Декстера?..
Леди Озбалдестон презрительно усмехнулась:
– С его-то состоянием? И внешностью? Есть мамаши, которые не моргнув глазом выдали бы за него своих дочек, убийца он или нет. – Она многозначительно взглянула на Аманду. – Твоя мама не из таких.
Аманда приложила все силы к тому, чтобы ее лицо сохранило бесстрастное выражение.
– Я назвала бы нынешнюю ситуацию нерешенной, – после паузы заговорила леди Озбалдестон. – Когда Декстер образумится и вернется в свет, его не подвергнут остракизму – среди нас немало тех, кто помнит все события и позаботится об этом. Однако рядом с его именем будет стоять вопросительный знак до тех пор, пока не прояснится вопрос с убийством.
– Спасибо, – поблагодарила Аманда и собралась встать, но передумала. – Я еще хотела спросить, а какая связь между Декстером и Эшфордами?
– Кровная: Люк Эшфорд – двоюродный брат Мартина Фалбриджа. Их матери – родные сестры. – Помолчав, леди Озбалдестон добавила: – Насколько я помню, в детстве мальчики были неразлучны. Они похожи, правда?
Аманда кивнула.
– Ага! – воскликнула леди Озбалдестон. – Значит, ты видела этого неуловимого графа. Позволь, детка, дать тебе один совет. – Ее светлость сжала руку Аманды крючковатыми пальцами и наклонилась к ней. – Если что-то очень сильно хочешь и уверена, что это пойдет тебе на пользу, нужно бороться. Бороться! – Она выпустила руку Аманды. Девушка встала. – Запомни, что я сказала. Если это то, что тебе нужно, не сдавайся, как бы велико ни было сопротивление.
Аманда заглянула в мудрые глаза ее светлости и присела в реверансе.
– Я запомню.
Аманде понадобилось два полных дня, чтобы убедить Реджи в необходимости побывать у леди Хеннесси. Поэтому через три вечера после прогулки в Грин-Парке она вновь входила в дом номер девятнадцать по Глостер-стрит. И опять в гостиной было полно народу.
При виде Аманды и Реджи хозяйка многозначительно вскинула брови, но промолчала.
– Помни, что ты мне обещал, – сказала Аманда, похлопав Реджи по руке.
Тот огляделся по сторонам.
– Не нравится мне все это. Вдруг к тебе кто-нибудь пристанет?
– А я спрячусь за тобой. – Аманда пошла прочь, но потом обернулась. – Только не исчезай.
– Как будто я могу, – фыркнул молодой человек.
В соответствии с ее инструкциями он неторопливым шагом направился в конец гостиной. Аманда поискала взглядом каштановую шевелюру с выгоревшими на солнце прядями. Мартина нигде не было. Моля Бога о том, чтобы он пришел, она с милой улыбкой двинулась по кругу.
На этот раз она соблюдала осторожность и не поощряла мужчин на ухаживания. Перемещаясь от одной группы к другой, она ухитрилась никого не оскорбить и не обидеть – в этом ей помогал опыт, выработанный за долгие годы пребывания в высшем свете. Под ее внешними спокойствием и беззаботностью скрывалась крайняя степень напряжения, все нервы были натянуты как струны.
