Тамара Лей - Пламя страсти
Ах, слава Богу, вот он! Позади священника и рыцаря показался Гемфри Рейнард с внуком. Мальчик вертел головой, с любопытством разглядывая все вокруг. Он сидел в седле перед дедом и не сразу заметил мать.
Джослин пришпорила лошадь и поскакала им навстречу. К ее радости Лайм и его люди не поспешили последовать за ней. Но, ощущая их взгляды, она чувствовала себя скованно. Неужели ей придется прощаться с отцом на глазах у лорда Фока?
Тем временем отец Иво и рыцарь проехали мимо нее, направляясь к Лайму.
— Мама, здесь живет великан? — выпалил Оливер, едва увидел мать. Он то и дело бросал восхищенные взгляды на величественно возвышающуюся впереди башню.
Джослин ожидала услышать от сына совсем Другой вопрос: «Почему ты не вернулась вчера?» или «Я так боялся без тебя», но, похоже, мальчик воспринял ее отсутствие как нечто само собой разумеющееся. Должно быть, он сильно обрадовался, когда за ним в монастырь приехал дед. Но теперь женщина осознала и другое: ее сын подрастал и менялся прямо на глазах, становясь более самостоятельным и независимым. Возможно, она уже нуждалась в нем больше, чем он в ней. И все-таки Джослин была благодарна Оливеру за то, что он не стал задавать ей многочисленные вопросы, стремясь узнать, почему она не сдержала обещание и не пришла к нему вчера вечером.
— Великан? — задумчиво переспросила мать, направляя лошадь вслед за жеребцом отца. — Здесь действительно живет очень сильный и могущественный человек, но он не великан.
— Но хоть немножечко он похож на великана? — почти с мольбой в голосе спросил Оливер, желая найти подтверждение тому, что нарисовало ему его разыгравшееся детское воображение.
Джослин не терпелось обнять сына.
— Немножко похож, — ласково улыбаясь, ответила она, затем протянула руки и взяла мальчика у отца.
— А дракон? Дракон здесь тоже живет? — не унимался Оливер.
Обняв сына и прижав его к груди, женщина кивнула головой:
— Может, и живет, Оливер. Кто знает?
Джослин благодарила Господа за то, что наконец-то может приласкать свое маленькое сокровище, доверчиво прильнувшее к ней. Однако Оливер не мог сидеть спокойно долго. Не прошло и нескольких минут, как он заерзал, потом повернулся к матери и начал теребить край ее накидки.
— Мы едем в Эшфорд? Мне Большой папа сказал.
Большой папа! Услышав, как ребенок назвал деда, женщина улыбнулась. Да, сын растет и растет очень быстро, но для нее он на долгие годы останется маленьким мальчиком. Нежно погладив мальчугана по голове, мать ответила:
— Да, мы едем в Эшлингфорд. Нам предстоит увлекательное путешествие, возможно, даже с приключениями. Ты доволен?
Оливер пожал плечами.
— А Большой папа сказал, что не поедет с нами, — обиженно надув губы, пробормотал он.
Джослин перевела взгляд на отца.
— Но он очень скоро приедет к нам в гости. Правда, отец?
— Конечно, приеду, — бодро ответил Гемфри, однако его радостный голос не соответствовал озабоченному выражению лица.
Пожалуй, отцу будет одиноко в Розмуре без них с Оливером. Даже более одиноко, чем все эти годы, прошедшие с того памятного дня, когда его сын покинул отцовский дом, отправившись неизвестно куда.
Оливер внимательно посмотрел на деда.
— Приедешь? Обещаешь?
Гемфри протянул руку и легонько ударил кончиком пальца по носу малыша.
— Да, обязательно, мой мальчик.
Лицо ребенка засияло в улыбке.
— Пожалуй, нам пора отправляться в путь, — заметила Джослин, усаживая сына поудобнее. — Нам предстоит долгая дорога до Эшлингфорда.
Подняв голову, она встретилась взглядом с отцом.
— Я… Я буду скучать без вас. — Гемфри заморгал, стараясь отогнать набежавшие на глаза слезы.
Искренние слова отца до глубины души тронули Джослин. Ее сердце тревожно заныло. Положив ладонь на руку мужчины, она тихо произнесла:
— Мы тоже будем по тебе скучать.
Гемфри натянуто улыбнулся и другой рукой накрыл руку дочери.
— Я собираюсь отыскать твоего брата, Джосси. — Заметив удивление на ее лице, он добавил: — Уже пора.
Значит, их отъезд из Розмура принесет определенную пользу. Видимо, поняв, что может остаться в полном одиночестве, Гемфри решил отбросить неуместную гордость и вернуть сына. Конечно, если тот согласится вернуться. Нельзя сказать, чтобы Гемфри Рейнард был жестоким человеком, но после смерти любимой жены он, стремясь заглушить горе, начал пить, пить беспробудно. Первые два года он напивался до такой степени, что впадал в буйство. Но ни разу не поднял руку на дочь.
И вот однажды между ним и вином на беду встал сын, за что и был наказан. Так Ричард Рейнард покинул родительский дом и отправился странствовать, что совсем выбило из колеи Гемфри. Хотя после того рокового вечера, когда ушел сын, отец стал пить еще больше, он уже не терял самообладания.
— Рада слышать твои слова, — охрипшим от волнения голосом проговорила Джослин.
Гемфри горько усмехнулся:
— Надеюсь, у меня получится. Ты же знаешь, Ричард еще более упрям, чем я.
Дочь не могла не согласиться с ним, но надеялась, что, поняв, как много они потеряли, ее брат и отец сумеют понять друг друга.
— Ты известишь меня, если Ричард вернется домой?
Глядя куда-то поверх ее плеча, Гемфри закивал в знак согласия.
Джослин, проследив за его взглядом, увидела приближающихся рыцарей во главе с Лаймом. Значит, пора прощаться. Она хотела поднять руку, но отец еще крепче сжал ее и не отпускал.
— Мне не очень нравится этот священник, — вполголоса произнес он.
— Я буду осторожна, — заверила его дочь.
Гемфри снова кивнул головой.
— Что же касается незаконнорожденного, то думаю, он совсем не такой, каким мы его представляли по рассказам Мейнарда.
Джослин удивленно посмотрела на отца. Что же произошло между ним и Лаймом по дороге в монастырь вчера вечером? Но расспрашивать его уже не осталось времени.
— Возможно, — заявила она, высвобождая руку, — в будущем мы узнаем, кто из них прав, кто виноват.
Тяжело вздохнув, Гемфри повернулся и отвязал от седла узел.
— Это твои вещи. — Наклонившись, он прикрепил их к седлу лошади Джослин. — Я собрал твою одежду утром.
— Ой, я о ней совсем забыла, — с благодарностью в голосе сказала вдова, радуясь тому, что позднее сможет переодеться в свою привычную и удобную одежду.
Тем временем Гемфри Рейнард выпрямился в седле.
— Да поможет тебе Господь, дочка, — печально напутствовал он, потом повернул лошадь и направился в сторону города.
— Я люблю тебя, Большой папа, — крикнул ему вслед Оливер.
Помедлив несколько секунд, Гемфри оглянулся. По его лицу Джослин прочла о том, как ему тяжело. Он тщательно старался скрыть свои чувства от внука. Но в конце концов мужчина подмигнул мальчику и помахал ему на прощание рукой.
