Розалин Майлз - Возвращение в Эдем. Книга 1
Ему ведь к тому же пришлось сообщить о случившемся Саре и Деннису. Естественно, Грег решил, что Биллу это лучше взять на себя. Сердце Билла сжалось, когда он вспомнил, как это было: дети понимали, что произошло что-то страшное, иначе их не стали бы забирать из школы, но они и представить не могли, насколько ужасающую весть он для них приготовил. Что ж, теперь все это позади, мрачно подумал Билл. Не дай Бог, чтобы мне когда-нибудь довелось еще раз пережить подобный кошмар. Он вспомнил, что однажды сам себе поклялся заменить отца Саре и Деннису, чего от Грега наверняка вряд ли стоило ожидать, и решил, что будет устраивать для них дни рождения, Рождество и прочие праздники точно так же, как их устраивала для своих горячо любимых детей сама Стефани.
«Стефани…» — Билл тяжело вздохнул. Те несколько недель, которые прошли со времени ее исчезновения, он горевал о ней так, как в жизни не горевал о Максе, к которому относился с уважением и восхищением, но без особой любви. К своему удивлению, Билл обнаружил, что ему недостает этой высокой длинноногой женщины с большими грустными глазами и искренней улыбкой. Ему не хватало и другой Стефани — деловой женщины с превосходной практической сметкой и тонким чутьем, прекрасно разбиравшейся и в рынке, и в делах «Харпер майнинг». Но больше всего ему не хватало ее как личности — сердечной, живой, верящей и верной. Что ж, ее больше нет, значит, придется примириться с этой потерей и носить ее в себе как вечную боль. «Прощай, моя дорогая, — подумал он с безграничной любовью, — но я тебя не забуду. Никогда не забуду».
В аэропорту Дарвина внимание билетного кассира привлекла элегантно одетая женщина, которая медленным шагом вошла в зал бронирования, оглядываясь вокруг так, как будто не была уверена, туда ли она идет. В отличие от большинства австралиек, она была в изящной шляпке с густой вуалью, полностью закрывавшей лицо. Напряженной походкой, ступая с осторожностью, как после тяжелой травмы, она направилась к его кассе. Может быть, как раз поэтому на ней вуаль, подумал он лениво. Но, так или иначе, в ней было что-то привлекательное.
Она остановилась посреди зала, чтобы взглянуть на расписание отправлений, затем подошла к его столу.
— Билет до Таунсвилла, пожалуйста. — Голос ее был низким и хриплым.
— В одном направлении или обратный? Женщина заколебалась, затем сказала:
— В одну сторону.
Кассир постучал по клавишам своего настольного компьютера, чтобы подобрать подходящий рейс, и сказал ей, сколько стоит билет.
— Ваше имя, пожалуйста.
Женщина ответила не сразу. Она открыла сумочку, чтобы расплатиться, и, к своему изумлению, кассир увидел, что ее сумочка буквально битком набита долларами. Не обращая внимания на его пристальный взгляд, она подняла голову.
— Тара Уэллс, — гордо сказала она.
Глава шестая
Сев в самолет, Тара Уэллс облегченно вздохнула, скинула туфли под сиденьем, которое находилось впереди нее, и, закрыв глаза, откинулась назад. Роль таинственной незнакомки под вуалью была ей не по душе. Но это было лучше, чем терпеть взгляды со всех сторон — испуганные, жалостливые или откровенно оскорбительные, — которые встретили ее, когда она — попыталась пройтись по улицам с неприкрытым лицом. А скоро-скоро… Она подумала о своей будущей жизни, и лицо ее стало твердое и решительное, каким оно бывало прежде у женщины по имени Стефани Харпер.
После того как Тара уехала от Дейва, она пережила целую эмоциональную бурю, после которой почувствовала себя выжатой как лимон, но в то же время более сильной. Всю свою поездку в Дарвин на трейлере она провела как в кошмарном сне, когда в ее памяти вспышками боли и ужаса стали мелькать прежде вытесненные в подсознание эпизоды недавно пережитого. Первая такая вспышка возникла перед ее глазами, когда огромный автомобиль ухнул в неглубокую речушку, пересекавшую дорогу недалеко от того места, где се подобрал водитель. Когда брызги воды, поднятые колесами грузовика, хлестнули по ветровому стеклу, Тара вскинула руку и закричала: она была уверена, что вода сейчас ударит ее по лицу, накроет ее с головой, ослепит ее глаза и заполнит ее задыхающийся рот. Она с трудом овладела собой, тяжело дыша и вздрагивая всем телом, видя любопытные взгляды водителя в свою сторону, но была не в силах ничего ему объяснить.
Вслед за этим первым воспоминанием на нее исподволь, как воры в ночи, безжалостно налетели и другие. Она снова увидела закат над болотом, почувствовала дно лодки под ногами и фотоаппарат в руках. Всплыв на поверхность и в панике захлебываясь, она увидела холодные глаза своего убийцы — Грега! Моего мужа! О Боже! А позади него ту — другую женщину — женщину, которая сидела, как загипнотизированная, когда я кричала ей, моля о помощи, — Джилли. А потом — боль, неописуемое ощущение бритв, полосующих ей руку, горячая кровь, хлещущая из ран на ее лице, вода, в которой она тонет, тонет, и наконец — мрак и забвение. В то время как трейлер громыхал по пустынным просторам северных земель, она кусочек за кусочком сложила мозаику своей прежней жизни в единую картину. К тому времени, когда они прибыли в Дарвин, она знала, что раньше ее звали Стефани Харпер.
Но Стефани Харпер больше не было. Ее муж хотел, чтобы она умерла, и убил ее. Сотрясаясь от рыданий, она осознала себя как женщину без лица, без имени, без прошлого. Все это он у нее отнял. Теперь она была никем и ничем.
Вместе с нахлынувшими воспоминаниями в ее голове горькой иронией вновь прозвучали слова Дейва: «Ты была спасена для чего-то. Или для кого-то.» — «Спасена? Для мужа, который был виновником ее беды?» — Она гневно улыбнулась, и ее исковерканное лицо горестно сморщилось. — «Что ж, возможности сделать вторую попытку он не получит. Спасена? Для чего? И зачем только судьба вырвала ее из лап смерти, которая сейчас была бы куда более желанна, чем это невыразимое страдание!»
В приступе отвращения она сорвала с пальца обручальное кольцо и вышвырнула его на дорогу.
«Почему? Почему? Почему? — то и дело повторяла она про себя, сидя в кабине трейлера, где ее час за часом, не переставая, терзали мучительная боль и жаркий гнев. — Почему, Грег? Ведь я так тебя любила, как никакая другая женщина тебя никогда не полюбит! Почему же я потеряла твою любовь? Почему ты хотел, чтобы я умерла? Почему ты меня так ненавидел? — Она все глубже погружалась в пучину горя и ярости, пока, наконец, достигнув самого дна, не нашла спасительную ниточку, ухватившись за которую, она постепенно стала приходить в себя. — Ведь для чего-то я спасена, — подумала она исступленно. — Ведь и Дейв говорил об этом. Должно быть, именно для того, чтобы узнать, почему. Ну хорошо, а что же дальше? — Ответ не заставил себя ждать:
