Барбара Картленд - Огонь в крови
Она шепотом спросила Иветту:
– Как ты думаешь, когда вернется миледи?
– До вечера, m’mselle. Уже готовят парадный ланч!
Да, об этом накануне говорил и граф… Это ее несколько успокоило, хотя, увы, сегодня она увидит свою сестру, наверное, в последний раз. Пандии стало больно при мысли, что она выполнила просьбу Селены и та в ней больше не нуждается и поэтому наверняка как можно скорее спровадит из Лондона.
После завтрака – когда Иветта уже приготовилась унести поднос с посудой, – вдруг открылась дверь и в спальню вошел граф. Из-за срочного визита к премьер-министру он был тщательно одет и выглядел очень внушительно. Граф подошел к постели, и Пандия со смущением осознала, что на ней только тонкая ночная рубашка, а по обнаженным плечам волной рассыпались густые волосы.
– Доброе утро, дорогая, очень надеюсь, что тебе уже лучше!
– Спасибо, гораздо лучше. Иветта вчера принесла мне полезное теплое питье, и простуда почти прошла – «Таким образом я освобожу дорогу для Селены», – подумала Пандия и покраснела от столь нескромной мысли.
Иветта вышла, и граф уселся на край постели – так же, как раньше это делал лорд Сильвестер. Взгляд графа заставил Пандию насторожиться.
– Как же ты прелестна этим утром! – воскликнул он. – А я ночью все думал, что нам надо почаще оставаться наедине… Не поеду я сегодня в клуб, как собирался, лучше вернусь домой во второй половине дня, и мы, конечно, сможем доставить друг другу удовольствие до отъезда на обед в Министерство иностранных дел.
Сомневаться в том, что́ именно граф имеет в виду, не приходилось, и Пандии, хотя она и знала, что он принимает ее за Селену, стало очень не по себе.
– Ах, как бы мне хотелось остаться с тобой в постели этим чудесным утром, – и он опять вздохнул, а в глазах его явно засветился огонек страсти. – Будь он проклят, наш премьер-министр и все его присные, что мешают мужу и жене побыть вдвоем! – засмеялся граф и наклонился, чтобы поцеловать ее прямо в губы, но в последний момент она увернулась, и только его усы коснулись девичьей щеки…
– Осторожно! – поспешила предупредить Пандия. – Я ведь все еще могу тебя заразить!
– Ничего я не боюсь, – возразил граф, подняв голову, – и сегодня я прилечу домой на крыльях любви, а ты, моя прекрасная женушка, пожалуйста, позаботься о себе, чтобы поскорее выздороветь!
Он встал, подошел к двери и оглянулся, а потом, усилием воли взяв себя в руки, вышел из комнаты, чтобы поскорее отправиться на службу, и только тогда Пандия перевела дух. Она откинулась на подушки и с отчаянием подумала, что едва избежала падения в пропасть… Если бы не служебный долг графа, она бы сейчас оказалась в очень и очень затруднительном положении. Правда, теперь она в безопасности, однако сердце отчаянно стучало в груди от пережитого страха.
Но вот снова появилась Иветта:
– Милорд уехал, – доложила она, – а я приготовила для вас ванну. Вы успеете принять ее и одеться к приезду madame!
Пандия ничего не ответила: не могла же она рассказать Иветте о планах графа, как бы сама Селена ни была откровенна со служанкой…
Мама, конечно, удивилась бы, что дочь избрала ее наперсницей в делах, которые касаются и супружеских отношений, и… любовных. Все интимные проблемы надо держать при себе – считала Пандия, – но Селене она, конечно, все расскажет. Сестра должна знать о том, что случилось, и уж тем более о намерениях графа.
Все еще лежа, Пандия постепенно стала успокаиваться, и ее мысли опять обратились к лорду Сильвестеру. О, если она могла бы снова с ним увидеться, снова пожелать спокойной ночи, поговорить об его книге… Кстати, книга лежала рядом с ней, но Пандии не хотелось сейчас погружаться в те восхитительные строки, что лорд Сильвестер ей посвятил, лучше уж дождаться, когда неприятное волнение от встречи с графом поутихнет. Да, когда она окажется дома, в деревне, никакие волнения не помешают ей восхищаться его трудами – ни завтра, ни через месяц, ни в следующем году…
Но об этом ей тоже не хотелось думать! Было мучительно сознавать, что сейчас ее с лордом Сильвестером разделяет всего несколько улиц, но это равносильно тому, как если бы их разделял целый мир. Впрочем, возможно, скоро именно так все и будет.
Вошла Иветта – сказать, что ванна готова. Пандия была рада развеять невеселые мысли с помощью теплой душистой воды. Но когда Пандия уже вытерлась и надела простое нижнее белье, в котором приехала в Лондон, а затем и облеклась в дешевое траурное платье, что купила к похоронам отца, мрачные мысли вновь ее одолели. После роскошных туалетов Селены платье казалось особенно скучным и невзрачным.
Иветта снова уложила ее волосы в прическу, которую носила Селена.
– Вам понравится, m’mselle, вы смотритесь très jolie[19]. А когда наденете платья madame, которые я вам упаковала, tout le monde[20]будет от вас в восторге.
Пандия улыбнулась, подумав при этом, однако, что ее «общество» будет состоять лишь из Нэнни и жителей маленькой деревни. Она сомневалась, обратят ли внимание на ее туалеты викарий и доктор, потому что они мало понимают в женской моде. Следовательно, Пандия нарядится и в полном одиночестве станет созерцать себя в зеркале и думать при этом с грустью, что видит в отражении не себя, а Селену.
– А еще я нашла два костюма для верховой езды, и очень подходящие к ним шляпки, перчатки и сапоги!
– Это замечательно! – воскликнула Пандия. – Я так тебе благодарна, Иветта, что хочу сделать небольшой подарок. Боюсь, что этого недостаточно, но я уезжаю в такой спешке… Но когда окажусь дома, тут же отправлю тебе еще денег…
– Non, non, m’mselle! – воскликнула Иветта. – Ничего не надо! Оставьте себе. Вы и так очень бедная.
– Но я не настолько бедна, чтобы не поблагодарить тебя за помощь и доброе отношение! Ведь я бы такого страху натерпелась здесь, без тебя, а кроме того, мне приятно будет носить эти прекрасные платья, если я буду знать, что отблагодарила тебя за них.
Она достала из сумочки два соверена – а это были все деньги, которыми она располагала, – и вложила их в руку Иветты.
Служанка хотела отказаться, но Пандия возразила:
– Это на твое приданое, Иветта. Я буду молиться, чтобы ты нашла себе доброго, красивого и состоятельного мужа, который любил бы тебя всем сердцем.
– Merci, m’mselle, и я тоже toujours[21]буду за вас молиться, и, надеюсь, Святой Джуд не оставит мои молитвы без ответа.
«В моем случае Святой Джуд оплошал», – подумала Пандия, но вслух сказала:
– И я буду молиться за тебя!
Иветта явно была тронута ее искренностью, и Пандия уже собиралась спросить, что именно лежит в сундуках, упакованных Иветтой, но тут раздался стук в дверь.
