Розмари Роджерс - Невеста на одну ночь
София провела пальцами по медному локону, будто бы случайно выбившемуся из причёски и упавшему на белую грудь.
– А что будет с его женой?
Жак застыл.
– С Талией?
– Oui.
– Боюсь, графиня не слишком привязана к невестке, – сухо произнёс Жак. Лицо его было непроницаемо. – Скорее заплатит, чтобы я держал Талию у себя.
– И вы бы согласились?
– На что?
– Держать Талию у себя.
Жак отвернулся и подошёл к камину. Сердце Софии пронзила острая боль. Выходит, её опасения не беспочвенны.
Впрочем, этого и следовало ожидать.
София выяснила, что графиню Эшкомбскую обожали все – от закалённого в боях ветерана до самого младшего из сирот. Обитатели замка только и твердили, что про её отзывчивость и доброе сердце.
Да и какой мужчина устоит перед одинокой, трогательно беззащитной девушкой?
– Об этом я ещё не думал, – пробормотал Жак.
София была слишком умна, чтобы настаивать на правдивом ответе. Вместо этого решила сыграть на слабости возлюбленного, заставив Жака позабыть о желании играть в рыцаря и переключиться на более прозаичные нужды и потребности.
– Кажется, отец графини Эшкомбской – человек весьма состоятельный? – вкрадчиво проговорила София.
Жак снова пожал плечами:
– Если слухи не врут, богат как Крёз.
– Тогда почему бы не потребовать выкуп с него?
Жак снова нахмурился:
– Не знаю, не знаю. Этот Сайлас Добсон только о деньгах и печётся. Продал дочь, будто корову. Видимо, судьба Талии его не волнует. – В голосе Жака звучало негодование. Нуворишей он презирал не меньше, чем аристократов.
– Тем не менее проверить не помешает, – мягко проговорила София. – Давайте помогу составить письмо…
– Non.
– Почему?
В глазах Жака читалось ясное предупреждение.
– Графиня Эшкомбская находится на моём попечении, и мне решать, как с ней поступить. Ни в чьих советах не нуждаюсь. Я достаточно ясно выразился?
София хотела было заспорить, но вовремя прикусила язык. Mon Dieu. Она и так уже наговорила лишнего.
Следовало действовать осторожно. С тринадцати лет София осваивала непростое искусство очаровывать мужчин и подчинять их своей воле. Всего-то и нужно было – узнать, чем именно Жака так прельщает Талия и, воспользовавшись этой информацией, заставить его усомниться в достоинствах этой мерзавки. Казалось бы, проще простого.
Талия проделывала этот фокус десятки раз.
Или даже сотни.
Но ни разу с любимым мужчиной, прошептало израненное сердце.
Единственное, чего добилась София, – заставила Жака утвердиться в намерении защищать несчастную, обиженную злой судьбой графиню Эшкомбскую.
– Как скажете, – прошептала София.
Жак резко отодвинул от стола кресло.
– А теперь позвольте вернуться к работе.
– Разумеется. – Заставив себя дойти до двери, София обернулась. – Только не перетрудитесь, cherie[9]. Вы нужны нам всем здоровым и сильным.
Жак даже не посмотрел в её сторону.
– Bonsoir, та belle.
– Bonsoir.
София пересекла огромный холл. Ночную тишину нарушал только шорох шёлкового платья. Не замечая ничего вокруг, удручённая София пустилась в обратный путь.
Неприятный разговор с Жаком доказал, что выход из ситуации только один. Графиня Эшкомбская должна покинуть Францию.
Чем скорее, тем лучше.
И добиться этого можно только одним способом.
Составив план действий, София вернулась в свои покои, чтобы взять одеяло. Затем, усилием воли заглушив голос разума, твердивший, что она слишком рискует, София прокралась к личным покоям Жака. С бешено колотящимся сердцем она проскользнула в тёмную комнату. Однако, поборов страх, София начала поиски и наконец обнаружила то, что ей было нужно, в запертом ящике письменного стола.
Спрятав маленькое украшение в один карман, а запечатанное письмо – в другой, София вышла в коридор и решительным шагом направилась к ближайшей лестнице.
С уверенным видом спустилась в подвал и, пройдя мимо скучающих стражников, остановилась около двери, возле которой стоял часовой.
Изобразив самую очаровательную улыбку, София указала на одеяло и объяснила насторожившемуся стражнику, что Жак поручил ей обеспечить пленнику хотя бы минимальные удобства. Часовой засомневался было, но потом пожал плечами и, повернув ключ в замке, открыл тяжёлую дубовую дверь.
София шагнула внутрь и дождалась, пока дверь за ней не захлопнется. Сделала несколько шагов по сумрачному подвалу и замерла. При виде высокого джентльмена, грациозно поднявшегося с узкой койки и походкой хищного кота направившегося к ней, у Софии невольно перехватило дыхание.
Да, мужчин она на своём веку повидала немало, однако этот был просто удивительно хорош.
В свете факела волосы искрились золотом, а идеальные черты лица заставляли вспомнить прекрасные изображения ангелов. Но одновременно с восхищением Софию охватило дурное предчувствие.
Большинство её знакомых аристократов можно было отнести к двум типам – томные денди или распутные шалопаи. Но граф Эшкомбский не имел отношения ни к тем ни к другим. Прекрасный и опасный, он устремил на Софию холодный взгляд серебристых глаз, словно видел её насквозь.
– Что ж, – протяжно произнёс граф. – Конечно, Жака гостеприимным хозяином не назовёшь, зато какие у него стражи! – Он беззастенчиво оглядел Софию с головы до ног. – Хотя вы, кажется, притворяетесь горничной?
София отбросила в сторону одеяло и удостоила графа своей знаменитой улыбкой – той самой, от которой сходили с ума все: от трубочистов до членов королевской семьи.
– А может, я и есть горничная? – с лёгкой хрипотцой произнесла София.
Граф чуть прищурился, однако, несмотря на недюжинную проницательность, он всё же оставался обычным мужчиной. Чары Софии, как всегда, действовали безотказно. Граф подошёл и взял её за руки.
– Горничные не могут себе позволить наряды из чистого шёлка. А эти ручки… – Большой палец скользнул по внутренней стороне запястья. Уже одно это движение говорило о том, что граф обладает богатым опытом в общении с женщинами. – Мягкие, гладкие… не знающие, что такое тяжёлый труд…
– А у вас очень интересные руки – изящные, как у художника, и при этом сильные, как у воина. Восхитительное сочетание… – промурлыкала София.
Не успела она договорить, как вдруг оказалась грубо прижатой к кирпичной стене подвала. Граф навалился на неё всем телом, не давая ускользнуть. София состроила лёгкую гримасу – на этот раз её заманили в ловушку, а не наоборот. Даже не знала, расстраиваться или восхищаться.
– Какой вы быстрый, милорд! Может, сначала хотя бы познакомимся? – весело прочирикала София.
Суровое лицо графа выражало непреклонную решимость.
