Конни Мейсон - Пробуждение страсти
— Я не противна тебе? Большинство мужчин терпеть не могут смотреть на своих беременных жен.
— Разве я веду себя так, как если бы ты была мне противна? Твое тело еще красивее, чем мне помнится. Я буду осторожен. Скажи, если я сделаю тебе больно.
— Почему ты так мил со мной? Когда ты только приехал, то вел себя так, словно возненавидел меня.
— Мы оба должны нести бремя вины за то, что совершили.
— Мне сложно верить тебе, Синжун. Предупреждаю, я не позволю тебе похитить мое сердце, тебе нельзя его доверить. С приходом весны Грешник вернется в Лондон и примется за старое.
Синжун решил, что он заслужил подобное отношение, но ему все равно было неприятно, когда она так прямо говорила о его прегрешениях.
— Я не могу пообещать, что этого не случится, но поверь мне, сейчас, кроме тебя, у меня нет другой женщины.
— А у меня никогда не было другого мужчины, — прошептала Кристи, целуя его.
В ответ он страстно поцеловал ее, потом быстро поднялся на ноги и стал срывать с себя одежду, не обращая внимания на то, что при этом отлетали пуговицы и рвалась ткань. Затем он накрыл ее своим телом, внимательно вглядываясь в ее зеленые глаза.
Она обвила его своими длинными ногами, застонав от досады, когда он не вошел в нее. Вместо этого его губы опустились ниже, к ее талии, к животу, обжигая поцелуями ее тело, пока он не нашел то место, к которому стремился. Неземное блаженство пронзило ее плоть, горячее, ошеломляющее. Она охнула, выгнувшись навстречу его ласкам.
Когда его язык коснулся ее потаенного места, она застонала и с неистовой страстью вжалась в его горячий рот, чувствуя, как волны наслаждения прокатываются по телу. Его язык исследовал влажные складки, потом вошел внутрь ее, в ее тепло. Напряжение, нараставшее внутри нее, перешло в экстаз, который стер все мысли и отделил дух от тела.
Когда Кристи пришла в себя, то увидела Синжуна, склонившегося над ней и заглядывавшего в ее почти невидящие глаза.
— Дай мне войти в тебя, милая.
В его глазах читалось такое желание, что она почувствовала, как тонет в них. Она раздвинула ноги, и он вошел в нее.
— Скажи мне, если я сделаю тебе больно.
Сделает ей больно? Наслаждение от того, что он снова был внутри нее, было таким сильным, что она чуть не потеряла сознание. Она обвила его руками и ногами, их тела стали одним целым, и это казалось ей чем-то естественным, единственно правильным. Его твердый член заполнил ее; этот мужчина обладал ею, он заворожил ее. Ее бедра приподнялись, встречая его медленные, глубокие толчки, чтобы он мог еще глубже приникнуть в ее тело.
Она услышала, как он шепчет ее имя, как он медленно выдохнул, как он все мощнее двигается в ней. И она снова начала ощущать беспомощность, жар, который вытягивал силу из ее рук и обжигал ее тело. Эти ощущения захватили ее, даря несказанное блаженство.
— Давай, Кристи, давай, милая… сейчас, сейчас.
Его голос был охрипшим, словно у него болело горло.
Она чувствовала, как его тело забилось в конвульсиях, как его член сжимался и разжимался внутри нее, и ее тело вжалось в него.
— Кристи, ты в порядке?
Она парила, затерявшись где-то в приятной дымке своего наслаждения. Она слышала его голос, словно он доносился издалека.
— Родная моя, я был слишком груб с тобой? Прости меня. Я не навредил ребенку?
Сквозь туман, окутавший ее сознание, приходило понимание, что Синжун переживает, и она улыбнулась. Похоже, он действительно беспокоится о ней и малыше.
— Слава Богу! — произнес Синжун, когда она открыла глаза.
— Ты не был груб, — сказала Кристи со вздохом. — Мы так давно не делали этого…
Он обезоруживающе улыбнулся ей:
— Как по мне, так слишком давно. Ни одна другая женщина не дарила мне таких ощущений.
Кристи удивленно уставилась на него.
— Ни одна другая женщина? Ты шутишь. У тебя были толпы женщин, думаю, все они намного опытнее меня.
— Да, толпы, — согласился Синжун, целуя ее в нос. — Но почему мужчина не может заинтересоваться своей женой?
— Почему ты со всем соглашаешься?
— А я вообще такой малый, который готов со всем соглашаться.
— Синжун, я серьезно. Расскажи мне, почему ты помогаешь моим людям?
— Сейчас?
— По-моему, сейчас самое подходящее время.
— А я опять хочу тебя.
— Сейчас?
Он ответил ей ее же словами:
— По-моему, сейчас самое подходящее время.
Он занялся с ней любовью медленно и так нежно, что Кристи почувствовала, что он действительно ценит ее и бережет. Его движения были медленными и размеренными, он сдерживал себя, но в конце концов терпение Кристи лопнуло. Вцепившись в его бедра, она заставила его войти в нее глубже, без слов давая понять, чего она хотела. Лишь тогда он показал ей всю силу своей страсти и полностью удовлетворил ее и себя. После этого она прижалась к его спине и задремала.
Она почти заснула, как вдруг у нее в животе что-то шевельнулось. Это было движение, которое сложно было с чем-то спутать. Она вскрикнула, разбудив Синжуна. Он испуганно подскочил, не зная причины ее крика.
— Что с тобой? Тебе плохо?
— Чувствуешь? — спросила она, взяв его руку и приложив ее к животу.
— Что чувствую?
— Подожди.
Ребенок снова пошевелился. Синжун, должно быть, ощутил это, потому что его рука, лежащая на животе, напряглась, а в глазах читался восторг.
— Это то, о чем я думаю?
— Да. Это наш малыш. Это первый признак новой жизни во мне, который я ощутила.
Она почувствовала движение еще раз, а потом ребенок затих. Кристи была рада, что его отец оказался рядом тогда, когда он первый раз дал о себе знать. Она терялась в догадках, думая, был ли он рад первому движению их ребенка так же сильно, как и она.
— Синжун!
— Да?
— Я знаю, что ты не хочешь этого ребенка так сильно, как я, но надеюсь, что ты не забудешь о нем.
Синжун долго не отвечал. Потом он сказал:
— Я никогда не задумывался об этом. Я далеко не самый ответственный человек в мире, но скажи мне, ты выдумала весь этот план по рождению ребенка от меня потому, что действительно хотела ребенка, или потому, что тебе нужен был наследник Гленмура?
Кристи напряглась. Синжун слишком близко подобрался к правде.
— Скажи мне правду, Кристи, — настаивал Синжун.
Как, не показавшись бессердечной, она могла объяснить ему, что наследник — это будущее ее клана? До того как она встретила Синжуна и полюбила его, родить наследника Гленмура и при этом избавиться от притязаний Калума было ее главной целью. Но в тот самый момент, когда она узнала, что беременна от Синжуна, все изменилось. Она любила этого ребенка. До безумия. Она отчаянно хотела малыша. Ведь этот ребенок — часть Синжуна. Единственное, что будет напоминать ей о нем. Как она объяснит это Синжуну?
![Рон Хаббард - Поле битвы — Земля [Поле боя — Земля]](/uploads/posts/books/101739/101739.jpg)