Карин Эссекс - Лебеди Леонардо
Беатриче хотелось сказать, что Лодовико никогда не сделает этого, но вряд ли кузина была настроена слушать. Беатриче ничего не ответила Изабелле; с силой вдавив шпоры в бока коня и вытянувшись, словно неуклюжий птенец, задумавший взлететь, она рванулась назад, на звуки охоты.
Мысли проносились в голове, словно ветер, заставляя сердце биться чаще. Беатриче чувствовала, что готова взорваться изнутри. Она не могла, не хотела думать о том, что услышала от Изабеллы Арагонской.
Всадница скакала во весь опор по узкой тропе, но звуки, которые издавали охотники, удалялись быстрее. Наконец Беатриче выехала на поляну и увидела, что Лодовико, Галеазз и еще несколько охотников гонят по лугу стаю бурых волков, а дамы расположились под небольшим зеленым шатром, который защищал их от солнечных лучей.
Беатриче пришпорила Драго, устремляясь напрямую к охотникам. Лошади и собаки прижимали волков к реке. Гончие лаяли, как безумные, а волки — Изабелла насчитала семерых — злобно выли в ответ. Охотники кричали пажам, чтобы те несли луки и копья.
Лодовико улыбнулся, увидев, как Беатриче во весь опор несется через луг. Он поднял руку, призывая ее остановиться, однако Беатриче продолжала галоп, чуть не сбив с ног пажа, который натягивал тетиву лука из темного дерева.
— Стреляй! — крикнула Беатриче пажу, но испуганный юнец словно врос в землю.
Беатриче объехала пажа, наклонилась вправо и, почти не сознавая, что делает, выхватила лук из его рук.
В считанные секунды она нашла цель — самого крупного зверя, который уставился на нее с ледяной злобой в глазах. Беатриче показалось, что на короткое мгновение в глазах волка отразился окружающий пейзаж. Зверь взвыл. Драго испуганно отпрянул. Галеазз выстрелил, и один из волков упал на землю. Стая взвыла еще яростнее. Беатриче чуть не обезумела от этого слитного хора. Пора заставить умолкнуть по крайней мере одного волка, пора прервать эти душераздирающие завывания. Чтобы удержать равновесие, Беатриче крепко прижала ноги к бокам Драго и выпустила стрелу. Она сразу поняла, что это был не самый лучший ее выстрел. Беатриче поразила зверя в верхнюю часть грудины. От ярости и боли волк подпрыгнул вверх и вцепился в шею Драго. Конь опрокинулся на землю, передние копыта взмыли над головой, словно Драго исполнял сложный акробатический трюк. Беатриче почувствовала, что выскальзывает из седла. Словно сокол, она рванулась вверх. Драго взбрыкивал передними копытами, пытаясь разжать волчью хватку. Беатриче видела, как на шерсти зверя блестит кровь. Вечернее небо синело лазурью, лавандового цвета почки свисали, словно драгоценные камни, с веток глицинии. Последнее, что успела увидеть Беатриче, был ужас, застывший в глазах Лодовико. Руки его застыли в жесте отчаяния, словно у древнего оратора. Наверное, она даже вскрикнула: «Нет!», затем тело стукнулось оземь, и свет померк в глазах Беатриче.
ИЗ ЗАПИСНЫХ КНИЖЕК ЛЕОНАРДОО полете птиц: когда птицы собираются перелететь из одной точки в другую, они бурно машут крыльями, чтобы создать стихийное движение воздуха. С его помощью они преодолевают сопротивление воздушных масс. Затем устремляются в свободное падение, и после все повторяется снова.
Произвести вскрытие летучей мыши, изучить ее тщательно и по образу и подобию этого животного и его крыльев создать машину.
Нежное щебетание прервало тишину. Вот и утро, решила Беатриче. Открывать глаза не хотелось. Лоб холодила влажная ткань, тело покоилось под тяжелым одеялом. Наверное, она в Неаполе, и нянька укрыла ее от ночной прохлады. А почему на лбу влажная тряпка? Разве у нее лихорадка? Теперь нянька будет бранить ее за то, что она выезжала верхом без плаща, а день выдался прохладный. Беатриче вспомнила конные прогулки по ветреному берегу залива и короткие частые простуды, которые считала невысокой платой за безумные танцы со свежим океанским бризом. На лоб легла незнакомая тяжелая рука.
— Беатриче? — Мужской голос перекрыл щебет птиц. — Ты слышишь, милая женушка?
Беатриче открыла глаза. Лицо мужа было в дюйме от ее лица, а взгляд так напряжен, словно Беатриче воскресла из мертвых. Испугавшись его близости и озабоченного взгляда, она отпрянула. Голова упала на подушку. Память медленно возвращалась: ужасный разговор с Изабеллой на берегу стоячего пруда, оскаленная волчья пасть, кровь, вопли боли, Драго, взвившийся на дыбы, словно безумный танцор, и подбросивший ее в воздух. Беатриче поморщилась. Выходит, они отнесли ее во дворец Виджевано. Ей захотелось снова закрыть глаза, так душили гнев и унижение.
— Болит? — спросил Лодовико. — Доктор сказал, что кости не сломаны и череп цел.
Беатриче выдавила слабую улыбку и отвернулась. Почему он смотрит с такой заботой, если на самом деле собирается заменить ее своей французской невестой или даже отравить? Заботливость Лодовико удивила бы Беатриче, даже не наслушайся она злобных обвинений Изабеллы. Неужели он действительно успел привязаться к ней?
Ставни были открыты, шторы подняты. Беатриче смотрела, как солнце завершает свое дневное путешествие. Небо стало багровым, и в комнате потемнело. Кто-то зажег маленькую лампу. Лодовико возвел глаза к небесам, по-латыни — на языке, угодном Создателю, — благодаря Бога за то, что он не забрал его маленькую женушку, а вернул «к тому, кто любит ее больше всех на свете».
Рядом с постелью Беатриче возник Галеазз. В руках он держал позолоченную клетку, в которой сидел маленький красный зяблик. Галеазз опустил клетку ниже, чтобы Беатриче увидела, как трепещут алые крылья.
— Я говорил, что пение птиц вернет вас обратно.
Он улыбнулся, белоснежные зубы сверкнули в темноте комнаты.
— Мадонна Беатриче, вы должны кое-что рассказать нам, — раздался холодный и неприятный голос.
Астролог Лодовико мессир Амброджо выступил из тени. Беатриче его не жаловала. Мессир Амброджо был тощ, как и ее отец, но худоба астролога заставляла гадать, не набита ли его утроба червями, которые поглощают все, что он проглатывает. Беатриче никогда не понимала, почему Лодовико доверяет этому человеку.
— Отойдите, сударь, вы загородили мне солнце.
Беатриче сказала именно то, что хотела сказать. Наверное, от падения с лошади и удара о землю в голове у нее все перемешалось. От сознания своей дерзости Беатриче чуть не прыснула от смеха. За спиной астролога Лодовико с Галеаззом ухмыльнулись.
— Смотри-ка, кто здесь, — сказал Лодовико.
Просунув руку ей под шею, он помог Беатриче сесть. В комнату с дьявольским хохотом влетела Матильда и сделала стойку на руках. Карлица никогда не носила белья. Матильда поболтала ногами в воздухе, бесстыдно показывая свою волосатую промежность, затем радостно вскочила на ноги.
