Виктория Холт - В разгар лета
Я поднялась наверх: нигде ни души. Я постояла, прислушиваясь. Мне показалось, что я слышу шорох.
Осторожно я поднялась еще на один пролет. На последних ступеньках лестницы, которая вела в кабинет дяди Питера, я посмотрела на дверь и, к своему изумлению, обнаружила, что она открыта.
— Дядя Питер! — окликнула я.
Ответа не последовало. Я поднялась и заглянула внутрь. Джо обернулся ко мне Он был бледен.
Я закричала:
— Что ты здесь делаешь? Эта комната всегда заперта. Как ты…
— Тише! — прошептал он.
— Это личный кабинет дяди Питера, — сказала я.
Джо укладывал какие-то бумаги в нагрудный карман.
— Ты должен немедленно уйти. Как ты сюда вошел?
Он только сказал:
— Давай спустимся.
— Я не понимаю, наверное, кто-то забыл закрыть дверь.
Мы молча спустились в холл.
— Теперь я должен идти, — сказал Джо.
— Нет, нет, Джо! — вскричала я. — Я хочу знать, что ты делал в комнате дяди Питера?
Я затащила его в маленькую комнату.
— Ты что-то взял, Джо. Что ты делаешь?
— Пойми, Аннора, я должен это сделать. Ты все узнаешь в свое время и поймешь, зачем.
— Но я не понимаю. Откуда ты узнал, что дверь открыта?
— Она не была открыта… Я ее открыл.
— Ты? Но у тебя нет ключа. Ни у кого нет ключа, за исключением дяди Питера и тети Амарилис.
— Я научился открывать двери без ключа. Один человек из дома Френсис объяснил мне, как это делается.
— Из дома Френсис?
— Да, человек, профессия которого взломщик.
— То есть вор… преступник?
— Послушай, — сказал Джо, — я не хочу вовлекать тебя в свои дела, Аннора.
— Но ты взломал дверь. Все узнают, что ты был здесь.
— К сожалению, я не могу опять закрыть ее. Все просто подумают, что ее забыли закрыть.
— Но что ты взял?
— Я не могу тебе сейчас сказать, Аннора. А сейчас я должен идти…
— Значит, ты пришел сюда… только за этим?
— Я знал, что ты мне поможешь. Мы всегда были хорошими друзьями, ты на моей стороне, но сейчас я должен уйти. До свидания, Аннора.
Моей первой мыслью было, что никто не должен знать о посещении Джо. Я отнесла обратно вино и бокалы, потом вернулась в свою комнату.
Я думала, что Джо собирается попросить меня выйти за него замуж, а он пришел, чтобы украсть что-то из кабинета дяди. Я чувствовала себя совершенно сбитой с толку и не знала, что предпринять. Сказать им? Я доверяла Джо, но как быть с дядей Питером?
Я пыталась забыть, как Джо стоял в кабинете дяди Питера, складывая бумаги в нагрудный карман, но не могла. Я была в ужасном состоянии и просто не знала, что мне делать.
Елена вернулась от портнихи в совершенном восторге от своего приданого. Я только делала вид, что слушаю ее болтовню, не вникая в смысл сказанного.
Я надеялась, что тетя Амарилис подумает, что плохо закрыла дверь. Она, наверное, очень расстроится, постарается ее быстрее закрыть и не скажет ни слова дяде.
* * *Прошло какое-то время, и я, наконец, узнала, в чем дело.
«Коррупция в верхах»; «Хорошо известный политический деятель в связи с клубами сомнительной репутации»; «Из ряда вон выходящий случай» — писали газеты.
— Я уже было подумала, — сказала тетя Амарилис, — что все, наконец, устали читать об этих политических скандалах. Я думаю, большинство из них состряпано только для того, чтобы, видя сенсационные заголовки, люди покупали газеты. Я отказываюсь читать подобное.
Но она, конечно, прочла. История с Крессуэлом не шла ни в какое сравнение с этой.
«Мистер Питер Лэнсдон, хорошо известный политический деятель и ожидаемый кандидат на пост председателя новой комиссии по борьбе с коррупцией и развратом, оказался покровителем многих крупных клубов, собирающих проституток и игроков. Мультимиллионер, чья дочь в недалеком будущем породнится с одним из наших старейших родов, сделал свое состояние на разврате. Документы, которые нам предоставлены, это доказывают. В их подлинности нет никаких сомнений.»
Было ясно, что нашему дому предстоит перенести удар, подобный тому, который обрушился на Крессуэлов.
Дом окружали толпы народа, и мы не могли выйти наружу. Тетя Амарилис находилась в состоянии шока, заявляя, что все это ложь. Питеркин был в полной растерянности. Он сказал мне, что никогда, в самом деле, не понимал, какого рода делами занимался отец.
Он знал о каких-то складах, где якобы занимались импортом с Ямайки, но они оказались ширмой для истинных дел, а он-то всегда удивлялся, почему отец не хочет, чтобы он вошел в его дело.
— Это нанесет тяжелый удар дяде Питеру, — заметила я, — как Крессуэлу.
— Это будет концом его парламентской карьеры, — ответил Питеркин, — но ему остается бизнес. Зная его, я охотно верю, что он действует в обход закона, а что касается клубов, то давно известно, что они из себя представляют, и все-таки они не уничтожены. Я думаю, слишком многие в верхах заинтересованы в подобных клубах и хотят, чтобы они оставались. Интересно, почему об этом заговорили именно сейчас?
Для меня же все стало ясно: это была месть Джо.
Он подозревал дядю Питера и решил отомстить за отца. Я могла представить его чувства, когда его карьера была разрушена, а отец заклеймен как похотливый лицемер; он искал человека, который наслал на семью бедствие, и остановился на дяде Питере. Что он узнал о нем? И действительно ли мой дядя устроил ловушку Джозефу Крессуэлу? Несомненно, он желал занять такой пост, но возможно ли, что все действительно было так, как подозревает Джо?
Дядя Питер удивил меня: он просто не придал скандалу никакого значения. Во взгляде, которым он окинул нас всех за ужином, было только то, что я могу назвать спокойствием.
— Пустяки, — сказал он. — Это все прошлые дела.
Да, именно так я сделал свое состояние. Все вы им пользуетесь, и нет никакой необходимости вам, по крайней мере, разыгрывать из себя святош. И вся моя благотворительность идет отсюда же: когда у меня просят денег, то не хотят знать, как они заработаны.
Я так тщательно скрывал от вас природу моего бизнеса не потому, что я стыжусь его, а потому, что думал, что это вас расстроит. Теперь все позади. Были другие случаи, когда я думал, что все может выйти наружу.
Я последую примеру Джозефа Крессуэла, отказавшись на время от политики. Жаль, я так много мог бы сделать, и мое не правым путем созданное состояние сослужило бы хорошую службу. Однако, насколько я знаю, существуют и другие интересные возможности.
Он продолжал спокойно есть свой обед.
— Мне так грустно, Аннора, — сказал мне тетя Амарилис. — Это моя ошибка. Кто-то украл бумаги из кабинета дяди; он смог туда попасть, потому что я забыла закрыть дверь.
