Софи Джордан - Грехи распутного герцога (перевод Lady
— Мне не нужен чёртов напиток! Я хочу её! – он прошипел, чувствуя себя, как ребёнок, у которого отобрали любимую игрушку и не хотели отдавать назад. Эту игрушку с горящими от страсти глазами и таким горячим ротиком, который мог заставить его сгореть от желания дотла.
— Всё что ты можешь для меня сделать – это привести ту женщину, что была со мной вчера ночью!
— Жен…
Быстрый взгляд в её сторону заставил Фэллон удержаться от повторения его собственных слов.
Прочистив горло, камердинер заговорил вновь:
— О какой такой женщине вы говорите, ваша светлость?
— Прошлой ночью. Со мной была женщина прошлой ночью!
— Ах, да. Вы наверно имеете в виду лорда Ханта и его подружек?
— Да, — сказал он, резко рубанув рукой по воздуху. – Где они?
Долговязый Фрэнк выпрямился во весь рост, и щёки его заалели. Глаза заискрились знакомым блеском, и камердинер произнёс:
— Я отправил их домой.
— Отправил домой?!
— Ну да. Вы были без сознания, и я подумал, что вы не будете против, если…
— Вообще–то, буду. Я был категорически против!
Фрэнк выгнул красновато–коричневую бровь и с издёвкой пробормотал:
— Насколько я припоминаю, вы храпели и пускали слюни! – и добавил с изрядной долей удовлетворения: — Не думаю, что вы были в состоянии развлекать их.
Герцог подозрительно посмотрел на Фрэнка. Он был недоволен. Доминик сделал шаг вперёд, задаваясь вопросом, почему его так волнует эта приподнятая бровь и насмешливый тон. И вообще, что такое с этим парнем, что он постоянно его раздражает? И всё же… герцог не собирался его увольнять. Очень странно.
— Позволь я тебе кое–что объясню: твои обязанности не столь широки, чтобы прогонять моих гостей! Понятно?!
— Да, ваша светлость, — кивнул Фрэнк. Он говорил чётко, спокойно и очень… странно.
— Теперь мне придётся спрашивать о ней у Ханта, — пробормотал он, запустив руку в волосы, и осуждающе взглянул на своего камердинера.
— Прошу прощения, ваша светлость? – невинным голосом спросил Фрэнк.
Дамон пристальным взглядом впился в него. Чёрт возьми! Всё равно, что нанять священника на должность камердинера.
— Можешь не беспокоиться, — сказал он.
Тут в его голову пришло, что можно было бы уволить парня. Любой другой на его месте давно бы уже это сделал. И всё же он не мог. Возможно, из–за рекомендаций Адамса. Была и другая веская причина. Фрэнк обезоружил старого Фоли и тем самым спас Дамону жизнь. В то время как Дидлсворт трусливо сбежал из комнаты, парень показал себя с лучшей стороны. Герцог едва ли мог его уволить. Не только из–за вышеперечисленных причин. Ему мешало ещё что–то, и он не мог понять что именно.
Доминик резко втянул воздух в лёгкие:
— Я надеюсь, мы друг друга поняли.
— Да, конечно. Такого больше не повторится, ваша светлость.
Неужели в его голосе слышалась снисходительность? И снова этот взгляд. Камердинер оценивающе оглядел его с ног до головы. Как будто пытался найти недостатки. И выглядел… разочарованным. Доминик как будто проиграл в схватке.
Намеренный установить дистанцию между ними, как полагается между хозяином и слугой, герцог сказал тоном, как можно более холодным:
— Надеюсь, что не повторится. В противном случае будешь искать себе работу в другом месте.
Краска залила щёки Фрэнка. Его голос дрогнул, когда он спросил:
— Я могу сделать для вас что–нибудь ещё, ваша светлость?
Дамон молчал, пока вытаскивал рубашку из–за пояса брюк, направляясь в гардеробную.
— Пришли завтрак. И скажи, чтобы седлали моего коня.
Сегодня ему не хотелось спать до полудня. Или пытаться нарисовать портрет женщины, которая ускользала от него… и в жизни, и на холсте. Ускользающие женщины стали его судьбой в последнее время.
— Да, ваша светлость.
Фрэнк повернулся, чтобы уйти, но прежде посмотрел на рисунок змеи на груди герцога, и щёки его покрылись румянцем. Без сомнения, мальчишка про себя осудил его и за это. Узкая спина парня скрылась в его комнате. Странно, но вид этой выпрямленной спины напомнил герцогу его деда. Ещё один мнительный человек. Дамон скорчил гримасу.
Его долгое время совершенно не заботило, что о нём подумает дед, но по какой–то неведомой причине ему важно было мнение камердинера. Важно с самого начала. Даже когда тот был простым лакеем. Чертовски надоедливый и… странный.
Большую часть жизни Дамон привык вести себя бессовестно. Не было у него желания испытывать угрызения совести и сейчас. Особенно из–за этого неопытного юнца, который, казалось, знает всё о том, как быть настоящим мужчиной — по крайней мере, благородным уж точно.
Дамон пожал плечами и мыслями унёсся далеко от Фрэнка – к той самой женщине с прошлой ночи. И задался вопросом, как скоро они смогут завершить то, что начали до того, как его сующий нос во все дела камердинер отослал её домой.
Глава 16
— Остаёшься дома? Что значит, ты остаёшься дома? Неужели ты настолько хорошо развлёкся в моё отсутствие? – Хант вальяжно уселся на подлокотник кресла, поигрывая своим шейным платком.
— Нет, — Доминик посмотрел в окно, за которым площадь погружалась в сумерки. В огромном камине трещал огонь, сокрушая деревянные щепки.
— В таком случае, что же с тобой случилось? Ты должен быть более чем готов для небольших развлечений.
— С меня достаточно развлечений. Я занят. И к тому же прошлой ночью в клубе я уже играл в карты.
— Меня это не волнует. Я говорю о женщинах, Дом. Прошла неделя, а у тебя не было ни одной, – Хант тряхнул головой. – Это совсем на тебя не похоже. И уж тем более совершенно не приемлемо для меня. Вот уже неделя, как я живу в этой стране, уткнувшись в бухгалтерские книги и отчёты, и терплю общество моей глупой матушки, чёрт, мне просто необходимо внимание женщин. Женщин определённого круга. И я был уверен, что ты присоединишься ко мне.
Доминик пожал плечами, задумчиво водя пальцем по ободку края стакана. Затем поднёс его к губам и сделал большой глоток.
— Это – приглашение для избранных, – продолжал Хант. – Такое ты не захочешь пропустить. Я узнал из надёжного источника, что сегодня мадам Флер будет представлять новеньких девушек.
Доминик снова пожал плечами, пробормотав что–то уклончивое. Он окончательно утратил всякое желание развлекаться с помощью опьяняющих напитков и ещё более пьянящих женщин с тех пор, как проснулся в холодной постели с ужасной головной болью. Не говоря уже о том, как отчаянно он пытался вспомнить ту незнакомку. Как же он хотел её вспомнить!
— И чем ты займёшься? – Хантер махнул рукой. – Будешь пялиться на стены?
По какой–то причине взгляд Дамона блуждал по комнате в поиске камердинера. Тот быстро отошёл в сторону, несомненно, пытаясь избавиться от разговоров о выборе аппетитных девиц на ночь.
