Барбара Картленд - Дар любви
Евгения переводила потрясенный взгляд с Грэгора на Бриджит, которая, улыбаясь, появилась в дверях.
— Но что... что вы здесь делаете? И почему вы решили признаться в своих чувствах только теперь?
— Как я мог признаться раньше? — простонал он. — Что вы мне писали? Ничего. Что вы мне говорили? Ничего! Вы читали мои письма, совали их куда-то — и все! Я был уверен, что вы любите маркиза. Но теперь я знаю, что вы несчастны. Вы несчастны, потому что любите меня! Теперь я в этом уверен. А поскольку я уверен, я могу ПОТРЕБОВАТЬ, чтобы вы оставили его и уехали со мной!
— Я не могу, — пролепетала Евгения в растерянности. — Я вышла за него замуж!
— Но, цветочек мой, ведь брачные отношения не осуществляются! — прорычал Грэгор.
Евгения ахнула и укоризненно посмотрела на Бриджит.
— Мне пришлось рассказать ему, миледи! — выпалила Бриджит. — Иначе он никогда не осмелился бы приехать за вами! Понимаете, если ваш брак не подтвержден брачными отношениями, вы можете его аннулировать.
— Правда, могу? — Евгения схватилась за голову.
— Да! Едемте со мной, сегодня, сейчас! — настаивал Грэгор. — Мы сбежим в Европу и начнем там новую жизнь. Когда ваш брак будет аннулирован, мы сможем пожениться.
У Евгении закружилась голова. Ей предлагают страсть — страсть и приключения. Это то, о чем она мечтала. И все же, нахмурившись, она задумалась, не в силах решиться.
— Но я не могу так... так низко поступить с маркизом.
Грэгор и Бриджит переглянулись.
— Почему? — требовательно спросила Бриджит. — Если он относится к вам настолько низко, что принимает свою любовницу прямо под самым вашим носом!
Евгения зажмурилась и сделала шаг назад.
— Леди Уоллинг?
— Именно! — Бриджит с триумфом посмотрела на хозяйку. — Их связь длится дольше, чем вы думаете. Так что решайтесь, миледи. Я буду вашей компаньонкой до тех пор, пока... вы не станете свободной и не выйдете замуж за Грэгора. Я позабочусь о вас, можете не беспокоиться.
— Но у меня с собой... ничего нет! — взмолилась Евгения.
Бриджит засмеялась.
— У вас с собой драгоценности, миледи. Я об этом позаботилась. Я привезла их в двуколке, в кожаной сумке.
Евгения выглядела озадаченной.
— Я не думаю, что это правильно, — начала она.
Но Грэгор не дал ей закончить. Он прижал ее к груди и запечатлел страстный поцелуй на ее губах — такой, что она чуть не задохнулась. Ее охватил целый вихрь чувств. Это, вероятно, было тем жаром, который так красочно описывала Бриджит.
Девушка сдалась, спрятав лицо на груди Грэгора. Он подхватил ее на руки и понес к двери. Бриджит поспешила вперед, чтобы отвязать лошадей. Когда колеса двуколки, разбрасывая грязь, завертелись по лесной дороге, небеса разверзлись, и начался проливной дождь с грозой.
Глава 9
Евгения беспокойно зашевелилась и открыла глаза.
Она лежала под грубыми одеялами в маленькой комнате с решетками на окнах и облезшими балками. Комната была довольно чистая, но пустая — единственной мебелью здесь были кровать и деревянный комод.
Девушка поднесла руку ко лбу, пытаясь вспомнить события, которые привели ее сюда. Это было довольно трудно, потому что мысли ее странным образом разбегались.
Она помнила бешеную скачку под дождем, помнила, как подъехали к одноэтажному дому. Евгения не могла сказать, случайно они наткнулись на этот коттедж или специально ехали к нему. Она слишком устала и замерзла. Еда была — это не удивило, поскольку Бриджит предупреждала, что возьмет с собой в «Парагон» «закуску», хотя удивило ее количество — целый пирог с дичью, курица, хлеб и яблоки.
Бриджит тотчас принялась накрывать на стол, а Грэгор стал разводить огонь в очаге. Евгения, дрожа, сидела в уголке, наблюдая за мужчиной, ради которого она пожертвовала своей репутацией и положением в обществе. Он, занятый делом, не обращал на нее никакого внимания. Когда огонь разгорелся, он жестом велел ей подойти поближе.
Она села на табурет, а он налил из фляги, которая висела у него на поясе, что-то вроде пунша. После выпитого Евгении захотелось спать — да так сильно, что она едва смогла поесть. Потом кто-то отнес ее в постель. Должно быть, Бриджит раздела ее, потому что на ней была только сорочка.
Услышав голоса за дверью, Евгения поняла, что ее разбудило. Девушка встала с кровати и босиком подошла к двери. В соседней комнате Грэгор и Бриджит сидели за столом. На столе кучкой лежали ее драгоценности. Она узнала жемчуг, который дала ей тетя Клорис, многое из подарков маркиза, включая рубиновые брошь и серьги, бирюзовый браслет и бриллиантовое колье.
Евгения с ужасом заметила среди всего прочего перстень с печатью Бакбери. Маркиз вручил этот знак принадлежности к его семье своей невесте. Бриджит не должна была его брать — это уже было похоже на воровство.
На самом деле то, что все эти драгоценности оказались здесь, очень напоминало кражу.
— Мы должны все это вернуть, — воскликнула Евгения, стоя в дверях.
Бриджит и Грэгор с удивлением уставились на нее.
— Если я бросила мужа, я должна оставить ему все, что он мне дал, — продолжила девушка.
Грэгор выглядел потрясенным.
— Что?! Я связался с дурочкой?!
Евгения отступила назад, донельзя шокированная его тоном.
— Дурочкой? Что я такого сказала, чтобы вы были столь грубы со мной?
Грэгор был готов ответить что-то сердитое, но Бриджит бросила на него предупреждающий взгляд. Евгения могла бы обратить внимание на этот явный знак тайного сообщничества между ее спутниками, но тут Грэгор, подавив гнев, встал и подошел к ней близко-близко, сверля ее взглядом своих зеленых глаз.
— Зачем вы встали с кровати? — пробормотал он. — Вы можете простудиться, мой драгоценный камень.
Евгения заморгала, услышав, как он ее назвал.
— Какой драгоценный камень? — спросила она, пытаясь снять напряжение, которое почувствовала в нем.
— Какой? — задумчиво повторил Грэгор. — Думаю, вы — жемчужина. Розовая жемчужина, которая будто светится изнутри. — Он запустил руки в ее распущенные волосы и прижал к себе так сильно, что Евгении показалось, будто она может растаять от жара его тела.
— Вы — моя жемчужина и поэтому должны слушаться меня, повиноваться, а не быть маленькой наивной дурочкой. Деньги за написанные портреты скоро закончатся. Нам нужно продать драгоценности — иначе как еще мы сможем прожить?
— Как? Но ведь вы можете рисовать! — сказала Евгения.
— Рисовать! — фыркнул Грэгор. — И что я с этого буду иметь? Хватит только, чтобы не умереть с голоду до следующего заказа. А потом в один прекрасный день заказа не будет, и что прикажете делать? Я всегда должен кланяться, пресмыкаться и целовать землю, по которой ходят люди, которые даже не понимают моего великого таланта!
