Патриция Кэбот - Пьянящий аромат
Эдвард почувствовал, что краснеет от смущения в связи с этим упреком. Денди? Он? Алистер Картрайт — может быть, но не…
— Конечно, вы можете тратить свою часть наследства по собственному усмотрению, милорд, — пожала плечами Пегги, листая назад страницы гроссбуха. — Хотя ваши попытки объездить Клер Лундгрен кажутся по меньшей мере нелепыми…
Эдвард едва выдавил:
— Что?
— Скажите честно, лорд Эдвард, вы думаете, что никто не читает газет? Я прекрасно знаю, что Клер Лундгрен никакая не кобыла — она актриса, а эта конюшня, которую вы сняли для нее в Кардингтон-Кресчент, на самом деле дом.
— Послушайте, — воскликнул Эдвард, когда ему удалось собраться с духом, — это… Это были совершенно необходимые расходы!
— Вот как? — Уголки рта Пегги поползли вверх. — Ясно. Она вам надоела, и вы вынуждены были откупиться от нее, ведь так? Мне стыдно за вас, милорд. Я уверена, что она согласилась бы и на более дешевый вариант.
Эдвард был настолько изумлен дерзостью девушки, что только и смог, что саркастически хмыкнуть.
— Ну ладно, — выкрикнул он, скрестив руки на груди. — Сегодня мы видим вас во всей вашей шотландской красе, не правда ли? Но я как-то не заметил столь рачительной бережливости, когда разговор шел о покупке нового гардероба для вас!
— Поскольку, — перебила в сердцах Пегги, — прежде у меня никогда в жизни не было больше двух платьев одновременно, я вполне заслужила ту пару дюжин, которые вы так щедро приобрели для меня в Лондоне. И, если вы не забыли, это было одним из условий того, что я вообще соглашусь переехать в Роулингз-Мэнор, о чем, кстати, начинаю сожалеть, поскольку это не принесло мне ничего, кроме унижений…
— Ну да, вы выглядите до ужаса униженной, лежа в этой огромной кровати в комнате, уставленной розами, палец о палец не ударяя целый день, только засовывая свой нос в чужие дела!
— А насчет жадности шотландцев, — прокричала Пегги, отбросив одеяло и встав на колени, будто оскорбление в адрес соплеменников только-только дошло до нее, — я бы предпочла быть заодно со страной, где умеют беречь деньги, чем с той, где их проматывают на фонтаны из шампанского!
Эдвард подошел к кровати и, наклонившись так, что его лицо оказалось всего в паре дюймов от лица Пегги, уперся руками в отложенный в сторону гроссбух.
— Вам следует когда-нибудь попробовать шампанского, — злорадно произнес он. — Полагаю, вам это просто необходимо.
— Ну и что это должно означать? — вопросила Пегги. Она приподнялась и ткнула указательным пальцем ему в грудь. — Уж если говорить о выпивке, — спорим, я свалю вас под стол в любой день недели! Только назовите время и место.
Эдвард смотрел на упершийся в пуговицу на груди его накрахмаленной белой сорочки палец. Палец был маленький, с коротко подстриженным, ухоженным, красивой формы ногтем. Но Эдварда заинтересовал вовсе не палец, а рука. Интересно, что сделает зеленоглазая нахалка, если он схватит эту руку и приложит к тому месту, где она доставит ему наибольшее удовольствие?
Эдвард тряхнул головой. Ради всего святого, что с ним происходит? Он просто не может далее позволять себе эту сладостную слабость. Целую неделю он старательно избегал приближаться к этой комнате, пытаясь отрицать само существование мисс Макдугал. Но ведь невозможно отрицать того, что с тех пор, как Пегги появилась в Роулингзе со своим сорванцом, в жизни Эдварда все перевернулось. Миссис Прейхерст, которая обычно занималась текущими делами по дому, оказалась слишком поглощена выхаживанием больной, чтобы обращать внимание на такие мелочи, как меню Эдварда. Им с Алистером даже пришлось несколько раз обедать в деревенском пабе! Эверс был настолько занят тем, чтобы отгонять мальчишку от перил на лестнице Большого зала, что ему было не до надзора за состоянием винного бара хозяина.
Даже Дэниелз, лакей Эдварда, забыл забрать его жилет у деревенского портного, потому что искал для Пегги какое-то лекарство в аптеке. А когда Эдвард подверг его разносу, Дэниелз не посчитал нужным выглядеть виноватым. Он посмотрел прямо в глаза господину и возмущенно сказал:
— Мисс Макдугал было необходимо лекарство. Вы же не стали бы бежать за каким-то своим жилетом, когда крошка умирает от тонзиллита, ведь так, милорд?
А конюхи! У каждого — каждого! — из них светился фонарь под глазом, поставленный молодым герцогом, и все опасались дать сдачи из боязни наказания. А если они все вдруг возьмут да уволятся накануне начала охотничьего сезона?
Но все эти заботы бледнели перед самой серьезной проблемой, стоявшей перед Эдвардом. Как, ради всего святого, быть с воспоминаниями о поцелуе этой девственницы, которые он, как ни старался, не мог прогнать из головы?
Хриплым от подавляемых чувств голосом Эдвард прорычал:
— Я говорил не о виски, а о шампанском, и я вовсе не имел в виду состязание, кто больше выпьет.
— Что же тогда? — Пегги вызывающе вздернула подбородок.
— Хотите знать? — насмешливо хмыкнул Эдвард. — Я еще не встречал такую непонятливую дамочку. Если вы не можете вообразить себе, что мужчина и женщина могут делать за бутылкой шампанского…
Густой занавес ресниц, скрывавший зеленые глаза, вдруг раздвинулся, и Пегги с подозрением взглянула на него:
— Это разыгралось мое воображение, или вы надеетесь, что я займу место отвергнутой вами Клер Лундгрен?
Эдвард злорадно усмехнулся:
— Думаю, если бы вы, допустим, поменьше переживали за бедняков во всем мире и побольше думали об удовольствии, вас бы здесь не было. Вы жили бы себе за счет наследства племянника, но в своем собственном доме с мужем и кучей детишек, которые бы отвлекли вас от меня и моих дел.
Он увидел, что ее огромные глаза изумленно раскрылись, и понял, что зашел слишком далеко. Эдвард не знал, чего ожидать, слез или пощечины, и в стремлении предупредить и то, и другое взял Пегги за руку, которой та упиралась в его грудь, и притянул к себе. Другой рукой обняв девушку за талию, Эдвард наклонился и крепко поцеловал ее в губы.
Глава 8
Именно этого Пегги надеялась избежать. По предыдущему опыту она знала, что не в силах устоять перед поцелуями Эдварда. И все-таки это случилось.
Притянув девушку к себе, Эдвард без всяких усилий раздвинул языком ее губы, жар его рук буквально обжег ее нежную кожу через тонкую материю ночной сорочки. Она застонала от разочарования, почувствовав невообразимую истому, разлившуюся между ног, точно так же, как недавно в Эпплсби. Внезапный пульсирующий разряд, пробежавший внизу живота, помутил все в ее глазах от прихлынувшего желания. Ох, как все это знакомо…
У нее не хватило сил оттолкнуть его. Пегги приникла к Эдварду, как бесстыдная потаскушка, целуя его так, словно от этого зависела вся ее жизнь…
