Маргарет Пембертон - Затаенная страсть
Он снова припал к ее губам. Лихорадка, владевшая им, все усиливалась, но тут он услышал ее тихий крик… но не боли, а капитуляции. Услышал и оцепенел, пытаясь взять себя в руки. Овладеть ею сейчас – безумие. Все их будущее опорочит сознание того, что он привез ее в «Босолей» против воли.
Может, поэтому она отвечала на его ласки с таким сладостным самозабвением? Потому что его поведение вселило в нее уверенность, что иного выхода нет?
Почти сверхчеловеческим усилием он оторвался от нее. Глаза горели огнем.
– Доброй ночи, – хрипло выдохнул он, ничего не слыша из-за гулкого сердца. Сквозь красную дымку, застилавшую глаза, он не видел ее смущения. Нужно немедленно уходить отсюда. Еще минута – и он окончательно пропал.
Шандор не помнил, как повернул дверную ручку. Какой-то миг он еще колебался. Но потом с силой хлопнул дверью, так что взвизгнули петли, и с мрачным лицом устремился вниз по коридору.
Шарлотта встала на колени среди смятых простыней и потрясенно смотрела ему вслед.
– Шандор… – прошептала она, но этой мольбы он уже не услышал.
Она долго не могла пошевелиться. Боже, какой стыд! Она вела себя как дешевая шлюха! Что он о ней подумает? Откуда у нее возьмется храбрость снова встретиться с ним лицом к лицу?
Отчаяние так истерзало ее, что щеки не высохли от слез до той самой минуты, когда небо на востоке едва заметно стало светлеть, знаменуя наступающий рассвет.
А Шандор тем временем сидел в высоком кожаном кресле, глядя в огонь камина. Только утром станет ясно, отвечала ли она ему из любви или страха. А если все это было лишь плодом воспаленного воображения, подогретого всепоглощающим желанием?
Шандор утомленно провел рукой по глазам.
Он скажет, что леди Бестон желает нанять ее в компаньонки. И что под крышей «Босолей» на нее никто не посягнет.
Целовать ее – это опасное безумие.
Он повертел в руках бокал с бренди. Если ответит, значит, чем скорее уедет вместе с Зарой, тем лучше. После нее он не пожелает больше ни одну женщину. Даже такую, как Сара.
Он устало поднялся и зашагал в свою большую роскошную и одинокую спальню, только сейчас вспомнив, что оставил на карточном столе целое состояние. Ничего, Франсуа благополучно все привезет. А он готов отказаться от этих денег. Потому что ему нужна одна Шарлотта.
Шандор бросился на кровать и долго метался, мечтая о наступлении рассвета и боясь расстаться с последними иллюзиями.
Наутро Шарлотта проснулась в залитой солнцем комнате и не сразу поняла, где находится. Но тут же вес вспомнила и приложила ладони к полыхающим щекам. В нервной спешке вскочила с кровати и дрожащими руками натянула платье. А когда уже закалывала волосы, вошла Жанна с подносом, на котором стояла чашка горячего шоколада.
– О, простите, мадемуазель. Не ожидала, что вы так рано подниметесь. Нужно было позвонить мне…
– Ничего, Жанна, все в порядке, – заверила Шарлотта, стараясь говорить спокойно. – Я привыкла одеваться сама.
– Но граф Кароли настоятельно пожелал, чтобы я…
При звуках его имени Шарлотта поморщилась, словно от боли.
– Где граф Кароли? – сухо осведомилась она. Услышав странные интонации в голосе милой англичанки, Жанна смутилась. Чем ее так прогневал хозяин?
– Он в комнате для завтрака, мадемуазель. Он…
– Спасибо, Жанна.
Взяв себя в руки, она быстро прошла мимо растерянной горничной и оказалась в коридоре. Один раз опозорилась, но больше этого не будет.
С бешено бьющимся сердцем Шарлотта спустилась вниз.
– Где граф Кароли? – с достоинством спросила она у поспешившего навстречу лакея.
– В столовой, мадемуазель, Сюда, мадемуазель.
Шарлотта последовала за лакеем, высоко держа голову, полная решимости не оставаться под крышей графа Кароли ни секунды дольше того, чем потребует необходимость.
Набравшись храбрости, она вошла в комнату, но при виде Шандора все добрые намерения были забыты.
Он, Очевидно, только сейчас катался верхом. На нем были шелковая русская косоворотка и бриджи для верховой езды, заправленные в блестящие сапоги до колен. На ближайшем стуле лежал небрежно брошенный хлыст, а сам Шандор завтракал. В тот момент, когда вошла Шарлотта, он как раз отрезал себе кусочек сыра, но, увидев ее, замер с ножом и вилкой, удерживая сыр на лезвии ножа.
Она посмотрела на острое лезвие, заметив прекрасную форму длинных пальцев Шандора, и невольно вонзила ногти в ладони. Она не имеет права думать о его руках, его теле. Следует забыть безумие вчерашнего вечера и сделать все, чтобы он не поверил, будто она готова отдаться ему.
– Граф Кароли, я настаиваю на извинениях за ваше вчерашнее поведение, – дрожащим голосом начала она. А если он безжалостно ответит, что вчера она сама его удерживала?
Шарлотта схватилась за спинку стула, видя, как помрачнел Шандор. Отчаянная надежда, которую он лелеял всю ночь, сейчас умерла. Сегодня утром она пришла к нему не с сияющими любовью глазами. Он не может сжать ее в объятиях, поцеловать и признаться в любви.
Она пришла к нему, требуя извинений. Значит, ее вчерашняя реакция была рождена страхом.
Шандор с огромным усилием взял себя в руки.
– Пожалуйста, садитесь, – попросил он, поднимаясь из-за стола и выдвигая позолоченный, с монограммами стул.
– Нет, я требую извинений. Я…
Сгоравшая от стыда Шарлотта не смела взглянуть па него. Он, конечно, понял, что вчера она была готова на все.
Шандор отпустил лакея и горничную, борясь с тяжким разочарованием. Его мечта оказалась слишком хрупкой, а он-то воображал, будто мечта эта не растает при свете дня.
– Пожалуйста, садитесь, – повторил он, холодея от ужаса при мысли, что она может покинуть «Босолей» и будет навеки потеряна для него.
Ненавидя себя за слабость, Шарлотта послушно села.
– Вы кажетесь расстроенной, – заметил он, наливая ей кофе.
Расстроенной?
Шарлотта не верила собственным ушам.
– Вы играете на меня в карты, силой… силой увозите на свою виллу и после этого утверждаете, что я расстроена?
– Простите, – возразил Шандор, едва сдерживаясь, – но вас проиграл в карты князь Яковлев.
– Но предложили играть на меня вы! – сверкнула глазами Шарлотта.
Их глаза встретились. Она знала, что ему известно о жутком маленьком кабинете, шампанском, диване… И хотя старалась разжечь в себе гнев, думала только о его близости.
– Тем не менее, я требую извинений, – тихо повторила Шарлотта, и Шандор понял, что речь идет не о картах, любопытных зеваках и ярких огнях Дворца дьявола.
Прошло несколько долгих минут, прежде чем он неожиданно сказал:
– От всего сердца прошу вас извинить меня. – Горькая улыбка тронула его губы. – Возможно, вы согласитесь выслушать мои предложения, касающиеся вашей будущей безопасности?
