Виктория Холт - Секрет для соловья
Не прошло и двух недель, как Амелия объявила, что решила нанести визит Джеку и Дороти Сент-Клерам. Они жили в Сомерсете. Мне она сказала, что чувствует потребность сменить обстановку, и я ответила, что очень ее понимаю.
Временами мне казалось, что она как-то странно смотрит на Обри, и я гадала, не приходят ли ей в голову те же мысли по поводу несчастного случая, что и мне.
Она была рада уехать, да и Обри, на мой взгляд, после отъезда Амелии вздохнул с облегчением. Признаться, легче стало и мне. Ее присутствие постоянно напоминало мне о моих подозрениях, а я всеми силами старалась не думать об этом, вести нормальную жизнь и даже пыталась убедить себя, что все произошедшее той ночью в Венеции мне просто почудилось.
Я не хотела, чтобы сейчас что-нибудь отвлекало меня от мыслей о моем будущем ребенке.
Я поехала в Лондон и провела неделю с отцом. Он был очень рад видеть меня, а услышав, что скоро станет дедушкой, пришел в восторг.
Мне показалось, что он выглядит немного усталым. Полли сказала мне, что отец слишком много работает. Он даже иногда приносит бумаги с собой и подолгу сидит над ними в своем кабинете, когда и она, и Джейн уже давно спят.
Я попеняла ему за это, но отец ответил, что отчеты, которые он готовит для министерства, да и вся его работа стали значить для него очень много с тех пор, как он оставил действительную службу. А перегрузка никогда не тяготит того, кто увлечен любимым делом. Отец потребовал от меня подробный отчет о моей жизни в поместье. Покончив с приятной частью своего повествования, я поневоле вынуждена была перейти к неприятной, то есть упомянуть об инциденте с Обри и Амелией и о том, что Амелия потеряла ребенка. Тут отец опять вспомнил случай, произошедший с Обри в Венеции.
– Это вообще неспокойный город, – сказал он. – Не думаю, что австрийцы захотят долго владеть им. В таких условиях обычно зреет скрытое недовольство, которое рано или поздно выйдет на поверхность. Вам бы следовало выбрать для медового месяца какое-нибудь другое место, хотя должен признать, что найти что-то более романтичное вам вряд ли удалось бы.
– Кстати, – решилась я на более подробный рассказ, – я тогда как раз решила пройтись по магазинам…
– И сделала очень удачные покупки, – вставил отец, глядя на плакетку, висевшую на стене его кабинета.
– Так вот. Обри в тот день пошел навестить Фрилингов, а мне идти совсем не хотелось. И как раз когда он возвращался от них, эти бандиты напали на него.
– Навестить Фрилингов… – с расстановкой произнес отец.
– Да. Мы случайно встретили их там. Они приехали на отдых в Венецию. Должно быть, капитан Фрилинг вышел в отставку. Мне это показалось несколько странным.
Отец немного помолчал, а затем сказал:
– Да, я что-то слышал. У него были какие-то неприятности.
Так как он продолжал колебаться, я спросила более настойчиво:
– И какие же это были неприятности?
– Вообще-то все держалось в тайне. Начальство не хотело никакого шума и скандала – это бы плохо отразилось на репутации полка и так далее. И капитан Фрилинг был вынужден уйти.
– И в чем же его обвиняли?
– Говорили, что в его доме устраивались какие-то дикие оргии, участники которых принимали местные наркотики… Скорее всего, круг этих участников был достаточно узок. Впрочем, был замешан один офицер и некоторые другие приезжие англичане – не военные. Их, конечно, нельзя было трогать. Таким образом, решили не предавать это дело широкой огласке, чтобы не пострадала честь мундира, как ты понимаешь. Ты ведь знаешь, как в прессе любят раздувать подобные истории. Дойди это дело до журналистов, и вскоре мы прочли бы в газетах, что вся британская армия принимает наркотики и участвует в диких оргиях.
– Как это, должно быть, ужасно для капитана Фрилинга!
– Честно говоря, я полагаю, что он находился под влиянием своей жены, а она всегда казалась мне фривольной и довольно глупой женщиной. Но не говори никому о том, что только что услышала. Нежелательно, чтобы эта история вышла за пределы нашей семьи. Обычно подобные скандалы рано или поздно выходят-таки наружу. Да и мне не следовало говорить тебе об этом. Но ведь я знаю, что могу полностью тебе доверять.
– Ну конечно, отец! А что это были за наркотики? И еще ты упомянул о том, что там были замешаны другие люди… не военные.
– Ну да. Они собирались небольшой тесной компанией. В основном курили опиум, так я полагаю. Когда-то там жил один странный и загадочный человек, говорили, что он написал книгу о наркотиках или что-то в этом роде… Они интересовали его с научной точки зрения. В то время его среди них уже не было, но его имя частенько упоминалось.
– И что же это за имя?
– Э-э… да нет, забыл.
Я опять мысленно обратилась к тому памятному разговору с айей. Что она тогда сказала мне об этом человеке? Кажется, назвала его дьяволом.
– Очень опасно заниматься такими вещами, – продолжал отец. – Непозволительно, чтобы кто-то из наших офицеров, да к тому же находящийся на ответственном посту… впрочем, они все занимают ответственные посты, а эти лекарства, эти наркотики, говорят, заставляют людей вести себя весьма странно. Когда человек находится под влиянием такого вещества, он… способен на все.
Мне стало не по себе, и я уже почти решилась рассказать отцу о том кошмаре, который испытала, когда Обри вернулся домой после предполагаемого нападения бандитов. Он ведь тогда как раз ходил к Фрилингам… И потом я нашла у него в кармане кошелек – тот самый кошелек, на который якобы покушались грабители.
Странные мысли лезли мне в голову, тревожные и неотвязные.
Возможно, если бы я не была беременна, я сумела бы проанализировать все происшедшее более скрупулезно, но, как известно, беременная женщина одержима лишь одной мыслью – о своем будущем ребенке. И я, несомненно, была такой же одержимой.
Я много ходила за покупками. Отец настаивал, чтобы меня при этом сопровождали Джейн или Полли. Они ведь коренные лондонки, напоминал он мне, и наделены присущей жителям этого города деловой хваткой, да и об опасностях, подстерегающих здесь новичка, осведомлены гораздо лучше меня, лишь недавно приехавшей в столицу.
Общество обеих девушек мне было по душе, и я не спеша и с удовольствием собирала приданое для своего малыша.
В Минстер Сент-Клер я вернулась отдохнувшая и лишь иногда вспоминала то, что отец рассказал мне о Фрилингах. Мысли о той ужасной ночи тоже перестали мучить меня. Вероятно, я просто гнала их от себя, хотя такое поведение было для меня не характерным. В обычном состоянии я бы не успокоилась, пока не установила истинной причины столь странной связи между тем, что Обри посетил Фрилингов, и тем, как он потом вел себя ночью. А ведь Фрилингам пришлось покинуть Индию не по своей воле… Но сейчас все мои помыслы были устремлены к заветной цели – рождению ребенка, да и Обри вел себя безупречно, как преданный муж и восторженный будущий отец, так что мне было легко отодвинуть неприятные воспоминания на второй план.
